Елена Михалкова - Черный пудель, рыжий кот, или Свадьба с препятствиями

«Почему хороший и плохой человек всегда легче договорятся, чем два хороших, но не похожих друг на друга? Взять маму жениха: приятная ведь женщина. Болтливая, но при том собранная. Странное сочетание».

Саша остановилась и задумалась. Не бывает такого, решила она. Или болтливая, или собранная. Где-то Нина Сысоева притворяется.

«Ну и пусть. Она пока не сделала Галке ничего, за что ее стоило бы ненавидеть. И неприязнь ее оправдана. Если смотреть на Исаеву не моими глазами, а с чужой колокольни, что в ней хорошего?»

С другой стороны, подумала Саша, если на кого угодно посмотреть с чужой колокольни, ничего хорошего в нем не обнаружится. С колокольни сверху все как маленькие противные червячки. Ты сначала слезь с нее, встань рядышком на травке, вглядись как следует, а потом уже суди.

«И Галка ничем от Сысоевой не отличается. Тоже забралась на башню и рассыпает оттуда листочки с диагнозами».

Саше представилась необъятная равнина, на которой в отдалении друг от друга торчат, как поганки, белые колокольни. С одних звонят, с других плюют, с третьих машут флагом. И все друг друга не понимают и понимать не хотят.

Где же Исаева?

«Надо ее успокоить. Она, бедная, и про пиявку московскую выслушала, и про старородящую. Словечко-то какое, бр-р-р! Словно про ящерицу говорят, а не про женщину. И еще эта Кристина…»

Саша не заметила, как прошла сад насквозь и оказалась в редком лесу. Сосны здесь подступали совсем близко. Кое-где между двух деревьев был натянут гамак, в другом месте с толстой ветки свисали детские качели. Поляна напоминала то ли заброшенную стройплощадку, то ли гигантскую коробку со старыми игрушками. Вокруг валялись кубики, обрывки веревок, какие-то чурбачки.

Под ноги попалась ржавая проволока, притаившаяся, как змея в траве, и Саша едва не упала.

«Кристина, Кристина… – размышляла Саша. – Что бы такое убедительное сказать, чтобы Галка поняла, что не нужно волноваться на ее счет?»

Самое печальное – Саша вовсе не была уверена, что Галке действительно не нужно волноваться насчет светловолосой русалки. Нагишом они купались, ишь! Знаем мы этих подруг детства. Оглянуться не успеешь, как из них вырастают девицы юности и бабы зрелости.

«А еще старушонка! С ней-то что делать?»

Саша обогнула старую толстую сосну, раздваивающуюся метрах в четырех от земли на причудливо извивающиеся стволы, и встала как вкопанная на краю поляны.

Прямо перед ней на вытоптанной земле лежала Елизавета Архиповна. На лице ее застыла ухмылка, язвительный взор был устремлен в небеса, словно она сообщала тому, кто наверху: «Все про тебя знаю, голубчик! Не отвертишься!»

А рядом на старом садовом гноме сидела, как на пеньке, Галка и невидящими глазами смотрела на нее.

Несколько мгновений Саша ждала, что старушонка сейчас дрыгнет ножкой и затрясется от смеха, радуясь безобразной своей шуточке. Вместо этого Галка подняла к подруге бледное лицо и выговорила, заикаясь:

– С-сашка, она м-м-мертвая!

Стриж присела на корточки над покойницей и проверила пульс. Последняя надежда на то, что Елизавета Архиповна порадует ее слух хихиканьем, растворилась бесследно.

– М-м-мертвая, – повторила ошеломленно Исаева.

«Конечно, мертвая! – чуть не рявкнула Стриж. – Какой же ей быть, когда ты ее и прикончила!»

Вместо этого Саша тряхнула подругу за плечи:

– Как это случилось? Как?!

Галка помигала непонимающе и вдруг вышла из ступора. Долю секунды Саше казалось, что сейчас по черепу достанется и ей.

– С ума сошла?! – заорала Исаева шепотом. – Думаешь, это я ее?.. Я три минуты назад здесь оказалась! Выхожу на поляну – а она тут! Мертвая! И вообще, захоти я ее убить, я б ее прямо за столом солонкой и отоварила!

Отчего-то именно последний довольно нелепый аргумент убедил Сашу в том, что подруга не врет.

– Не убивала? – на всякий случай переспросила она.

– Господи, Стриж! Нет, конечно!

– Но отчего-то же она умерла!

– От старости!

– Шла, шла, раз – и скончалась от старости? – подозрительно сощурилась Саша.

– Может, перенервничала? – предположила Галка.

– Перенервничала?! Она-то? Если от нервов помирают, здесь мы все должны лежать посиневшие и тихие. Кроме нее. Меня чуть кондратий за столом не хватил. А мне ведь она никаких гадостей не сказала.

– Просто не успела, – утешила Галка.

Обе женщины уставились на покойную старушку.

– Ты точно никого не видела?

– Говорю тебе, я вышла – а они тут лежат с гномом!

– Каким гномом? – непонимающе спросила Саша.

– Вот с этим же! – прошипела Исаева и ткнула вниз пальцем. – Стриж, включи башку, если не хочешь рядом валяться!

Саша Стриженова не только не хотела валяться рядом, но всей душой желала быть как можно дальше и от соснового леса, и от Елизаветы Архиповны, и даже от своей подруги Галки Исаевой.

– Ты в «Скорую» позвонила? – спросила она, доставая телефон.

– Ты что? Какая еще «Скорая»?

Саша уставилась на подругу.

– Шавловская. Какая тебе еще нужна?

В глазах Исаевой сверкнул недобрый огонь.

– Вот что, Стриж, никому мы звонить не станем. Ясно?

– То есть как?

– А вот так!

– Галка, ты сдурела? – осторожно поинтересовалась Саша.

– Стриж, послушай! У меня судьба решается! Мне нужно еще два часа выдержать этот проклятый ужин!

– Какой еще ужин?! Галка, человек умер!

– Так себе человек был, по совести говоря.

Саша на секунду потеряла дар речи.

– Да какой бы ни был! – выдохнула она наконец. – Все, я звоню в «Скорую».

– Стой!

Галка вскочила, отпихнула жизнерадостного гнома в сторону и в два прыжка оказалась возле Саши.

– Стриж, я тебя умоляю! Два часа! Дай мне два часа! Она все равно скончалась, ей уже не поможешь ничем!

– Галка, что ты несешь? А вдруг она не совсем умерла?

– Как это не совсем? – изумилась Галка. – Местами, что ли?

Саша потрогала старушку за руку.

Пульс не прощупывался.

– Вдруг у нее летаргия? Или эта… каталепсия.

– Идиотия, – припечатала Галка. – У тебя. Короче: мне нужно время. Давай будем считать, что у нее летаргия. Пусть она пару часов полетаргирует в уголочке, а когда ужин закончится, мы ее достанем.

– Это ты меня достала! – взвилась Стриж. – Галка, так нельзя!

Щеки Исаевой вспыхнули лихорадочным румянцем.

– Два часа, – повторила она шепотом. – А потом хоть меня сдавай в полицию.

– Да что они изменят, эти твои два часа? – заорала тоже шепотом Саша.

– Чертов ужин закончится! Для Олега это важно, понимаешь?

– Нет! Не понимаю и не хочу понимать!

– У них традиция… Примета… Я тебе говорила! Эта вечеринка важнее свадьбы!

– Галка, иди к лешему!

Галя схватила ее за руки, и Саша чуть не вскрикнула от ее горячечного прикосновения.