Джон Карр - Стук мертвеца

– Откуда они все узнали? – помог ему доктор Фелл. – Мой дорогой друг, слухи и сплетни из Куин-колледжа проникают и в Куиншевен. Полиции не составило труда разобраться в них. И более того, поскольку на этой жаре все держат окна и двери открытыми, они повсюду расставили своих людей, вменив им в обязанность подслушивать. Вы конечно же помните прошлую ночь?

– Вы имеете в виду человека за деревом у бунгало? Когда вскрикнула Джудит Уолкер и вы послали меня к ней разобраться?

– Именно так я и сделал, – сказал доктор Фелл.

– Но я ничего не обнаружил!

– А вот я кое-что выяснил, – раздул щеки доктор Фелл. – Когда вы прошлым вечером были в том доме, подъехал лейтенант Хендерсон, чтобы поговорить со мной в бунгало.

– Вы же говорили, что встречались с ним сегодня днем!

– Да нет же, гром и молния! Я сказал, что сегодня днем получил приглашение к нему. Но когда прошлым вечером он появился в бунгало, где мы вели дискуссию с Сэмом Кентом, по выражению его лица было видно, что он все понимает. Заскочил он буквально на минутку. Извинился за то, что его человек, наблюдавший за коттеджем, испугал миссис Уолкер…

– Испугал Джудит? Каким образом?

– О, мой дорогой сэр! – Доктор Фелл снова раздул щеки в продолжительном выдохе. – Вы припоминаете, что леди вскрикнула? Она была под воздействием успокоительных, но у нее нервное перевозбуждение, и из-за бессонницы она была в несколько нестабильном состоянии. Когда она из окна посмотрела вон туда, – показал он, – и увидела за деревом зловещую фигуру, стоит ли удивляться такой ее реакции?

– Может, и не стоит, но…

– Насколько я понимаю, миссис Уолкер сейчас нет дома?

– Нет, конечно же нет! – заверил Марк. – Тут вообще никого нет, кроме нас с Тоби. Почему тут кто-то должен быть?

– Просто я поинтересовался. Вот и все.

Марк и Тоби обменялись взглядами.

– Давайте вернемся, – продолжил доктор Фелл, – к краткому визиту мистера Хендерсона прошлым вечером. Я спросил его, часто ли он прибегает к такой осторожной тактике наблюдения за свидетелями, вместо того чтобы с пристрастием допросить их. Он сказал две вещи, которые не могли не произвести впечатление на человека, привыкшего к жесткости английских законов. Он сказал: «Мы подумали, что в данном случае так будет лучше». И еще: «Мы верим в справедливость». В справедливость, гром и молния! – багровея, повторил доктор Фелл. – Смахивает на реплику из фильма. Тем не менее я поверил его словам. И этим вечером, когда мы обсуждали личность убийцы…

Так кто убийца? – перебил его Тоби. – Положим, у меня есть своя версия, но я не собираюсь ее оглашать. Я хочу узнать ваше мнение.

– Сэр, у вас нет абсолютно никакой необходимости знакомить нас с вашими выводами, – с усмешкой ответил доктор Фелл. – Если вы имеете в виду миссис Рутвен…

– Именно ее Тоби и имеет в виду, – еле слышным голосом прервал его Марк. – Я говорил раньше и продолжаю утверждать – это совершенно невероятно, это не может быть правдой. Я знаю Бренду. Я знаю, она не могла и не хотела сделать ничего подобного. И лишь для того, чтобы покончить с этим, я спрашиваю: виновна ли Бренда?

Доктор Фелл с силой стукнул тростью по каменному полу.

– Нет! – ответил он. – Я обещал вам, что она не пострадает, и сдержу свое обещание. Любой ценой. Я убедил полицию, что миссис Рутвен не имеет никакого отношения к этой истории. Так или иначе, они мне поверили. Миссис Рутвен не виновна в убийстве. Она виновна лишь в…

– В чем?

– В том, что поддалась порыву. Хотела быть похожей на Роз Лестрейндж. Предполагаю, она устыдилась, когда увидела, что зашла так далеко, что готова зайти в коттедж, – после этого она повернулась и убежала. И если по ее поведению в бунгало прошлым вечером вы не поняли, как было дело, то вы понимаете ее куда хуже, чем думаете.

Марк уже направился к дверям.

– Нет! – остановил его доктор Фелл. – Вы хотите тут же пойти к ней? И покаяться в том, что, поглощенный своими академическими проблемами, вы стали невнимательны к ней? Это вы хотите сделать? Очень хорошо! Но пока вам не стоит уходить.

Небо стало уже совсем темным – розовый цвет заката перешел в пурпур – и сумерки продолжали сгущаться. Марку показалось, что надвигается гроза.

Доктор Фелл повернулся к Тоби:

– А вот вас, сэр, я попросил бы уйти. Откровенно говоря, вы здесь лишний.

– Меня? – растерялся Тоби, отступая к столу. – Почему именно меня?

– Сэр, неужели вы сами не чувствуете?

– Я не идиот, – буркнул Тоби, снова оттягивая воротничок. – Я понимаю, что должно вскоре произойти. Вы собираетесь сообщить имя убийцы, так почему я не могу его услышать? Почему я должен уйти?

– Потому, что когда это произойдет, тут, кроме меня, должны быть только два человека. Один – Марк Рутвен. Второй – тот, кто, как я предполагаю, вскоре появится здесь.

– Убийца?

– Сэр, – вздохнул доктор Фелл, – вы хороший товарищ и надежный соратник. Пустив в ход трюк с закрытой комнатой, вы защитили жену своего друга, даже когда верили – и продолжаете верить! – что она виновна в убийстве. Следовательно…

Тоби яростно отмахнулся, заставив доктора замолчать.

– Черт возьми, я боялся вас с той минуты, как вы тем утром появились в доме у нашего старика! Даже еще раньше я опасался вашего приезда! Вы разгадали фокус с закрытой комнатой?

– Да, – признал доктор Фелл.

– И полиция тоже?

– Сэр, есть причина, по которой я пока не могу ответить на ваш вопрос. Позвольте мне лишь повторить, что через несколько минут я жду визита некоего человека, – он замялся, – с которым вы знакомы. Так что идите! Даже если вы не понимаете смысла моей просьбы, даже если вы сочтете ее бредом или прихотью – тем не менее оставьте нас!

Тоби ушел. Оглянулся он лишь раз, и под мерцающим небом его фигура была полна странного трагического напряжения. Затем его машина, развернувшись, умчалась к Колледж-авеню.

Глядя ему вслед, доктор Фелл тихо выругался.

– Он поехал прямиком к вашей жене. Извиняться, – сказал он Марку. – Но двинулся не в том направлении.

– А это имеет значение, в каком направлении он поехал?

– Да!

– Какова настоящая причина того, что вы выпроводили его?

– Мой дорогой друг, Тоби Саундерс – неисправимый идеалист. В данный момент он особенно уязвим, он способен на глупость, но это его совершенно не волнует. Если он считает, что служит благому делу – разве вы не убедились в этом? – он презреет любую опасность и пойдет на любой риск, от которого волосы могут встать дыбом. И все же… все же…

– Что?

– В ходе этого дела вы несколько раз называли его пуританином. Для меня это довольно странное определение, почти бессмысленное, – тем более, если оно относится к жителю штата Вирджиния. Но я отлично понимаю, что вы имели в виду; понимаю и то, что для вас это – милое чудачество. Например, если он поверит, что у вас был роман с Роз Лестрейндж, он может легко смириться с этим фактом. С другой стороны, отнесется ли он с таким же пониманием к тому, что у вашей жены был роман с Фрэнком Чедвиком?