Анна и Сергей Литвиновы - Свадьбы не будет

Дима взглянул изумленно:

– Привет. У тебя, что ли, ужина нету?

С утра Надя собиралась прибежать с работы, быстренько запечь на гарнир к вчерашним отбивным картошечку, сделать салат. Но с мечтаньями и раздумьями ничего не успела.

Сунула мясо в микроволновку, в морозилке отыскала мороженый шпинат, выложила на сковородку. С маслицем, с приправами – очень даже сойдет.

Но Полуянов принюхался и решительно заявил:

– Траву не буду. Есть какие-нибудь грибы, огурцы соленые?

– Я тебя в субботу за грибами звала – сам не пошел, – напомнила Митрофанова.

– Что ты вредная такая сегодня? – Он попытался хлопнуть ее по попе, но она увернулась.

Надя вовсе не собиралась ссориться. Но с языка вдруг само собой сорвалось:

– Да потому, что надоело: «Дай. Подай. Я». Король нашелся! Ты обо мне когда-нибудь заботиться пробовал?

– Конечно! – возмутился Дима. – Я тебе в воскресенье кофе в постель принес.

– А цветы ты когда мне дарил? Не на Восьмое марта, а просто так, без повода?

Ляпнула – и жутко на себя разозлилась. Черт, что ли, за язык тянет?

– Ага… – Полуянов отложил вилку. – Я, значит, как интеллигентный человек увидел, но промолчал. Однако ты хочешь сцену ревности. Ладно, давай устроим. Мне несложно. Итак, кто сей? Очередной старичок? Академик, профессор? С квартирой в Столешниковом переулке?

– Зря издеваешься, – ледяным тоном произнесла Надя. – Я тебе сто раз говорила: старички меня не интересуют. И вообще…

– Газ выключи, – примирительно напомнил Полуянов. – Шпинат твой горит. Так и быть. Клади. Съем. Ты завтра в какую смену?

– Во вторую.

– Переносись. В «Современник» пойдем.

Вот это да! Два приглашения в театр за один день!

– Какой спектакль? – с интересом спросила.

– Не спектакль, – поморщился Дима. – Мне премию будут вручать.

– За что?

– За талант мой непреходящий. «Самый правдивый… нет – искренний журналист». Как-то так.

– Димочка! Поздравляю! – бросилась любимому на шею.

Артем – мигом из головы прочь.

Едва закончили ужин, Надя кинулась к шкафу делать ревизию. Дима встал на пороге спальни, предупредил:

– Платье в пол не надевай. Форма одежды обычная, многие с работы пойдут.

Но она все равно постаралась выглядеть максимально стильно и элегантно.

Однако едва вошла в «Современник», поняла: зря она наряжалась, словно на прием в Букингемский дворец. Ее юбка средней длины и дорогущий приталенный пиджачок абсолютно потерялись в буйстве стилей, красок и бижутерии.

Журфаковцы явились в кислотных майках и немыслимых рваных джинсах, светские хроникерши – кто в мехах, кто в платье под леопарда. Девицы из «Молодежных вестей» дружно обрядились в мини, телевизионная тусовка блистала светской небрежностью, к которой Надя стремилась, но никак не могла достичь.

Да еще Диму постоянно обнимали, целовали, поздравляли, отводили в сторонку, а Митрофановой оставалось только переминаться в одиночестве с ноги на ногу и растерянно улыбаться.

У столов с закусками плотно сомкнулись ряды оголодавших, едва появлялись официанты с шампанским, бокалы расхватывались мгновенно, Полуянова совсем унесло водоворотом знакомых, и Надя уже всерьез подумывала забиться куда-нибудь в уголок да повисеть в социальных сетях, пока не начнется официальное действие.

Уже и одинокий стульчик себе присмотрела – у дальнего окошка, но вдруг услышала радостный возглас:

– С ума сойти! И Надюшка здесь! Ты с кем?

Митрофанова захлопала глазами: Артем! Да при параде: костюм, белая рубашка, малиновый галстук-бабочка.

– Я… я со своим знакомым пришла… – пробормотала неопределенно.

Коллектив «исторички», конечно, знал про ее знаменитого жениха, но лично Артем не спрашивал, есть ли у нее друг. А сама Митрофанова о своем семейном положении не докладывала. Тем более что и положения никакого нет. Полгода прошло, как Дима позвал ее замуж, но заявление в загс так и не подали. Полуянов не предлагал, гордая Надежда не напоминала.

– И где твой спутник?

– С коллегами общается. – Надя не удержалась. Поморщилась.

– Тогда я имею все права тебя похитить.

Артем властно взял ее за руку, повел за собой, толкнул неприметную дверку. За ней оказался буфет. Здесь тоже были накрыты столы – только народу почти никого, и официант с шампанским к ним сам бросился.

– Вип-зона, – прокомментировал блогер.

Быстро набрал тарталеток с красной икрой, семгой, лососем, креветками. Усадил Надю на диванчик, поднял свой бокал, взглянул в глаза:

– Ну, за тебя?

Митрофанова покраснела.

Зазвенел хрусталь. Они молча выпили. К соседнему дивану небрежной походкой продефилировала медийная персона – то ли певец, то ли шоумен, лицо определенно знакомое. По Наде мазнул равнодушным взглядом, ее спутнику кивнул:

– Привет, мистер Арт.

– Мистер кто? – удивилась Надя.

– Арт, искусство! Кто-то ляпнул, когда стрим делали, так и прицепилось, – отмахнулся Артем.

– Делали – что?!

– Не забивай себе голову, – улыбнулся он.

– Ты какой-то очень загадочный, – пробормотала Митрофанова. – С каких это пор блогеров приглашают в вип-зал?

– У премии генеральный спонсор – колбасный завод. А я их иногда хвалю. Они мне платят и вообще очень любят.

В этот момент затренькал старенький, похожий на школьный, звонок. А в Надиной сумочке в то же самое время задрожал мобильник.

– Прости. – Она нажала на «прием».

– Где ты ходишь? – заворчал в трубке Полуянов. – Я давно в зале, первый ряд, середина. Устал уже твое место отбивать.

– Сейчас приду, – вздохнула Митрофанова.

Виновато взглянула на Артема:

– Меня ждут.

И помчалась на Димочкин зов.

Но тщетно искала в первом ряду пустое кресло. Пришлось ориентироваться на Димкину встрепанную, как всегда, шевелюру. Нашла, подошла, обнаружила: с обеих сторон от Полуянова восседают наглые тонконогие девицы.

Увидели Митрофанову, дружно насупились. Та, что справа, положила руку Диме на колено. Левая умоляюще прижала тощие лапки к груди:

– Димочка! Ты ведь меня не выгонишь?

– Я могу уйти в вип-буфет, – не растерялась Митрофанова.

– Тут есть? – удивился Дима.

– Да. Но он не для всех, – улыбнулась Надежда.

– Ой, ну прямо такая звезда! – пробурчала та из девиц, что наглее.

Ее рука поплыла по Диминой ноге – от колена к бедру.

Полуянов (Наде показалось, что с сожалением) отвел вожделеющую длань. Произнес примирительно:

– Лялечка. Все наши в седьмом ряду. Иди к ним. Оттуда и видимость лучше.

Хамка Лялечка неохотно поднялась. Молвила зловеще:

– Ладно, Полуянов. Ты ко мне еще приползешь.

И очень фактурно завиляла задом – все мужчины, кто сидел поблизости, глаз не сводили с этого зрелища.