Татьяна Полякова - В самое сердце

– На диване лучше мне спать, – заметила я.

– Не мешай геройствовать.

– Глупость это, а не геройство. Перебирайся на кровать вместе с покрывалом и подушкой. Мы уже спали в одной постели, и мир не рухнул.

– Боюсь, это будет серьезным испытанием, – заметил он, но на кровать перебрался.

– Спокойной ночи, – сказала я, выключая свет.

– Вот уж не знаю, – ответил он.

Мы лежали спиной друг к другу, он под покрывалом, я под одеялом. И мне, вопреки всякой логике, захотелось прижаться к нему покрепче, но дело было вовсе не в греховных мыслях, которые, само собой, возникали против воли при виде его голого торса. Очень хотелось услышать банальное «все будет хорошо» и уснуть, чувствуя тепло его тела и свято веря: все действительно будет хорошо. Однако лезть с объятиями я себе отсоветовала, дабы не быть понятой превратно, и постаралась поскорее уснуть.

Разбудили меня громкие шаги в коридоре. Я подняла голову и убедилась: Вадима рядом нет. На диване его тоже не оказалось, хотя сначала и мелькнула мысль, что он ночью туда перебрался от греха подальше. Ванная тоже была пуста. Я умылась, выпила кофе и уже собралась звонить ему, когда дверь за моей спиной скрипнула и в номер вошел Вадим.

– Проснулась? – крикнул он.

– Хочешь кофе? – спросила я, торопясь ему навстречу.

– Давай.

– Ты купался? – заметив у него в руках мокрые плавки, поинтересовалась я.

– Решил окунуться с утра пораньше…

Он устроился в кресле, я приготовила ему кофе.

– Как вода в озере?

– Холодная. За кофе спасибо. – Он вдруг усмехнулся и покачал головой. – Кстати, Пырьев шпионит за нашей хозяйкой.

– С чего ты взял? – нахмурилась я.

– Иду на озеро, солнце только-только поднялось, а в кустах что-то поблескивает – то ли бинокль, то ли оптический прицел.

– Ты серьезно?

– Насчет прицела? Нет. Короче, решил взглянуть, кто у нас по кустам таится, и аккуратненько зашел в тыл отважному разведчику.

– И им оказался Пырьев?

– Точно. Выглядел слегка смущенным и невнятно бормотал, что любит наблюдать за птичками. Но старался не особо.

– То есть его не очень беспокоило, что ты застал его в кустах?

– Именно. Он, кстати, был с удочками, но вряд ли его интересовала рыбалка.

– Почему ты решил, что он следит за хозяйкой?

– Он наблюдал за гостиницей, судя по выбранной позиции. Следовательно, объектами наблюдения были либо она, либо мы. Других постояльцев нет. Не считая самого Пырьева, разумеется.

– А если он действительно за нами следит? – нахмурилась я.

– В этом случае ему следовало насторожиться, когда я вышел из гостиницы. А он позволил мне зайти со спины и был к этому точно не готов. Хотя его могла интересовать ты, а вовсе не я.

– Я? С какой стати?

– Могу спросить у него.

– Ты действительно думаешь… – начала я. – Кому это надо?

– Ну… вариантов может быть несколько. Например, некто, кого мы не знаем, нацелился на наследство и отправил сюда человека приглядывать за нами. Или так поступил злодей, который довел старикана до инфаркта. Ему не нравятся намерения внучки, и он слегка всполошился. Достоверно?

– Ага… Но это не объясняет, почему должны следить за мной, а не за нами.

– Не объясняет, – кивнул Вадим. – Может, появление здесь Пырьева не связано с нашей клиенткой? – Вадим смотрел исподлобья и ухмылялся.

– Ты имеешь в виду… – разумеется, я прекрасно поняла, что он имеет в виду. Я встречалась с Климом за спиной Бергмана, в результате Бергман погиб, а Клим исчез. Вряд ли надолго. И если в планах у него расправиться со всей четверкой… Неужели он рискнет встретиться со мной? Хотя – почему бы и нет? Женщины верят в то, во что хотят верить. И план его очень прост: заморочив мне голову, избавиться от Воина с Поэтом, а там и моя очередь придет. – Сомневаюсь, что на роль помощника он бы выбрал Пырьева, – сказала я.

– Зависит от того, какая у него роль, – пожал плечами Вадим. – Так мне с ним потолковать?

– Пока не надо, – подумав, ответила я. – Посмотрим, что будет дальше.

– Твое слово – закон, – усмехнулся он.

– Может, приложить тебя коленом, чтобы перестал надо мной потешаться?! – не сдержалась я.

– Идея мне совсем не нравится. Лучше заключи меня в объятия. И я вовсе не потешаюсь… Я готов следовать за тобой куда угодно, как преданная гвардия за своей королевой.

– Идем завтракать, – вздохнула я.

Завтрак подавала девушка лет семнадцати, Софья не показывалась – то ли была занята, то ли вовсе отсутствовала в гостинице.

– Никто больше не приехал? – спросил Вадим у девушки, которую звали Нонна.

– Нет. В гостинице только вы да еще один мужчина. Он уже на рыбалку ушел.

– Рыбак из него знатный, – с серьезной миной кивнул Вадим. – Что ж, отправимся к местному краеведу? – предложил он, когда мы закончили завтракать. – В деревнях встают рано.

Дом Петра Евгеньевича мы нашли без труда. Фасад, оштукатуренный и выкрашенный в белый цвет, сплошь покрывали нарисованные подсолнухи.

Мы топтались у калитки, не зная, как дать хозяину знать о своем приходе. Рядом с калиткой – ничего похожего на звонок. Запиралась она на щеколду, и открыть ее труда не составит, что Вадим и хотел сделать, но я его остановила. Наконец дверь, ведущая на веранду, распахнулась, и появился седовласый мужчина лет семидесяти, очень высокий и очень худой. Из-за бородки клинышком и лихо подкрученных усов он походил на Дон Кихота, так я его мысленно и окрестила. Одет он был забавно: шорты в клеточку ниже колен, толстовка с капюшоном, явно оставленная внуком, на ногах – ярко-желтые носки с собачками и сланцы.

– Здравствуйте-здравствуйте, – помахав нам рукой, весело заговорил он. – Вы те самые молодые люди, о которых Софья Васильевна рассказывала?

– Те самые, – кивнула я с улыбкой. – И нас очень интересует все, что связано с этими местами.

– Похвальное любопытство. А я всегда рад его удовлетворить. Что пользы в знаниях, если ими не с кем поделиться? Именно поэтому на свете появились первые книги, молодые люди.

Вместе с ним мы вошли на веранду. Сразу стало ясно: это любимое место хозяина. Вдоль стены – книжные полки, между которыми втиснут письменный стол, диван, имеющий такой вид, точно на нем проводило свои дни с книжкой в руках не одно поколение, тут же низенький столик с электрическим чайником и чашками, висящими на крючках, прибитых к дверце, плетенное из лозы кресло-качалка, потертый ковер и оранжевый абажур. Мне здесь сразу понравилось.

– Присаживайтесь, молодые люди, – кивнул Дон Кихот на диван, сам устроился в кресле и принялся раскачиваться. – Простите, забыл представиться, – вдруг вскочил он. – Петр Евгеньевич.

– Вадим, – отозвался Волошин, наблюдая за Дон Кихотом с недоумением.