Сергей Комяков - Kill систему. Футуристический детектив

Мари промолчала.

– Вот видишь, – Вик принял с подноса принесенного роботом чашку с кофе, – прими небольшую дозу обезболивающего. Потом мы поговорим спокойно.

Робот заверещал и поехал к Мари. На вытянутом подносе лежал диск сантиметр в диаметре и несколько миллиметров толщиной.

– Я ничего не возьму, – отвернулась Мари.

– В этом нет ничего страшного, – улыбнулся Вик, – тем более для человека, решившего на криминальный апгрейд. Это всего на всего информационное обезболивающее. Есть такой метод, основанный на древних методах РЭБ.

– Что, – переспросила Мари. Ее лицо было искажено гримасой боли.

Вик засмеялся:

– А как ты думаешь, мы выживаем? РЭБ – это радиоэлектронная борьба. Система подавления информационных систем, применявшаяся в древности.

Мари непонимающе смотрела на Вика. Но у того было хорошее настроение. Лежак, отыгрывая самодовольство хозяина, сделал поворот вокруг своей оси, а потом поднес Вика к арии.

– Не грузи свой мозг милая, – улыбнулся Вик, – просто вставь эту штуку в уху. И все. На какое-то время она подавит центр боли.

– Это незаконно? Да? – спросила Мари, рассматривая диск, лежавший на подносе.

– Не больше чем наши легкие наркотики. Для самовлюбленных подонков, как говоришь ты, это способ дотянуть до апгрейда. Пользуйся не боись. Не убьет.

Вик засмеялся.

Робот – домохозяин несколько раз мигнул Мари.

Наконец она взяла диск с подноса, осмотрела и вложила в ухо. Через несколько секунд лицо женщины разгладилось.

– Так быстро, – сказала она.

– Быстро, – ответил Вик, – но недолго. Твои центры боли меняют частоту передачи импульсов в мозг. Имплант будет постоянно сканировать их и глушить. Могут быть скачки боли при смене частот. Но эта штука не всемогуща. Иначе никто бы не делал апгрейдов.

К Мари подъехал второй лежак. Он был в форме небольшого кресла с высокой спинкой.

– Только после такой боли можешь оценить ее отсутствие, – тихо произнесла она.

Вик развел руками из своего стога сена:

– Эта боль великий дар нашей системы. Хотя в современно мире главное не блокада электросетей или управление нейронетом. Главное – контроль на медиаобразами. Тем не мене нас надо иногда подстегивать такими стимулами.

– Я не думаю, что это главное, – спокойно ответила Мари, – ты слишком упрощаешь. Все упрощаешь.

– Ты можешь рассуждать рационально, – сказал Вик, – значит все действительно не плохо.

– Мне еще раз поблагодарить тебя?

– Не стоит.

– Не буду.

– Главное, что имплант какое-то время проработает, – Вик потер переносицу, – и я надеюсь за это время дотащить тебя до Вана. Он хороший специалист по железу. Такой же, как я по ммедиаобразам. Ван перешьет все твои проги так же красиво как это первоначально сделала «Азбука».

– Это хорошо, – согласилась Мари, она явно разговаривала с роботом – домохозяином по закрытому беспроводному каналу, – но это не главное.

– И что главное? – спросил Вик, – что ты понимаешь в этой жизни? Ты выросла в теплице в ней жила. А потом тебе неожиданно захотелось приключений. И ты их нашла на свою жопу! Ты думаешь, что я волшебник? И что за свои деньги ты купишь все?

– Нет, – рассмеялась Мари, – вот в это я не верю! Но есть нечто большее, чем наше биологическое существование.

– Не надо было так тщательно настраивать имплант, – процедил Вик, – я опять страдаю из-за своей доброты.

– Доброты, – улыбнулась Мари, – скорее из-за перфекционизма.

– Называй, как хочешь. Но сохранить тебе немного боли бы не помешало.

– Меньше бы умничала? – спросила она.

Вик кивнул.

_ Но это тоже не изменило бы сути, – спокойно ответила Мари, – по крайней мере я верю.

– Во что? В силу чистого слова? – тяжело вздохнул Вик, – в то, что мораль победит?

– Я понимаю, что это наивно. Но я сравниваю свою работу с поливом сухой палки воткнутой в землю. Если ее долго поливать, то может вырасти дерево. Оно даст листья и плоды. Пусть на это уйдут годы. Но результат будет.

– Это глупость, – рассмеялся Вик, – это наивная глупость. Вся твоя работа это часы, которые надо занять на воспитание юных болванок, которые только и ждут, как превратиться в молодежь и менять телоформы. Постоянно покупать и покупать новые телоформы. Расти в рейтинге в нейронете. Твои ученики перегрызут друг друга из-за цифр рейтинга. Неужели ты не понимаешь этого?

Мари покачала головой:

– Я понимаю это. Я понимаю то, что сухая палка может оказаться бетонным столбом. И она часто им и становиться. Но иногда мне может встретиться настоящий саженец. Он прорастет.

Вик в отчаянии махнул рукой и отвернулся. Его лежак медленно взлетел вверх и отлетел к окну.

– А ради чего живешь ты. Вик? – тихо спросила Мари.

– Вот избавь меня от твоих моральных дискурсов. У меня есть мысли поважнее.

– Важнее морали?

– Ага, – ответил фрилансер от окна, – важнее и морали и права и Конфедерации.

– Конечно, куда как апроше жить в замке собственных иллюзий, – повысила голос Мари, – считать себя независимым и современным. Когда вся независимость связана с отсутствием социальных связей. Когда-то это назвали зоной психологического комфорта.

Робот – домохозяин замигал лампочками и уехал в кухонный блок.

– Трус, – проводила его Мари.

Вик рассмеялся, а потом сказал девушке:

– Ты продолжай лекцию о морали. Я этот бубнеж иногда слышу. И сам делаю просветительские программы. Можешь продолжать. Скоро будет смешно. Продолжай озвучивать учебно-методические пособия.

– Смешно, – тихо отозвалась она, – действительно смешно. Ты сам – то понимаешь, что мало чем отличаешься от твоего соседа с роскошной телоформе.

– А ты про кого? Про Ту Рана? – спросил Вик, – так он из молодых. И считает, что живет на всю катушку. Скоро он себе катушку вместо головы установит.

– Я видела вчера, как он и еще две телоформы совершали, что-то похожее на сексуальный акт перед твоим домом. Приехала полиции, посмотрела, порадовалась и выписала штраф. А они продолжали.

– У, ууу, – протянул Вик, – много ты о жизни знаешь. От величины штрафа засвистит рейтинг видео их совокупления в сети. А Ту Ран весь в долгах. Вот и выпутывается. Чтобы хот как-нибудь существовать ему и две телоформы надо оттрахать и три и четыре и шесть. Ты не хочешь с ним поднять рейтинг?

– А чем твоя жизнь отличается от его? – очень резко спросила Мари.

– О, Господь, в которого я никогда не верил, – деланно поднял руки к небу Вик, – как хорошо, что столетия жизни я избегал всех этих училок. Как мало я потерял и как спокойно мне жилось! Они слишком дорогая для меня мудрость!

– Ты знаешь, я тоже не общалась с такими как ты. И сейчас об этом не жалею.

– Конечно, конечно, – лежак Вика развернулся и поклонился Мари, – лучше быть естественной молодой, чем неестественным вечным. Ты даже не знаешь, не баг ли проги тебя таскает сейчас по всем этим вонючим углам. Ты постоянно думаешь, о том права ли сейчас. Но ты очень хорошо знаешь смысл жизни.