Андрей Кивинов - Личное дело

Короче, мне пора. Телефон знаешь, будут проблемы, звони. Можешь не провожать, я помню, где дверь".

Марина пришла в себя на третьи сутки. Врач продлил больничный, полагая, что ее состояние вызвано остаточными явлениями простуды.

«Лечитесь, милая, лечитесь. Лекарства хорошие, принимайте регулярно – помогут».

Помогли, но не от того. От этого лекарств еще не придумали. Наркота не в счет.

Все последующие неудачи и неприятные события Марина связывала с уходом Сергея. Он был главным виновником всех ее бед. Началась какая-то жуткая черная полоса. Как по заказу.

Два месяца спустя погиб в аварии отец. На маму было страшно смотреть. Хотя сплетники поговаривали, что мать вышла замуж не за отца, а за его деньги, Марина была твердо уверена в искренности их отношений.

Перестали волновать вопросы карьеры, ей уже не хотелось стать адвокатом. Зачем? Не хватало того, главного, ради чего люди живут. Деньги? Покупать наряды и украшения? И для кого их надевать? Для себя или для подружек? Самой не надо, а подружки перебьются. Хотят – сами пускай наряжаются. Положение? Опять-таки для кого? Вот, смотрите – это Марина Александровна, превосходный специалист, отличный практик, рекомендуем…

Ну и что?

В итоге – отказ от заманчивых предложений, завал нескольких вполне перспективных уголовных дел. Выговоры, перебранки с начальством…

Ну и что?

Утром ей не хотелось смотреться в зеркало, вернее, она боялась туда смотреть. Никаких макияжей, причесок, масок… Перешила все юбки на два-три размера больше, иначе не влезть. Мелкие ссоры с матерью, потом крупные скандалы, напрасные обиды…

Ну и что?

Пустота. Сплошная инерция.

Костя, бегавший за ней, женился. Иногда звонит, поздравляет с праздниками.

Сережа не звонит совсем. Как умер. Не поздравил ни в Новый год, ни в день рождения. Она, разумеется, тоже.

Ленка сначала успокаивала, вспоминая всякие похожие истории из жизни подружек, ругалась, стыдила, предлагая поумнеть и не строить из себя тургеневскую барышню. Потом махнула рукой.

Три года пролетели как один день – уголовные дела, выходные, праздники, сабантуйчики, сериалы, отпуска, больничные, толкотня в метро.

Один раз она случайно услышала про Сережу. Вернее, прочитала в городской газете. В разделе криминальной хроники. В подъезде нашли застреленного коммерсанта-торгаша, связанного с продажей компьютеров и оргтехники. Как утверждал корреспондент, торгаш имел затяжной конфликт с компанией, возглавляемой господином Измайловым С. Да, Сережа тоже торговал компьютерами.

Еще тогда, три года назад.

Марина перезвонила в убойный отдел Главка, уточнила у знакомого опера обстоятельства происшествия, версии. «Да, Измайлов на подозрении, но это ж заказуха, пока испЬлнителя не найдем, подозрения так и останутся подозрениями. Да, его вызывали, беседовали… Держится спокойно, где-то даже нагло, но глазки бегают. Сомнений, в общем-то, нет, но и доказательств тоже. Работаем».

Марина стала страдать хронической бессонницей. Просто лежала, смотрела в темноту и представляла свою жизнь с ним.

Она ненавидела его, жаждала отомстить, увидеть, как он мучается, желала ему неудач и бед… Но очень хотела, чтобы он вернулся. Она ждала его, совершенно четко осознавая, что он уже не вернется.

Никем не объясненное противоречие, которое, в принципе, и невозможно объяснить…

– Налево… Нет, следующая дверь. Марина вышла из оцепенения, вызванного нахлынувшими воспоминаниями.

Перед визитом в изолятор она задержалась на улице, поправляя сделанный утром макияж и прическу. Сейчас жалела, что не успела еще разок взглянуть в зеркальце. На ней был самый красивый костюм, вчера весь вечер возилась с иголкой, перешивая его по размеру. Последний раз Марина наряжалась в него пару лет назад, на день рождения мамы. Возможно, костюм вышел из моды…-Из коридора донеслось ворчание:

– Командир, ну что за блевотина, в натуре? На телефон, позвони, мне нормальной хавки привезут. От ваших помоев ноги сводит.

– Не надо воровать, тогда и сводить не будет… Проходи, проходи.

– Да кто ворует-то?

Марина прижала ладони к столу, стараясь скрыть дрожь.

– Здравствуй… те.

Он почти не изменился. Чуть располнел да нажил пару неглубоких морщинок, спускающихся по щекам к подбородку. Нет, нет, у него совсем другие глаза. Пронзительно-надменные, глаза победителя. Темные синяки, вызванные бессонной ночью.

Он смотрелся как-то нелепо. В модном кремовом костюме без галстука и в мощных ботинках без шнурков.

– Марина Александровна, – дежурный выглянул из-за спины Сергея, – звонил Михайлов, он будет здесь через полчаса, займет второй стол.

В кабинете имелось еще одно место для допросов. Михайлов, тоже следователь, работал в райотделе.

Марина молча кивнула. У нее есть полчаса. Дежурный скрылся.

– Вот так сюрпризик! – Сергей вытаращился на бывшую любовницу.– Маришка! Ты покурить не захватила? А то я тут умираю.

Он упал на стул, широко расставил ноги, оперся о колено рукой. Со стороны можно было подумать, что это он будет вести допрос.

– Сядь нормально. – Развязный, небрежный тон Сергея, как ни странно, помог Марине выйти из заторможенного состояния.– Ты не в ресторане.

– Ну извини. – Сергей нагловато улыбнулся и вытянул руки по швам.– Здравия желаю, товарищ следователь! Поздравляю вас с началом допроса. У-р-р-ра-а!!! Мариш, да расслабься ты, это ж я! Ты чего, забыла, что ли? Я, если по правде, просто обалдел, когда тебя увидел. Захожу – блин, Маришка! Ты не молчи, давай рассказывай, как житуха. Да, слушай, может, сходишь, стрельнешь у цирика пару сигарет? Моих же сигарет! Я им нераспечатанную пачку презентовал.

– Потерпишь, – холодно ответила Марина. Она по-прежнему боялась оторвать ладони от стола, сидела, как первоклассница перед учителем. Хотя дрожь уже прекратилась. По крайней мере, внешняя.

– Ну ладно. Ради тебя потерплю. Не, здорово, что я на тебя нарвался, просто клево. Я-то, прикинь, и разговаривать не собирался, только при адвокате. Бах, а тут Маришка! С тобой-то мы быстренько все решим. Верно, малыш?

Сергей вел себя, будто они расстались только вчера. После культпохода в казино.

– Сергей, у нас не так много времени, ты же слышал. Мне надо кое-что уточнить, я за этим и пришла. Даже если мне случайно расписали это дело, я должна его расследовать. Обязана.

– Да какое там, к черту, дело! – махнул рукой Сергей. – Вот это, что ли? Блевотина сушеная, извини за метафору. Я тебе потом за пару секунд все растолкую. Я, прикинь, тут о тебе почему-то вспомнил. Ну, когда сюда привезли. Думал, ушла ты или нет? Как живешь-то, малыш?

– Нормально живу. Не называй меня малышом. Мне это неприятно.

– Эх, а я плохо живу. Мою пайку крысы съели, га-га-га…