Саймон Бекетт - Мертвые не лгут

Все это мне знакомо по опыту.

Что-то возникло в моем подсознании, но снова моментально ускользнуло. После короткой передышки я почувствовал себя лучше и, допив чай, решил посмотреть возвращенные Траском ботинки. Такие не предназначены для купания в соленой воде. Но если не считать, что стали немного жестче, были вполне пригодны для носки. Я уже собирался поставить их на пол, когда снова вернулось ощущение тревоги. Только на этот раз оно было сильнее. Я смотрел на ботинки, стараясь разобраться, что меня беспокоило. И вдруг понял и прошептал:

– Какой же я идиот!

Воды в протоке было меньше, чем накануне, когда я прогуливался по ее берегу. Хотя не было способа проверить, но по ощущениям до самого высокого прилива оставался час или два.

Я надеялся, что не меньше.

Прежде чем выйти из эллинга, я постарался предусмотреть все, что мне понадобится. Фотоаппарат лежал в ночной сумке, поэтому, к счастью, оказался при мне. Но, прикинув, что мне еще потребуется, я не знал, где все это раздобыть. Сапоги остались в машине, а я после вчерашнего приключения больше не хотел промокать. В студии не оказалось ничего, что могло бы помочь, но я оторвал от рулона под раковиной несколько пакетов для мусорного ведра и вложил в только что вымытую сумку-холодильник. Оставив кассеты для льда охлаждаться в морозильнике маленького холодильника, вышел на улицу посмотреть, что еще можно раздобыть.

Лестничный пролет вел к пирсу и фасаду эллинга. Линия на середине высоты стены отмечала наивысшую точку прилива: над ней камни были сухими и светлыми, ниже – темными и мокрыми. В данный момент вода стояла ниже максимума, намного ниже. Путь на причал был с дальней стороны – туда вело выходящее на протоку большое квадратное отверстие. Его закрывали полузатопленные деревянные ворота, запертые на ржавый, но, судя по виду, надежный висячий замок. Но я не собирался пытаться проникнуть внутрь тем путем, однако на половине ступеней рядом с отверстием находилась небольшая площадка. Грубую деревянную калитку держала зацепленная за ржавый гвоздь веревка, поэтому я решил, что никто не станет возражать, если я загляну внутрь.

Петли поддались не сразу, когда я попытался открыть калитку. В нос ударил спертый запах погреба – воды и сырого камня. Отверстие оказалось низким, и мне пришлось пригнуться, чтобы пролезть внутрь. Пол по другую сторону был ниже, и я чуть не потерял равновесие. Меня окутал холод и мрак, и мне пришлось повременить, чтобы глаза привыкли к темноте. Когда я двинулся дальше и перекрыл собой входное отверстие, мне позволяли ориентироваться полосы света с фасада.

Отделка, превратившая верхнее помещение в студию, низа не коснулась. Я стоял на идущем вдоль стены узком настиле – слишком хлипком, чтобы считаться причалом. Во время высокого прилива этот уровень заливался водой, но сейчас грязное дно протоки лежало ниже настила. Осклизлые гнилые опоры держали множество лодочного хлама. На боку лежало каноэ с дырой в днище, из дна торчали остатки пробковых буев, спасательных жилетов, порванных ивовых рыбацких корзин.

Я надеялся найти здесь лодочный крюк или нечто подобное, но обнаружил только короткое весло с расщепленной ручкой. Не идеальное подспорье, но все же лучше, чем ничего. Выйдя с ним наружу, я накрутил веревку на гвоздь, чтобы калитка не открывалась, и поднялся по ступеням туда, где оставил сумку-холодильник.

Это упражнение оставило меня без сил, и я, переводя дыхание, несколько мгновений отдыхал, разглядывая петляющую в солончаках протоку. И размышлял, неужели решусь. Еще сутки назад думал, что попаду в больницу, а теперь собрался совершить экскурсию по заливным солончакам, хотя, возможно, решился на пустую затею.

Но вина не чья-нибудь – моя. И надо понять, с чем я вчера столкнулся нос к носу. Хотя не исключено, что шанс уже упущен. Но если осталась хоть малейшая возможность, надо ее использовать.

Взяв сумку-холодильник, я отправился вдоль берега протоки. Утро выдалось солнечнее, чем вчерашний день, но дымка облаков придавала небу цвет свернувшегося молока. Никакой тропинки я не нашел – только ленту грязной земли, где болотная трава росла не так густо. Но вскоре и она исчезла. Я старался смотреть на протоку, но это было нелегко – приходилось все время выбирать, куда ступать ногами.

Идти становилось все труднее: приливы вырыли в мягкой песчаной болотистой почве запутанную сеть каналов. Протока служила чем-то вроде главной магистрали, от которой отходили более мелкие артерии, а от тех, в свою очередь, другие. Путь преграждали мутные лужи и наполовину заполненные водой ямы. Одни можно было перешагнуть или перепрыгнуть, другие приходилось обходить, надеясь, что смогу выбраться обратно к протоке. Следуя вдоль канала и не находя возможности его форсировать, я остановился передохнуть. Плоский пейзаж был лишен ориентиров, кроме обрамленных осокой песчаных холмиков. Поросли тростника маскировали границу между водой и твердью, и, оглянувшись назад, я увидел только возвышающийся над остальным эллинг.

Опустив на землю сумку-холодильник, я задумался, как поступить дальше. Я надеялся, что, следуя от эллинга в сторону суши, я доберусь до того участка, куда попал накануне во время прогулки в противоположном направлении от дома Траска. Но понятия не имел, насколько это место далеко, а теперь, потеряв направление, путался в многочисленных ответвлениях и каналах, неспособный отличить их от основной протоки. Вода возвращалась в солончаки, и я рисковал либо совершенно потеряться, либо сломать лодыжку.

Нехотя пришлось признать, что пора возвращаться. И в это время я увидел на болоте фигуру. Она была слишком далеко, чтобы разглядеть детали, но когда фигура приблизилась, я понял, что передо мной женщина. А когда узнал, почувствовал странную неловкость.

Рэйчел Дерби шла в мою сторону по другому берегу наполненного водой канала, который я пытался обойти. На плече вещевой мешок, скорее ранец, чем сумка. Густые темные волосы стянуты на затылке в свободный узел. На ней прекрасно смотрелись даже высокие сапоги, старые джинсы и непромокаемая красная куртка.

Она остановилась напротив и удивленно посмотрела на меня.

– Не ожидала увидеть вас здесь.

– Вот вышел… решив пройтись. – Сознавая, каким странным могу показаться, я поднял сломанное весло. – Вот, позаимствовал в вашем лодочном доме.

– Вижу. – Ее взгляд упал на сумку-холодильник. – Собрались на пикник?

– Нет. Понимаю, это выглядит несколько странным.

– Отнюдь. Не сомневаюсь, сломанное весло вещь чрезвычайно полезная. – Рэйчел сказала это без улыбки, отчего ситуация показалась мне еще более смехотворной. – Не стану спрашивать, почему вы здесь оказались. Не мое дело. Но, видимо, у вас имеется веская причина. Но не слабы ли вы для такого предприятия? Вчера вы выглядели очень скверно.