Сергей Зверев - Месть по древним понятиям

– Зуб даю. Не пожалей боеприпаса для друга, у нас же есть там. Надо наказать школьника.

– Ладно, давай попробуем.

Среди трофеев черных копателей боеспособных гранат было достаточно. Заложив несколько штук возле ствола огромного дерева, корни которого свисали в пещеру, Серый взял в руки еще одну.

– Эх, не подумал я! Надо было просто парочку в дырку закинуть, да и дело с концом, – ухмыльнулся Кабан.

– Ладно тебе, – в тон ему отвечал Серый. – Не нужно быть таким кровожадным. Пошла родимая! – широко размахнувшись, проговорил он.

Перелетев яму, граната упала рядом с деревом. Раздавшийся взрыв заставил сдетонировать все остальные лимонки.

Инстинктивно закрываясь руками от земляных брызг, черные копатели наблюдали, как огромное дерево с шумом и треском повалилось вперед, образовав стволом подобие моста над воронкой, а корневищем плотно закупорив ход в пещеру, где без сознания лежал Харитон.

– Теперь надежно, – с удовлетворением осматривая обновленный лесной пейзаж, проговорил Кабан. – Айда, ребята. Пора делом заняться. И так провозились здесь.

Отплевываясь и потирая ушибленные места, ватага медленно поплелась к старым блиндажам.

– А что там, в этом хаботнике? Ты знаешь? – спросил Серого слегка прихрамывающий Леха. – Я ни разу не был.

– Да ничего, просто пещера, – ответил тот. – Коридор, крестики какие-то на стенах. Мы с ребятами раздолбали несколько штук для интереса. Думали, может, клад найдем. Историчка все-таки, мало ли. Пещера-то древняя. Но ничего не нашли. Черепа да кости. Этого добра и без того здесь навалом.

– Тоже с войны, что ли?

– Да нет. На военную не похоже. Говорю тебе – древняя. Старая пещера, прошлого века еще. Или позапрошлого. Может, это какое-то кладбище специальное было. Не знаю. Там вдоль коридора на стенах много крестов и подо всеми кости. По крайней мере, под теми, которые мы с ребятами вскрыли. Еще комнатка отдельная, там тоже крестик. Был. Он один был и повыше, чем те, что на стенах. Мы было обрадовались, думали, здесь-то уж точно что-то стоящее спрятано. А там под ним вообще ничего не оказалось. Пустота. Даже костей не было. В общем, так себе пещерка, ничего интересного.

Несколько человек с винтовками, появившиеся на лесной дороге, медленно подходили к телеге, с интересом, будто диковинку, рассматривая сидящих в ней детей и монахов.

– Здорово, отец! Куда путь держишь? – улыбаясь, обратился один из них к Кузьме.

– Кто? Мы-то? – в волнении зачастил Кузьма, не зная, куда девать трясущиеся от страха руки. – Мы того… едем мы. Тут. Вот.

– Оставь ты его, товарищ Воронин, – заговорил другой, высокий, светловолосый, одетый в потертую кожаную куртку. – Тут у нас фигуры покрасивше имеются. В Бога веруешь, дядя? – слегка наклонившись, дыхнул он перегаром в самое лицо Феодосию.

– А?.. – смутившись, не нашелся с ответом тот.

– Балда! – на весь лес гаркнул высокий, вызвав у своих спутников приступ неудержимого хохота. – Али ты глухой, дядя? Или не знаешь, как нужно отвечать, когда тебя революционная власть спрашивает? Так мы живо выучим. А ну-ка, прими его, товарищ Колпаков. Ишь, расселся, гнида. Мы тут стоим перед ним, а он развалился как барин. С барами нынче разговор короткий.

Говоря это, человек в кожанке схватил тщедушного Феодосия за шиворот и с силой толкнул прямо в руки приземистому плотному мужику, у которого на винтовке поблескивал примкнутый штык.

– Получи, товарищ Колпаков. Твоя добыча будет.

– Эй ты! – вступился Арсений. – Чего руки распускаешь? А ну, не озоруй!

– Чего-чего? – прищурился высокий. – А ты кто таков, чтобы мне указывать? Я – революционной власти представитель. У меня все полномочия. Я тебя хоть сейчас в расход пустить могу, контру поганую. У меня на таких, как ты, указ специальный. Слыхал? По законам революции – к стенке.

Выкрикивая свои угрозы, высокий все больше распалялся, серые глаза его становились злобными и безумными.

– А ну кажи, чего везешь! Живо! Обыщи его, товарищ Колосов, – приказал он, прикладом сталкивая с телеги и Арсения. – Как пить дать деньги припрятал, крыса церковная. У меня нюх на таких. А вы чего вылупились, семя поповское? – продолжил высокий, обращаясь к детям.

Сбившись в кучу на самом краю телеги, они испуганно наблюдали за происходящим.

– Не замай их, товарищ Раскатов, – вступился один из отряда. – Не видишь – сопливые совсем. Что с них?

– Сопливые, говоришь? – растягивая губы в злой усмешке, отвечал Раскатов. – А и хорошо, что сопливые. В зародыше поповское семя душить надо.

Между тем Колосов, обыскав Арсения и не найдя ничего ценного, начал копаться в соломе, устилавшей дно телеги.

– Вона! Гляди-кось, сколько тут всякого у них! – с довольной улыбкой воскликнул он, обнаружив кульки и свертки, собранные в дорогу монахами. – Глянь-кось, товарищ Раскатов. И провианту тут, и добра всякого…

– Ты деньги, деньги ищи. Ну-ка дай, я сам гляну.

Человек в кожанке встал рядом с Колосовым и начал небрежно разбрасывать свертки с провизией.

Отшвырнув очередной кулек, он увидел торчащий из соломы ствол ружья, да так и застыл на месте с протянутой рукой.

– Ах ты контра… – медленно проговорил он, поворачиваясь к Арсению. Лицо его, и без того красное от алкоголя, еще больше налилось кровью, багровея от ярости. – Диверсию затеваешь? Да я тебя…

Раскатов вскинул винтовку, целясь в Арсения, но на выручку поспешил Феодосий. Вырвавшись из рук Колпакова, он бросился к Раскатову в намерении то ли ударить, то ли толкнуть его, но тот, услышав шум, развернулся. В своем порыве Феодосий грудью налетел на ствол обращенной к нему винтовки, как на кинжал.

– Бегите, ребята! В лес! – закричал Арсений, пытаясь заслонить собой сидевших в телеге мальчиков.

Но те застыли, завороженно уставившись на винтовку, ткнувшуюся в грудь Феодосия, не в силах пошевелиться от страха.

А революционный отряд уже выполнял свою привычную работу.

Опрокинутый навзничь выстрелом в упор, устремил застывший взгляд в небо Феодосий, тяжело опустился, пал на колени пронзенный штыком Арсений, и двенадцатилетний Иван, храбро бросившийся на защиту, лег рядом, остановленный пулей.

Семилетний Коля, самый младший из мальчиков, уткнул мокрое от слез лицо в плечо сидевшего рядом десятилетнего Тихона, и два щуплых тельца, тесно прижатых друг к другу, пробил насквозь еще один меткий выстрел.

Фыркнула, шарахнулась лошадь, испуганная резкими звуками, но, пройдя несколько шагов, вновь встала, по привычке дожидаясь команды человека.

Но человек был сейчас очень занят.

Власий, Захар и Федор, опомнившись, выскочили из телеги, но умелые охотники, увидев, что добыча хочет уйти прямо из рук, рассредоточились, чтобы попасть в цель с первого выстрела.