Елена Михалкова - Черный пудель, рыжий кот, или Свадьба с препятствиями

Из десятого класса его выгнали за то, что он врезал физкультурнику, грязно матерившему пацанов.

Олег вернулся из армии и сразу с головой бросился в работу.

У него обнаружился талант. Он был мастер на все руки, повелитель вещей, врачеватель заболевших предметов и спаситель засбоившей техники. Официально Олег трудился сантехником, но весь Шавлов знал: сломайся что в доме – нужно звать младшего Сысоева. Он был из той счастливой породы людей, которые гордятся тем, что делают, и не желают лучшей участи.

Юношеская привычка пускать в ход кулаки с возрастом ушла. А молчаливость – осталась. Олег умел одним своим присутствием, одной улыбкой снять напряжение в любой компании.

«Когда человек, который в тысячу раз лучше тебя, смотрит на тебя снизу вверх, – сказала Галка Стрижу, – ты становишься другим. Потому что не смеешь не оправдать его надежд».

Олег влюбился сразу и на всю жизнь. Он никогда прежде не видел таких девушек. Галка напоминала ему птичку, маленькую, измученную и все равно распахивающую крылья для полета. Его восхищало все, даже ее привычка курить, которую он не переносил в других женщинах. Острые оттопыренные ушки, упрямый выпяченный подбородок – Олег любил все, что Галка считала своими недостатками.

Каждый из них не мог поверить, что другой, такой прекрасный, столь щедро одаренный жизнью, выбрал именно его.

«Саша, мне тридцать пять, – сказала Галя. – Это первый и последний человек, с которым я могу быть счастлива. Если что-то не сложится, я останусь одна. А я хочу прожить следующие сорок лет с ним и умереть в один день. Раздавлю любого, кто попробует мне помешать!»

И вот белокурая Кристина сообщает, что они купались нагишом.

Олег не успел ответить.

– Хе-хе-хе! – многозначительно заскрипели сбоку. – А женишок-то у нас с душком!

Если есть старушки – божьи одуванчики, то должны быть и старушки – адские чертополохи. Елизавета Архиповна обладала внешностью первых и характером вторых. Диссонанс этот неподготовленного человека ошеломлял и вводил в ступор. Ибо выглядела Елизавета Архиповна как маленький старенький ангел. Глазки у нее были добрые, голосок хоть и внятный, но мягкий, а личико круглое и милое, как у котенка.

Если существует мир, где люди предстают в виде истинных своих сущностей, то Елизавета Архиповна, без всяких сомнений, была бы там гигантским троллем. Она смердела бы на всю округу, хрипло гоготала, жрала что ни попадя и пугала дикими выходками окрестных жителей.

Всю жизнь она проработала фармацевтом. Отдельные суеверные личности заверяли, что в ее руках даже честный аспирин может превратиться в стрихнин, и обходили аптеку Елизаветы Архиповны тридевятой стороной.

Однако Елизавета Архиповна вовсе не мечтала травить людей. Ее единственной страстью была любовь к правде. Она выискивала ее везде, где пробивалась хоть тончайшая травинка истины сквозь забетонированные плиты лжи. Если в руки ей попадался кирпичик факта, она не успокаивалась, пока не реконструировала все здание: с трубами, подвалами и системой отопления. Шерлоку Холмсу для расследований необходимы были следы преступления. Елизавета Архиповна вышла на сверхуровень: ей достаточно было знания о том, что такие следы существовали. Великий сыщик ушел бы на пенсию и запил, если б увидел, как из недомолвок и позавчерашней пыли она вытаскивает крючком петли истины и мастерски сплетает вместе.

Она была осведомлена о том, кто чей любовник и какому блудному сыну достанутся деньги в обход порядочных сынов. Скандалы, застарелые гнойники обид, дети, рожденные не от мужей, и мужья, живущие с несколькими женами, – все было занесено на скрижали невидимой книги. Страсть археолога питала старушку, когда она подбирала отмычки к шкафам, где пылились семейные скелеты.

В другом месте и в другое время Елизавету Архиповну Пудовкину назвали бы гениальным аналитиком.

В Шавлове ее в основном обзывали ведьмой и ядовитой поганкой.

Что доказывает, как мало люди ценят настоящий талант.

Когда-то Елизавете Архиповне хватало молчаливого знания. Она могла с многозначительной улыбочкой шепнуть сотруднице: «А я ведь слышу, о чем вы думаете, Марья Петровна!» Испуганный вид прелюбодейки приносил истинное наслаждение. Но дальше этого дело не шло.

Однако к старости Елизавета Архиповна заскучала.

Она по-прежнему выуживала отовсюду секреты, как водяной рыбу из омута. Но все острее хотелось живых чувств. Не боязливого негодования, а полноценного страха! Почтения! Трепета перед ее осведомленностью!

Одна-единственная умная и недобрая заскучавшая старушка способна давать мастер-классы дьяволу на тему «Как превратить в ад жизнь небольшого городка».

К счастью для Шавлова, в брошюре под названием «Как расшевелить окружающих и развеселиться самой» Елизавета Архиповна только начала писать вступительное слово. И тут наметилась свадьба у сына Нины Сысоевой.

Такого шанса старушка не могла упустить.

Сидя за столом, Елизавета Архиповна взвесила собравшихся пучком и по отдельности. Тэк-с, кто у нас тут?

Женишок. Ничего особенного, пустое место. Прямой, как дверной косяк. Скучно!

Нинка, мамаша его. Хитра, лиса!

Муж ее, чурбан армейский. С простака много не возьмешь.

Дочь их Ритка, выпучилась змеей подколодной. Уже интереснее!

И Алевтина здесь со своим беспутным Гришкой! Хе-хе!

Елизавета Архиповна мысленно потерла ручки и приступила к разогреву публики.

– А олуха зачем пригласили? – громко осведомилась она. И обернувшись почему-то к Саше, доверительно прибавила: – Живого человека прикончил, а теперь сияет, как сундук!

Бабкин разулся, закатал до колена штаны и зашел в воду по щиколотку. Под пятками мягко проседал песок, над водой зависали мошкариные тучки. Золотая горбушка солнца размокала в реке.

«Благодать», – подумал Бабкин и прихлопнул комара на плече.

Теплый и тихий вечер обнял его по-дружески, забубнил что-то на ухо разноголосицей с набережной. Сергей подхватил ведерко с червяками и пошлепал прямо по кромке воды.

Впереди шелестел разросшийся ивовый куст. Он наладил удочку, выудил толстого червя. И уже готовился насадить наживку, когда неподалеку раздались женские голоса.

Подслушивать Бабкин не собирался. Однако дважды произнесенная отчетливо фамилия «Сысоевы» заставила его насторожиться.

– …подсуропил Кожемякин!

– …а она?

– …не оставят. Мстить будут.

– …я мстю, и мстя моя страшна.

– …типа того.

Бабкин присел на корточки. Червяк по-прежнему болтался в его пальцах, но призрак смертоносного крючка уже поблек перед ним.

– …прям перед свадьбой!