Фрэнсис Вилсон - Во всем виновата книга – 2

Я в нерешительности повернулся к Ватсону, который сидел, выжидающе склонив голову. Если ремарка детектива и задела его, он не подал виду.

– Сковил на самом деле обнаружил старинный гримуар в потайной комнате своего фамильного дома и понял, что ему выпал редкий шанс, – медленно произнес я. – Сама книга – подлинная. Я искренне считаю, что Сковил не верит в ритуальную магию: для него это времяпровождение, а не наука. Но если он покажет книгу братству и внушит его членам, что он – единственный маг, достаточно добродетельный и рачительный, чтобы с ней обращаться, они сами пожелают видеть его своим старейшиной. И вот он выбрал нужный яд и по очереди давал книгу своим товарищам, отравляя их. Чтобы его не заподозрили в стремлении захватить власть и чтобы не создавать для себя очевидного мотива, который обнаружат в случае чьей-нибудь смерти, он включил в свой план Пайетта. Сковил будет сторониться председательства, как и подобает истинному праведнику, – и вместо него выберут Пайетта, который ему доверяет. Пайетт заявил, что, изучая Евангелие от царицы Савской, он страдал от тех же симптомов, но, возможно, он их симулировал, распространяя слухи, чтобы в клубе не удивились болезни Хаггинса. Пайетт и Сковил готовились править железной рукой.

– С какой целью, интересно знать, хотя не сомневаюсь, что вы правы, – задумчиво произнес Холмс, постукивая указательными пальцами.

– Хотите, чтобы вам объяснил мой друг, помощник библиотекаря? – спросил Ватсон сухим, как зола в камине, голосом.

Холмс чуть дернул головой.

– Да, продолжайте, мистер Ломакс, прошу вас, – попросил он, и я понял, что с его стороны это жертва во имя примирения, поскольку весь разговор был полон зашифрованных смыслов.

Ватсон коротко улыбнулся и вновь сосредоточил внимание на мне.

– Деньги, – сказал я и пожал плечами, извиняясь за представителей своего класса. – Бывают люди, для которых деньги – это религия. Больше, еще больше! Сковил – из тех, кто хорошо скрывает эту склонность: внешне открытый, но своего не упустит. Он любит ценные вещи, так он мне сказал, а подобные предметы имеют немалую цену. Пайетт с виду показался мне более жадным, но не это главное; Сковил искусно замаскировался, чтобы они могли вертеть братством как хотят. Это всегда был скорее клуб бизнесменов, чем оккультная школа. Что до возможных претендентов, стоит лишь дать Евангелие от царицы Савской на дом любому выскочке – и тот сразу заболеет и сдастся. Но если честно, мистер Холмс, я согласен с Ватсоном: не понимаю, почему нельзя подать на них в суд за отравление предполагаемых друзей.

Сыщик вяло махнул рукой:

– А Ватсон тем не менее понимает, особенно теперь, когда вы так ясно изложили дело. Дружище, объясните вашему другу, помощнику библиотекаря, юридические сложности.

Ватсон подавил смешок и закатил глаза к небу.

– Боюсь, никто не может сказать, где и когда был подмешан яд, – сообщил он, справившись с шутливым гневом. – Книгу обнаружили, представили людям и потом выдавали на руки. Следовательно, среди членов братства…

– Она побывала у всех, а значит, подозреваются все, – понял я и вздохнул. – Ведь они убеждены, что и Пайетт заболел от этого текста. А Сковил признался мне, что ему претит мысль о председательстве. Но позже он мог бы просто заявить, что дела или что-нибудь еще помешали ему исследовать находку и он остался невредим. Ничто не связывает его с ядом напрямую.

– Когда вы впервые начали его подозревать? – поинтересовался Холмс, вытаскивая из-под подушки портсигар. – У вас острый глаз и не менее острый ум, но вы не детектив. Я ученый, как и вы, и могу понять ваше нежелание верить в действие сверхъестественной силы, но почему вы сочли, что за всем этим стоит именно Сковил?

– Он прямо предупредил меня, вручая книгу, чтобы я обращался с ней бережно, – вспомнил я. – Мне это показалось… чрезмерной предосторожностью. Я – библиофил и помощник библиотекаря и не нуждаюсь в подобных напоминаниях.

Кивнув, Холмс достал из кармана халата спички и зажег новую сигарету, наблюдая, как дым спиралью поднимается вверх. Ватсон положил ногу на ногу, размышляя. Некоторое время мы сидели молча.

– Мистер Ломакс, вас тревожит что-то еще, – сказал Холмс, когда прошло несколько бесконечных секунд. – Могу я чем-нибудь помочь?

– Разве что убрать из Страсбурга все каналы.

– Прошу прощения?

– Нет, – сдавленным голосом ответил я. – Это вам не под силу.

Бледный профиль знаменитого детектива не шелохнулся, Холмс лишь скосил на меня глаза, но взгляд его мелькнул, как вспышка. В нем было многое – кошачье любопытство, интеллектуальный интерес, – но, помимо прочего, искренняя доброжелательность, подтвердившая то, о чем я давно догадывался как читатель. Доктор Ватсон терпит общество Холмса не потому, что они очень различны и поэтому дополняют друг друга, но потому, что в душе они очень похожи.

Меня посетила тревожная мысль. В таком случае мне придется испытывать к Холмсу симпатию, понял я. Симпатию, несмотря на его театральное поведение, поспешные комментарии и какое-то ребяческое стремление постоянно быть в центре внимания, что достигается попеременно стремительными, лихорадочными движениями и полной неподвижностью. Признаюсь, эта перспектива несколько смутила меня.

– Ну и ладно, – сказал Холмс, едва прикрыв зевок тыльной стороной руки, и в этом снова заключалось тайное послание.

Он не хотел сказать, что ему неинтересно; он давал понять, что мне нет нужды говорить о своей боли. Вся моя настороженность сразу улетучилась.

– Дружище Ватсон, вы по-прежнему не считаете, что в этом деле мы представляем закон? – продолжил детектив, уже более серьезным тоном. – Больше всего мне хочется получить ощутимый результат. Мы вынесем решение сами или отдадим под суд аристократов, которых объявят невиновными после всего лишь трехминутного разбирательства? Оставляю решение за вами и помощником библиотекаря.

Слова «помощник библиотекаря», конечно, звучали снисходительно. Но это было не обычным, ничего не значащим обозначением должности. Это было уважение под видом снисходительности. Я невольно рассмеялся. Ни тот ни другой не обратили на меня внимания. Холмс продолжал созерцать потолок и курить, а Ватсон тер кулаком лоб.

– Хорошо, – сказал Ватсон, допивая бренди. – Холмс, вы сегодня проверите утверждения Ломакса?

– Ну, если он хочет этого от меня… – небрежно произнес Холмс.

– Если он хочет этого от вас и если он прав, могу ли я предложить следующие шаги?

– Безусловно! – поддержал я его.

– Вы знаете, что в таких вопросах я следую вашим советам, в той же степени верно и обратное, – едва слышно пробормотал сыщик.