Ольга Володарская - Ответ перед высшим судом

– Фурия просто.

– Жаль Риту. Она никогда не могла дать отпора. Не скажу, что мы дружили, но общались.

– Значит, позавтракав, мы отправимся в башню. – Лифт туда вел как раз из центрального подъезда, в котором проживал Бердников.

Лиза заметно занервничала.

– Что такое? – поинтересовался Илья, перевернув второй блин.

– Знаешь, а в неведении есть свои плюсы…

– Боишься узнать о себе что-то нелицеприятное?

– Конечно, – серьезно кивнула она. – Напоминаю тебе, я ничего не помню. И все, что услышу от Риты, будет откровением для меня. Но не факт, что фактом. Понимаешь, о чем я?

– Да. Рита выскажет свое мнение о тебе, но оно… всего лишь ее мнение. Но мы мухи от котлет отделить сможем. И главную информацию получить, а именно узнать, какая такая у тебя весенняя фамилия. Потом сделаем запрос и получим все твои данные.

– А дяде Абраму не будешь перезванивать?

– Ты хочешь этого?

– Мне хотелось бы с ним поговорить.

– Тогда сбегай за моим телефоном, он на столике возле дивана, потому что я не могу отлучиться от плиты.

Лиза тут же унеслась. При дневном свете, как отметил Илья, она выглядела постарше. Не на двадцать пять. Но зато ее глаза сверкали так, что ни припухлости под ними, ни морщинки в уголках были не важны. А ножки какие! Гладкие и загорелые.

– Вот! – выпалила Лиза, вернувшись и протянув телефон Илье. Он, скинув еще один блин на тарелку, взял сотовый, но тут же отложил. – Давай поедим сначала? Вот тебе первая партия. В холодильнике есть мед и сметана. Достань что хочешь.

– А варенья нет?

– Увы.

– Люблю вишневое. С косточками.

– А мужчин каких? – как бы между делом спросил Илья.

– Которые умнее и во всех смыслах лучше меня. Хочу тянуться.

– Были такие?

– По ощущениям – да. Но точно сказать не могу. – Она достала из холодильника мед и сметану. И замерла с банками в руке. – Странно, правда? Такие вещи не должны выветриваться из памяти.

– Нужно узнать от докторов, но ты их боишься.

– Прости меня.

– За что?

– За то, что навязалась на твою голову. – Она села на место и с сосредоточенностью принялась откручивать крышку с банки меда. – Какой сегодня день недели?

– Суббота.

– Значит, ты поэтому не на работе… Не из-за меня.

– Не из-за тебя. – Когда сковорода раскалилась, блины стали готовиться за считаные секунды. И тоненькие, как Илья любил. Он решил испечь еще штуки три и закончить. – А эта Рита… Она какого возраста?

– Примерно моя ровесница. Но мы не учились ни в одном классе, ни параллельно. Может, в другую школу ходила?

– То есть ей около тридцати? А на вид двадцать от силы.

– Так хорошо выглядит? – Илье показалось, что в голосе Лизы прозвучали ревнивые нотки.

– Скорее, странно. Сейчас среди подростков не встретишь таких девушек: без грамма макияжа, с обычной косой, перетянутой резинкой, в асексуальной мешковатой одежде.

– Она как будто не изменилась. Я именно такой Риту помню. – Лиза повела носом и зажмурилась. – Как же вкусно пахнет!

– Так налетай.

– Нет, я подожду тебя.

Зазвонил телефон. Бердников покосился на экран. Все рабочие контакты были им заблокированы еще вчера, поэтому звонить могли только свои. Или господин Лившиц. Но номер был какой-то «левый», и Илья трубку не взял. Вместо этого перебросил последний блин на тарелку, выключил газ и занял место за столом.

Ели молча. Наслаждались.

Опустошив тарелку, откинулись и выдохнули.

– Ща спою, – просипела Лиза, подражая волку из мультфильма.

– Давай. Какая твоя любимая песня?

– Из «Титаника». Но исполнить не смогу, у меня слуха нет.

– Такая же беда. – Илья тяжело поднялся – объелся – и стал убирать со стола. Лиза не помогала. Хотя от женщины ждешь именно этого. – Ты иди в порядок себя приводи, пойдем к соседям.

– Да, хорошо. А дяде Абраму позвонить?

– Точно! – Илья вновь набрал номер Лившица и снова не получил ответа. О чем сообщил госпоже Весенней.

– А его мастерская все еще работает?

– Нет, закрыта.

Она кивнула и отправилась в комнату. Илья, бросив посуду в мойку, тоже пошел одеваться. У него была домработница, но он ее рассчитал, так что порядок дома наводить все равно ему придется, но сделает он это позже.

Они вышли из комнат одновременно. Илья в спортивном костюме – им даже из подъезда выходить не надо, Лиза в джинсах и кофточке. Волосы она собрала: заплела в фигурную косу и концы как-то подвернула, что получился пучок. Такая прическа ей шла. Тем более госпожа Весенняя умудрилась уложить челку таким образом, что шишки не было видно вовсе, а только часть ссадины.

Они вышли из квартиры и вызвали лифт. Поднялись на последний этаж. Бердников первым подошел к двери и постучал. Когда он приходил сюда, звонок не работал, и он не думал, что его починили.

Им долго не открывали. И все же дверь таки распахнулась. На пороге стояла пожилая женщина, опираясь на костыли.

– Опять вы? – воскликнула она и тут же пошла пятнами. Узнала Бердникова! – Я же вам русским языком сказала – квартира не продается.

– Во-первых, здравствуйте, – спокойно проговорил он. – Во-вторых, я не заинтересован в покупке вашей квартиры. А в-третьих, мы не к вам, а к Рите.

– К Рите? – переспросила женщина с таким удивлением, будто услышала, что визитеры хотят увидеть барабашку, живущую в ее доме.

– Мы можем с ней поговорить?

– Даже не знаю… – Она выглядела растерянной. – Не думаю, что у вас получится.

– Рита дома? – встряла госпожа Весенняя.

– Да. Но она сама не своя. Я знаю ее двадцать лет и ни разу такой не видела. С ней что-то случилось сегодня. Если б я верила в инопланетян, решила бы, что за то время, что Маргарита ходила в магазин, ее похитили и что-то с ней сотворили.

– Вы разрешите войти?

Женщина колебалась. Она была враждебно настроена в отношении Бердникова изначально, но Лизу, судя по всему, видела впервые и не знала, как к ней относиться.

– Я жила тут когда-то, – сообщила госпожа Весенняя. – В этом подъезде. Меня Лизой зовут. И мы с Ритой дружили. Вот решила навестить ее.

– Тогда вы как нельзя кстати, – оживилась женщина. – Меня зовут Татьяна Олеговна. Я ее мать. Не родная.

– Мачеха? – зачем-то решил уточнить Илья.

– Да, – неодобрительно покосилась на него Татьяна Олеговна. – И я впервые беспокоюсь за свою дочь.

– Падчерицу.

– Какой вы неприятный человек! – вскипела женщина. – Не хочу вас видеть в своем доме. Уйдите.

– Без меня никак, увы. Так мы войдем?

Татьяна Олеговна посмотрела на Лизу, та скорчила просящую гримасу, и хозяйка квартиры посторонилась. Гости вошли. За ними тут же заперли дверь на три замка.

В квартире пахло неприятно. Бердников отметил это еще в свой первый визит. Затхлостью и кошачьей мочой. В помещении явно хранилось много ненужного барахла и обитал кот. Именно кот – не кошка. И кот, как подобает самцу, метил углы и пакостил, пуская струи, когда что-то было не по его.