Марина Серова - Выход есть всегда

– Ничего не случилось. Отец Пахомий частенько там бывает. Сам ведь Сергей Николаевич тоже при храме работает, охранником. А вы что хотели-то?

– Да я в гости приехала, без приглашения, а тут подумала, вдруг им не до меня…

– В гости? К Котляровым? – удивилась соседка. – А кто ж такая ты будешь?

– Я подруга Варвары.

Бабуля взглянула на меня так, будто я произнесла имя самого дьявола. Перекрестившись, она пошла своей дорогой. Если информация о том, что Варя обвиняется в убийстве, докатилась до жителей этого городка, то почему Нине ничего об этом не известно? Или Варвара и здесь что-то натворила, перед тем как уехать в Тарасов?

Выйдя из машины и оглядевшись по сторонам, я увидела женщину, копающуюся в огороде. Когда я подошла к невысокой изгороди, обвитой декоративным вьюном, она заметила меня и, выпрямившись, поинтересовалась:

– Ищете кого?

– Да. Скажите, там, – я махнула рукой на дом № 17, – Котляровы живут?

– Они самые, – подтвердила их соседка.

– Я слышала, они дом продают, – сказала я первое, что пришло в голову, лишь бы продолжить разговор.

– Ничего не слышала об этом! Это куда же они переезжать собрались, к Матвею, что ли?

– А Матвей – это…

– Старший сын Котляровых, правда, теперь к нему не иначе как отец Матвей обращаться надо. Он – священник, у него свой приход в соседнем районе. Да это и не удивительно! Котляровы глубоко верующие… Вообще-то у них пять детей. Но сейчас с ними двое осталось, Нина и Петя. Оля, старшая дочь, уже лет десять как замужем. Нина в музыкальном училище учится, а Петя – в школе… Значит, они переезжать собрались… Вот так новость!

– Вы сказали, что у них пять детей, а упомянули только о четверых. А кто же пятый? – простодушно поинтересовалась я.

– Пятая, – поправила меня женщина, но распространяться о Варе не стала. – И за сколько же они дом продают?

– Окончательную цену мы еще не обсуждали. Дом посмотреть надо…

– Ну, да, конечно, – согласилась со мной незнакомка. Взглянув куда-то за мою спину, она сказала: – А вон и Нина идет. В магазин, наверное, ходила. Трудолюбивая девочка, родителям помогает…

Я оглянулась и увидела девушку в цветастой юбке в пол и светлой кофточке с коротким рукавом. Попрощавшись с ее соседкой, я окликнула Нину, которая уже открывала калитку.

– Это вы вчера звонили? – уточнила она.

– Да, я.

– Но вы же сначала позвонить обещали. – Нина с опаской оглянулась на дом.

– Я собиралась тебе, – учитывая юный возраст своей собеседницы, я перешла на «ты», – позвонить, но тут смотрю – ты идешь…

– Значит, вы адрес наш знаете… Татьяна, а вы не обидитесь, если я не приглашу вас в дом?

– Я и сама хотела предложить поговорить в другом месте. Тем более у вас гости. Я видела, что к вам священник зашел.

– Отец Пахомий у нас? Спасибо, что предупредили. Татьяна, мне надо отнести продукты домой. Вы подождите меня, пожалуйста, только не здесь, – попросила моя собеседница. – У нас все не просто…

– Хорошо, я проеду вверх по улице. Найдешь мою машину, – я кивнула в сторону своего «Ситроена».

– Обязательно, только могу немного задержаться. Вы ведь не уедете, не рассказав мне про Варю? – забеспокоилась девушка.

– Не волнуйся, я тебя дождусь.

Нина вошла в калитку, а я села в машину, проехала по улице почти квартал, пока не нашла подходящее место для парковки.

То, что Варя была из многодетной глубоко верующей семьи, многое объясняло в ее образе жизни. Многое, но далеко не все. У меня создалось впечатление, что она еще до своего отъезда в Тарасов совершила здесь нечто из ряда вон выходящее. Одна женщина при упоминании ее имени сразу же поспешила свернуть общение со мной, а вторая коротко рассказала обо всех детях Котляровых, кроме Вари. Нина не захотела приглашать меня в дом, еще даже не зная, что там находится отец Пахомий. Да и вчера по телефону она дала мне понять, что с другими родственниками мне лучше не разговаривать о Варе.

Наконец, я увидела в зеркало заднего вида Нину.

– Вот и я. Так что с Варей случилось? – подсев в салон моего авто, сразу же поинтересовалась она.

– Ее подозревают в серьезном преступлении, – медленно проговорила я.

– В каком преступлении? – не на шутку встревожилась девушка.

– Серьезном, очень серьезном. – У меня язык не поворачивался сказать этой совсем еще юной барышне, что речь идет об убийстве.

Возникла небольшая пауза, которую прервала Нина, спросив:

– Татьяна, а вот та общая с Варечкой знакомая, про которую вы мне вчера говорили по телефону, это кто?

– Людмила Усова, ее соседка по съемной квартире.

– Это у которой дочка Дашенька? – проявила свою осведомленность Нина.

– Да, – подтвердила я.

– Варя мне рассказывала, что она подружилась с соседями. Они даже с ней дочку оставляли.

– Нина, если я правильно поняла, то кроме тебя Варя больше ни с кем из своих родственников не общалась?

Девушку мой вопрос смутил. Какое-то время она сидела, склонив голову вниз, потом все-таки заговорила:

– Еще с Петей, это наш младший брат.

– Я так полагаю, здесь что-то произошло такое, что заставило твою сестру уехать из родного города?

– Произошло, но это длинная и очень грустная история. Я не думаю, что она имеет какое-то отношение к настоящему. Лучше вы расскажите, в каком преступлении обвиняют Варю. Я заранее знаю, что она ничего противозаконного совершить не могла, просто моя сестренка очень невезучая. Неприятности к ней так и липнут.

– Знаешь, в Тарасове тоже многие не верят в то, что она виновата, и считают, что ее подставили. Но кто и почему – не ясно. Я приехала сюда, чтобы выяснить, не тянется ли за Варей какой-нибудь хвост из Дольска.

– Будьте уверены, Варино прошлое тут совсем ни при чем! – Котлярова-младшая в очередной раз дала мне понять, что не собирается рассказывать мне подробности того, почему ее средняя сестра уехала из родного города.

Вот уж не думала, что у этой хрупкой семнадцатилетней девчушки такой твердый характер!

– А вот здешние соседи не жалуют Варю. Хотелось бы знать почему?

Вместо ответа Нина уставилась вдаль сквозь лобовое стекло, плотно сжав губы. Мне стало ясно, она не станет откровенничать, пока не убедится, что рассказ о прошлом сестры не навредит ей. Не в моих интересах было давить на девушку, ведь она могла обидеться, выйти из машины, и тогда пришлось бы искать другого человека, который проявил бы передо мной белые пятна биографии Варвары Котляровой. А в этом городке, похоже, на ее имени стояло табу. Молчание слишком затянулось, и я решилась-таки сказать суровую правду:

– Варвару обвиняют в убийстве директора фирмы, в которой она работала.

– В убийстве? Я не ослышалась? – Девушка устремила на меня испуганный взгляд. Я кивнула, подтверждая, что все так и есть. – Теперь понятно, что с родителями происходит. Месяца два назад к нам пришел участковый и стал спрашивать про Варю. Мама отправила нас с Петькой на улицу. Мы вернулись, когда он ушел. У мамы были глаза красные от слез, а папа молился, долго молился, почти всю ночь. Мы с Петькой поняли, с Варей случилось что-то очень плохое. Как мы ни спрашивали родителей, что именно, они упорно молчали. А вот Ольге, нашей самой старшей сестре, они, похоже, все рассказали. Я и у нее выспрашивала, что же произошло. Она ответила, что мне лучше об этом не знать. Варечка перестала отвечать на мои звонки. Я очень за нее беспокоилась, но мне даже в самом страшном сне не могло присниться такое…