Наталья Андреева - Не устал ли Создатель

– Ты меня в чем-то упрекаешь?

– Я просто пытаюсь тебе объяснить, почему поехала с тобой. Почему вообще поступаю так, как поступаю. Если бы девчонки из нашей группы узнали о моих приключениях, они бы умерли от зависти!

– О как! – вновь не удержался он от усмешки. И с досадой решил сменить тему: – А город у вас красивый?

– Ничего, – пожала плечами Олеся. И добавила: – Ничего хорошего. Летом зелено, а осенью и весной очень грязно. Лето короткое, зато зима длинная. До бесконечности. Драмтеатр давно уже закрыли, в местном музее торгуют всякой всячиной. Из развлечений только рынок три раза в неделю. Ходим, смотрим. Покупаем редко: денег нет. Я честное слово не знала, что вещи, которые мне отдали, очень дорогие. У нас такие не продают.

– Ладно, проехали, – вздохнул он. – Я разозлился из-за телефона, это правда. У нас в Москве, конечно, деньги другие, но и жизнь другая. В такое можно вляпаться, что мало не покажется. Для кого что важно: кому покой нужен, а кого устраивают большие проблемы, но при больших деньгах. Скажу сразу: я больших денег никогда не заработаю, потому что жить хочу долго, а спать спокойно. Потому и жена от меня ушла. То есть не потому, что жить хочу долго. Потому что я бесперспективный.

– А я так не считаю, – тихо сказала Олеся.

– Что? Не расслышал? – улыбнулся он.

– Я плохо спала сегодня, – в ответ пожаловалась она. – Подремлю немного?

– Конечно!

Кажется, между ними потихоньку полегоньку устанавливается взаимопонимание. Частичное. Но взаимопонимание полное – это ведь редкость. Даже безумная любовь, какая была у него когда-то к Эльке, тут не гарантия. Они друг друга никогда не понимали. Она не понимала его безынициативности, он – ее ненасытности. Послушать бывшую жену, так все должны стремиться к богатству, славе и успеху. Но для этого надо подминать под себя окружающих, по крайней мере тех, кто послабее. То есть быть человеком жестким и даже жестоким. А он добрый. И безвольный, раз до сих пор ждет свою ненаглядную Элеонору. Или уже не ждет?

Он покосился на Олесю. Неудобно ей спать сидя. Машина постоянно подпрыгивает на ухабах, и голова у девушки мотается туда-сюда.

Он протянул руку и опустил спинку сиденья в положение, почти горизонтальное.

– Спасибо, – благодарно улыбнулась Олеся и, откинувшись, закрыла глаза.

Она забылась сном, он отвлекся дорогой. В долгом путешествии есть своя прелесть. Едешь себе, ни о чем не думаешь.

Солнечные лучи осмелели, и теперь их острые иглы все чаще прокалывали тучи. Дорожка золотого шитья протянулась по серому полотну неба аж до самого горизонта. «А в Краснодаре сегодня двадцать пять», – со счастливой улыбкой подумал он.

… Олеся проснулась перед самым Ростовом-на-Дону, сладко потянулась и зевнула. За окном теперь все чаще мелькали бревенчатые избушки. «У Щукаря», «Харчевня»… Заманчивые вывески обещали сытную и вкусную уху. Вадим невольно подумал, что подошло время обеда. Покосился на спутницу и спросил:

– Остановимся?

– Ты же хотел проехать пятьсот километров без остановки, – напомнила девушка.

– А ты?

– Давай я тебя покормлю?

Олеся засуетилась, полезла в пакет с продуктами. Пришлось отказаться от мысли отведать настоящую уху. Вадим жевал холодный шашлык и, обливаясь водой на ухабах, глотал минералку.

Ростов пролетели без остановки. Олеся вертела головой, когда ехали по мосту, и ахала в восхищении:

– Вот это да! Какой огромный город! А порт!

Она еще долго щебетала, сравнивая увиденное с маленьким городком, в котором родилась.

Прошло какое-то время, и они свернули на Краснодар. По обе стороны дороги теперь стояли тополя, стволы которых снизу были побелены известкой. На большой скорости стволы сливались в одну сплошную белую линию, казавшуюся бесконечной.

Заметно потеплело. Олеся даже окно открыла. Он подумал, что остановиться придется хотя бы для того, чтобы снять свитер.

– Я скажу когда, – вдруг, улыбнувшись, сказала девушка.

– Что?

– Мы ведь будем обедать?

– У тебя какие-то планы?

– Знаешь, я немного странная. Вот увижу что-нибудь новое и мгновенно принимаю решение: это мое. Если в душу запало. Или наоборот: это не мое. Я и вещи так выбираю. Хожу, хожу по рынку, бывает, так ничего и не куплю, хотя и деньги есть, и вещь нужна. Неделя пройдет, другая. А потом вдруг остановлюсь внезапно: это мое! И, даже если в кармане ни гроша, бегу занимать в долг и понравившуюся вещь все равно покупаю.

– Это ты к чему? – насторожился он.

– К тому, что я не хочу планировать ни место, ни время, когда мы остановимся. Но если мне вдруг понравится…

– Я понял. Значит, бац – и точка! Беру!

– Да.

– А меня?… Со мной тоже так было?

Он покосился на девушку и увидел, что она покраснела. Вот характер! Решения, значит, принимает мгновенно. А как же насчет: «семь раз отмерь, один – отрежь»?

– Что молчишь, Лешонок?

– Так…

– Я все понял. Без обид. Знаешь, мне это даже льстит. Никогда не думал, что могу произвести на девушку впечатление. Я, в общем-то, парень простой…

– Но Эля ведь вышла за тебя замуж.

– А куда ей было деваться? Не то чтобы я ее сильно домогался… Мы же договорись, что больше не будем говорить о моей жене, – спохватился он.

– Мы договорились, что я больше не буду ее копировать. Но у меня нет других солнцезащитных очков. А без них на юге нельзя.

– Договорились: очки можно. А помаду я тебе завтра куплю новую.

Пока пролетали сквозь строй тополей, она ни словом, ни взглядом не дала понять, что хочет остановиться. «Не мое», – усмехнулся он. Значит, реки, берега которых поросли камышом, и золотые пшеничные поля впечатления на нее не производят. Чего ж ей надо? Кораблей в гавани? Самолетов в небе?

Они выехали на широкую дорогу, и на указателе Вадим прочитал, что до Краснодара осталось не больше пятидесяти километров.

И вдруг Олеся крикнула:

– Останови!

– Где? – не понял он.

– Впереди кафе. Оно мне нравится!

Вадим присмотрелся и увидел кирпичное здание под зеленой крышей. А с чего она взяла, что это кафе? И как его вообще углядела? Он ничего не сказал, но подумалось, что отдых в тополиной аллее, в тени деревьев, был бы гораздо приятнее, чем здесь, на солнцепеке. Место отнюдь не живописное: ни тени, ни деревца. Группа добротных строений из белого кирпича, но без особых изысков. Пролетели бы, он и взглядом не зацепился.

Но Олеся упрямо повторила:

– Вадим, останови!

Он послушался: если женщина просит… Свернул с дороги и подъехал к одноэтажному зданию, над входом в которое увидел довольно-таки скромную вывеску: «Кафе Мечта». Вышел из машины и первым делом стянул свитер. Потом подумал, что надо бы сменить джинсы на шорты. Но не решился идти в кафе голоногим. Однажды Элька затащила его в дорогущее кафе, сказав, что там, мол, демократично, а он в джинсах и майке все равно смотрелся там глупо.