Марк Олейник - Миг. Пьеса

Фотограф Марк Олейник

© Марк Олейник, 2017

© Марк Олейник, фотографии, 2017

ISBN 978-5-4485-8577-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бранин – энергичный человек сорока пяти лет. Полный. Небольшого роста. Профессор социологии.

Ирена – его жена. Внешне привлекательная. По образованию филолог-языковед. Знает несколько иностранных языков, в том числе экзотические.

Миг – гость. Смуглый и симпатичный. Моложе Бранина и Ирены.

Семейные друзья:

Андрей Кревс – высокий, тощий, в очках. Чиновник. Умный, педантичный, с сардоническим чувством юмора.

Коля – меланхоличный, странной внешности человек. Художник – творческая личность.

Ева – жена Коли. Выглядит очень наивной.

Дина – решительная и резкая рыжая женщина старше остальных.

Комната в квартире Бранина и Ирены. Стол, несколько стульев вокруг, с правой стороны диван. На заднем плане – книжные полки, заполненные книгами. Среди них – большой экран телевизора. По сторонам от полок две двери. Еще одна дверь в стене с левой стороны. Ирена сидит за столом, Бранин напротив ее.

Ирена.Ладно. Ты так решил, и я твоя жена. Но очень хотелось бы узнать вот что – имя у него есть хотя бы?

Бранин.Ну что ты? Есть, конечно. Это же не кошка. В смысле, его ведь не в канаве нашли.

Ирена.Отлично. И как же его зовут?

Бранин. Миг.

Ирена.М-да, запомнить несложно, только коротко как-то. А это только имя или фамилия?

Бранин. Кажется, это все.

Ирена (смеется) . Немного. Все-таки больше похоже на имя для домашнего любимца. Он хотя бы не царапается?

Бранин.Не знаю. Думаю, что не должен. Зачем ему? Он же собирается здесь жить, и если начнет царапаться, то…

Ирена.Кстати. А сколько этот тип собирается у нас пробыть?

Бранин.Зачем ты называешь его типом? Я ведь сказал, как его зовут.

Ирена (снова смеется) . И я… мигом забыла.

Бранин.Очень остроумно. Человек перенес лишения, бежал. Настрадался, наверное. А ты веселишься.

Ирена.Я не смеюсь. Я просто хочу заранее выяснить детали, знаешь, чтобы потом не плакать. Прямо скажу – мне эта затея совсем не нравится. Если тебе хочется кого-нибудь поселить у нас, давай хотя бы устроим конкурс. Выберем кого-нибудь поприличнее. Ну, или вот у моей троюродной тетки, по-моему, есть пара сыновей – мои племянники. Правда, оба пока в тюрьме. Но выйдут же.

Бранин.Какая тетка? Первый раз слышу.

Ирена (вновь смеется) . Я тебя разыгрываю. Нет у меня никакой тетки. А теперь давай все по порядку.

Бранин.Хорошо. Дело было так.

Свет начинает гаснуть. Бранин расхаживает по комнате, жестикулирует, что-то рассказывает, но звука нет. Свет окончательно гаснет на несколько секунд, а когда загорается, то на сцене Бранин в одиночестве сидит на диване.

Бранин.Очень странный звонок.

Дверь открывается и входит Андрей Кревс. Высокий, в очках и с портфелем.

Бранин (вставая и протягивая руку) . Привет! Я тут размышляю, как к своим прогнозам относятся синоптики – с юмором или без. Интересная такая профессия – пытаться угадать, что будет завтра. Как будто с богом в покер играть.

Кревс (хмуро) . Метеорология – это социальная наука. Она нужна не для того, чтобы знать, надевать макинтош или нет. Это легко узнать и без посторонней помощи, просто выглянув в окно. А метеорология нужна для того, чтобы ты думал, что мы контролируем все. Например, наводнения. Так людям легче жить.

Бранин (весело). В таком случае – все науки социальные. Надо бы написать такую работу: «Социальная составляющая естественнонаучного контента».

Кревс (в первый раз улыбаясь) . Какое высокоученое название! Все-таки из тебя вышел первоклассный профессор. Кстати, а как ты сам относишься к достижениям своей науки? С юмором или без?

Бранин (тоже улыбаясь) . Социология насыщена юмором. Мы же изучаем человеческое общество, а люди, надо сказать, как были папуасами, так многие и остались.

Кревс.Не очень-то ты модно высказываешься. Я имею в виду папуасов. Их не модно сейчас недолюбливать. Всех тех, кто от нас отличается.

Бранин.М-м-м. Штука не в том, чтобы долюбливать или нет. Самое главное – это не считать их равными.

Кревс.Как интересно. (Кладя портфель на стул и подходя к полкам с книгами, поворачиваясь спиной к залу.) Ты хочешь сказать, что люди не равны между собой?

Бранин.Естественно. Никто с этим, кстати говоря, и не спорит. Потому что ты, например, высокий и тощий, а я – маленький и толстый. Ты крупный чиновник, начальник управления, а я – профессор социологии. У тебя очки на носу и сардоническое чувство юмора, а у меня зрение нормальное и юмор… тоже обычный. А есть еще папуасы, которые ни про твою службу, ни про мою науку никогда не слышали. Для них многие вещи просто не существуют. Впрочем, как и для нас с тобой.

Кревс.То есть, прости… Это даже интересно… Ты, профессор социологии, утверждаешь, что люди неравны. Когда общепринятая точка зрения – совсем обратная. Люди – одинаковы.

Бранин.Ты, знаешь, право слово, как дитя. Вот смотри – у тебя много подчиненных, департаменты, клерки с папками, секретарши…

Кревс.Куда без них.

Бранин.И при этом, согласись, они все разные.

Кревс.Кто? Клерки?

Бранин.Ну, и секретарши. С этими… чулками, или что там у них еще есть… Они все разные. Есть похуже, но есть ведь и получше – ты следишь за моей мыслью?

Кревс.Противно слушать. Это же какая-то банальность. При чем тут чулки?

Бранин.Ни при чем, кроме того, что вот папуасы про чулки никогда не слышали.

Кревс.Естественно. У них ведь жарко.

Бранин.И это тоже. Но что важно: чулки – штука совсем, прямо скажем, непростая, я вот лично не знаю, как их сделать. Но даже не это самое главное. Все определяется степенью того, что расплывчато называется цивилизованностью.

Кревс (усаживаясь за стол) . Опять. Ты меня сегодня буквально бомбардируешь трюизмами. Я попал под обстрел из прописных истин. Сейчас ты скажешь, что мужчины непохожи на женщин.

Бранин.Дослушай, пожалуйста. (Тоже усаживается за стол.) Дело в том, что цивилизованность – на самом деле, не такая уж расплывчатая вещь. Цивилизованность – это степень ответственности, степень взрослости.