Алёна Бессонова - Меня убил Лель… Детектив

– Красиво! – согласился Михаил и подумал, удивляясь, – Вероятно, на лекции к нему собирается много студентов и я бы тоже пришёл, если бы не труп его жены в ванной комнате.

Между тем профессор продолжал, всё больше и больше увлекаясь:

– Это наша Хвалынь. Учились я, Соня и Игнат в одном классе. Дружили. Наши с Игнатом фамилии толкали на то, чтобы назваться именами героев сказки о Снегурочке. Я – Мизгирёв. Игнат – Островский. Он главный, заводила. Он Лель. Игнат был похож на Леля. Высокий, хорошо сложённый, с волнистыми русыми волосами и голубыми глазами. Немного расхлябанный, разухабистый… Я Мизгирь. Вы не смотрите на мою голову похожую на лысую коленку. В семнадцать лет я тоже был кучеряв и рыж. Тогда боялся, что веснушки на всю жизнь. Ан нет! Молодость прошла, а в зрелость они со мной идти не захотели… Соня в нашей компании Купава. Она сама к нам встряла. Упорная была девчонка. Снегурочки менялись часто. Стоило им к Лелю прислониться, стать чуть ближе, они таяли и исчезали. Правда, перед самой гибелью появилась одна недотрога. Зацепила нашего Леля. Он свадьбу назначил, но не судьба…

– Что? Почему? – не понял Исайчев.

– Погиб! Неожиданно, трагически, глупо…

– Не погиб он! – взъерошился старший Мизгирёв. – Его убила нашенская расхлябанность и непрофессионализм инструкторского состава! Без человеческого фактора там не обошлось. Уверяю, вас! А ты, дружок, – Владислав Иванович не по-доброму взглянул на сына, – учись смотреть правде в глаза. Тем более в связи с запиской Софьи, господам служителям закона всё равно придётся косвенно коснуться катастрофы с Лелем. Пусть им сразу станет всё понятно, чтобы не лезть глубоко. Наша с тобой обязанность им помочь!

– Папа-а-а! – взвыл Пётр, – хватит выдумывать! У Игната не раскрылся парашют. Расследование не касалось нас лично. Мы Игнату, в общем-то, были никто, поэтому нас не привлекали. Но перед отъездом в Исландию я поинтересовался. Следователь довольно недружелюбно сообщил: «Дело закрыто. Забудьте!» по-моему, они списали всё на несчастный случай.

– Вот именно списали! – Владислав Иванович с силой ударил ладонью по колену, – статистику раскрываемости не хотели портить, вот и списали…

– Что случилось с парашютом? – Михаил привалился на спинку кресла. – Он что занимался парашютным спортом в Хвалыне?

– Нет, здесь в Сартове – я, Лель и Соня. – Пётр залпом допил остывший в чашке кофе. – Мы, втроём приехали поступать в саратовский университет на химико-технологический факультет. Я и Игнат по давней страстной любви к химии, а Соня заодно. Она золотая медалистка – ей везде были рады. После первой сессии решили съездить за город посмотреть авиационный праздник. Воздушная акробатика зацепила. Игнат загорелся, вскоре записался в клуб парашютистов. Меня это не грело, но Соня, которая тут же ухватилась за рискованную идею, так посмотрела, что я, конечно, пошёл тоже. Три года вместе с ними преодолевал страх и ужас, но Соня… – Мизгирёв замолк, опустил голову, а затем резко вскинул её и посмотрел на Исайчева горячечными влажными глазами, – Могу вас попросить перенести наш разговор на завтра… нет сил сегодня… нет сил.

– Где и когда будет удобно завтра? – Михаил пытался скрыть своё разочарование. – У вас или в Комитете?

– Лучше здесь… – извиняющимся тоном попросил профессор, – и не завтра. Умоляю! Дайте мне немного прийти в себя. Я позвоню как буду готов. Это возможно? Михаилу не понравилась резкая смена в настроении профессора от достаточно спокойного до полной истерики.

«Вероятно, придётся иметь дело с хроническим алкоголиком» – подумал Исайчев и с надеждой спросил:

– Хорошо. Но я думаю в ваших интересах не затягивать дело. Может быть всё-таки завтра?

Профессор так яростно замотал головой, что Михаил понял – на завтрашнюю встречу рассчитывать не приходиться, да и после завтрашнюю тоже. Прежде чем пойти на выход, Исайчев положил на столик свою визитную карточку:

– На всякий случай, если вдруг вам захочется пораньше… хотя ладно, звоните…

Уже выезжая из усадьбы, в кармане Михаила завибрировал телефон, номер был незнаком:

– Это Владислав Иванович Мизгирёв. Хочу поговорить с вами без сына. Это возможно? Завтра приду к вам часиков в одиннадцать, примите?

– Да. Жду! – торопливо ответил Исайчев.

Дома, после ужина, глядя как, жена рассматривает свои драгоценности, коими были старинные монеты из её нумизматической коллекции, Михаил вспоминал незаконченный разговор с мужем погибшей, анализировал детали. Ольга в это время неспешно вытирала монеты специальной тряпочкой, сверяла каждую с каталогом. Михаил долгое время не мог понять – зачем в течение стольких лет, каждый раз она с завидным терпением отыскивала в перечне свои монеты и каждый раз благостно улыбалась, увидев их там. Однажды он всё же спросил Ольгу, может ли что-то измениться в каталоге со временем и, получив отрицательный ответ, изумился настойчивости жены ещё больше. Позже понял – она каждый раз, увидев их там, испытывает счастье обладания. А счастье не бывает вчерашним, оно всегда сегодняшнее, иначе это – не счастье, а послевкусие от него. «Какая удача, что я могу наблюдать её не только на портрете» – подумал Михаил, любуясь Ольгой.

Познакомился майор Исайчев со своей женой шесть лет назад в её кабинете, Ольга Ленина, именно эту фамилию она носила тогда, была в городе известным и успешным адвокатом 2 2 Историю их знакомства можно прочесть в книге Алёны Бессоновой « Пат Королеве!» (детектив) , одним из участников сложного запутанного процесса.

– Оль, – Михаил решил прервать занятия жены, – тебе ничего не говорит такое имя – профессор Петр Владиславович Мизгирёв?

Ольга оторвала взгляд от монеты и задумалась:

– Слышала. У меня год назад было дело о некачественном бензине. Одному моему клиенту запороли двигатель на заправке. Она принадлежала жене профессора химии Мизгирёва, если мне не изменяет память Софье Мизгирей. Дело мы тогда выиграли, двигатель перебирали за счёт хозяйки, но она упиралась до последнего. Подозреваю, что бензин бадяжили по её приказу, а профессор ей подкидывал идейки – как, куда и сколько. Свалили инициативу на заправщиков, хозяйка прошла боком. Хотя было понятно, что без её участия невозможно разбодяжить бензин на всех её заправках в одинаковых пропорциях. Один из управляющих до хрипоты выгораживал владелицу. Готов был взять всё на себя, но не срасталось. Он в это время уже месяц как отсутствовал, ездил к поставщикам продлять договора. Думаю «герой» был в хозяйку влюблён. Хотя не знаю, утверждать не буду. И всё же её непосредственное участие доказано не было. Письменных приказов не отдавалось, а всё остальное к протоколу не пришьёшь. А что?