Наталья Андреева - Гроzа

– Изменить мужу?!

– Не ты первая, не ты последняя. В Москве это вообще норма жизни. Я там хоть и немного пожила, всякого насмотрелась. Ты новости в инете читаешь? Вся гламурная Москва под одним одеялом спит. Меняются мужьями-женами, а то и не расписываются. Так живут.

– Это их дело. А я врать не могу. Нас с Тишей в церкви венчали. Я и так уже перед Богом в долгу. Он меня тогда пожалел, жизнь оставил. Это было предостережение, – поежилась Катерина. – Похоже, расплата за мою красоту. Не моя она, Варя.

– Да ты точно чокнутая, – покачала головой золовка. – Катька, мы в двадцать первом веке живем! Вон, инет у каждого в кармане. А ты ни разу фотки в Инстаграм не выложила. Нигде не зачикинилась. От кого ты прячешься, объясни?

– Я не буду этого делать, – твердо сказала Катерина. – Выставляться в социальных сетях. Мне это претит.

– Не хочешь, не надо. Но любить-то почему нельзя, если хочется? О Стасове все девушки в Калинове мечтают, – вкрадчиво заговорила Варя. – Ничего тут стыдного нет, любить его. Говорят, он в Швейцарии учился вместе с дочкой какого-то там президента. То ли Армении, то ли Азербайджана. Но в Калинове чего только не говорят. Борис и на горных лыжах гоняет, и в теннис классно играет. А как он одет! Всегда в костюме, в дорогих ботинках, со стильной стрижкой. А какой у него одеколон! Скажи, что не заметила.

– Он похож на эльфа, – тихо сказала Катерина.

– На кого?!

– У него такое тонкое лицо. Хотя я ни разу не решилась на него посмотреть. Спроси меня, Варя, какого цвета у него глаза, и я тебе не отвечу.

– Ба! Да ты точно влюбилась! С этим срочно надо что-то делать. Погоди, я тебе устрою свидание. – Тут у Вари зазвонил мобильный телефон. – Да, мама, – с досадой сказала она. – На набережной, где же еще? Да, гуляем. Тихон? С нами, да. Почему его телефон не отвечает? Батарея разрядилась. Что ты сказала, мама? Извини, здесь связь плохая… Блин, где он шатается?

В конце набережной показался Тихон. Он шел, слегка пошатываясь, на лице расплывалась довольная улыбка.

– Тишка! – закричала Варя. – А ну сюда, живо! Тебя мать ищет!

Кабанов мгновенно помрачнел и рысью рванул к ним.

– Что случилось? – спросил он, запыхавшись.

– Я сказала, что у тебя телефон разрядился, придурок. Ты ведь абонент – не абонент. Мать тебе уже раз пять звонила.

– Я с ней два часа назад разговаривал! Когда она перестанет контролировать каждый мой шаг?!

– Никогда, – злорадно сказала Варя и стала набирать номер. – Извини, мама, связь прервалась. Почему сразу вру? На – поговори с ним, – и она сунула трубку брату.

– Ловко у тебя получается, – тихо сказала Катерина. – Ты всегда умудряешься выкрутиться.

– Главное, наглости побольше, – усмехнулась Варя. – Ладно, пошли домой. У нас вечерний сеанс промывки мозгов. Тишка, ты у меня в долгу.

Но Варя ошиблась.

– Я сегодня ужинаю вне дома, – объявила Мария Игнатьевна, как только они вошли в холл, и взяла с банкетки дамскую сумочку «под крокодила».

– А вы, дети, посмотрите мультики и ложитесь спать, – сказала Варя, подражая голосу матери.

– С тобой у меня будет отдельный разговор, – поджала губы та. – После того, как я решу возникшую проблему.

– Говорят, сегодня на набережной Кулигин грозился найти моего отца, – невинно сказала Варя. – Лев Гаврилович даже сходил в библиотеку. Это его Тишка завел. Так что в ближайшем будущем наша огромная тайна перестанет быть тайной.

– Идите ужинать, стол уже накрыт, – сухо сказала мать.

– Ты не это ли проблемой называешь? – гнула свое Варя. – Тогда тебе придется нелегко. Кулигин взяток не берет, это тебе не калиновские менты, – и она охнула, схватившись за щеку.

Отвесив дочери пощечину, Кабаниха крикнула:

– Глаша! Я вернусь в одиннадцать! К этому времени приготовишь мне ванну с лавандой!

– Хорошо, Марья Игнатьевна. Как скажете.

Хлопнула входная дверь.

– Ненавижу ее! – со злостью сказала Варя. – Позвал бы меня Ваня к себе – я бы за пять минут собралась!

– Так не зовет ведь, – пожал плечами Тихон.

– Заткнись! – И Варя, перепрыгивая сразу через две ступеньки, побежала наверх, в свою комнату.

Тихон вздохнул и посмотрел на жену:

– Я есть не хочу.

– Мне одной за стол в гостиной садиться неловко, – поежилась Катерина. – Глаша!

– Чего изволите?

– Перестань так со мной.

– А как? – удивилась та. – Вы же молодая хозяйка!

– Я такая же, как ты. Не надо стол в гостиной накрывать.

– Как не надо, когда уже все накрыто?

– Варя вряд ли будет есть. И муж не хочет.

– Марья Игнатьевна рассердится.

– А ты не говори ей, что мы не ужинали.

– Как так: не говорить?

– Хорошо, мы сядем в гостиной, – вмешался Тихон. – И Варя спустится. А ты, Глаша, как положено, отчитаешься хозяйке.

Глаша расцвела довольной улыбкой. Свет звезды доходил и до нее. Передавая домочадцам хозяйкины распоряжения, она обладала почти такой же властью. В доме Кабановых неукоснительно должен соблюдаться Порядок. На нем все и держится.

…В то время как молодежь с тоскливыми лицами сидела в огромной гостиной кабановского особняка, сама Кабаниха в приватном кабинете ресторана «Калинка» внушала Дикому:

– Надо что-то делать, Степа. Кулигин на днях в библиотеку сходил.

– Ну и что? – вяло отреагировал тот. И хлопнул рюмку водки.

– Ты много стал пить, – поморщилась Мария Игнатьевна. – Куда только твоя жена смотрит?

– И ты туда же? Нервы это.

– Значит, слухи верны? Губернатор области скоро уйдет в отставку. Не выдал нужный процент, – усмехнулась Кабаниха. – А вслед за ним и ты полетишь.

– А ты не радуйся, Маша. Вместе под нож пойдем.

– Э, нет, – рассмеялась та. – У меня бизнес. Я человек-то не государственный, мое дело договариваться с такими, как ты.

– И как же ты договоришься с Кудряшом? – усмехнулся Дикой.

– Дочку за него выдам.

– А с Кулигиным?

– Кулигин на выборах победить не должен, – твердо сказала Кабаниха. – И вообще: оставь эти мысли. Соберись, ты же мужик! Победить должен ты, останется нынешний губернатор или сменится. Я в тебя кучу денег вложила.

– А откуда деньги-то, Маша?

– Замолчи! Кулигин не должен узнать правду. Никто не должен.

– Девятнадцать лет прошло, – вздохнул Дикой. – Кого это теперь волнует?

– А вот тут ты ошибаешься. Это ударит по твоей репутации.

– Это каким же образом?

– У тебя с моим мужем были серьезные проблемы. Я об этом молчу, Степа, но это не значит, что я все забыла.

– Маша, Маша, – покачал головой Дикой. – Да я сто раз уже себя проклял. Ну, дурак был, прости.

– Тебя, Степка, жадность сгубила. Через нее ты и себе жизнь сломал, и мне. Да чего уж теперь об этом говорить? И я не молодка, и ты вон седой весь. Знаю: нервы. Надо хорошенько подумать, что теперь делать?