Екатерина Островская - Полоса черная, полоса белая

– Я у него ботинки купил. Деньги отдал, обещал зайти и забрать, а времени не было. Сегодня…

– Какие ботинки?

– Светло-бежевые, английские. Модель называется «Оксфорд».

– Точно были такие. Сколько заплатил?

– Десять тысяч.

– Не хило живешь. Туфельки за десять кусков носишь.

– Да это я к свадьбе готовлюсь. Не к своей, приятель пригласил.

– Жаль, а я уж решил, что ты женишься. Про твой первый брак меня тогда еще просветили. Мол, женился на красивой, а она такая оказалась… Пока муж на дежурствах да на оперативных мероприятиях…

– Проехали!

Участковый наклонился и достал из-под стола начатую бутылку водки. Потом выдвинул ящик и вынул из него открытую банку бычков в томате и четвертинку круглого черного хлеба.

– Давай Лешу Калошина помянем. Светлый был человек.

– Я вообще-то не пью вовсе. Но пригубить могу. Но только не за упокой, а за здравие. Мы же не знаем, что с ним и где он. Калоша ведь человек тертый. Он ситуацию в полсекунды просекает. Сколько всего выстрелов было в подвале?

– Два, и все в Акопа.

– То есть две гильзы всего. И другой крови нет. Я думаю, что наш приятель Калошин в этот момент отсутствовал, а может, и видел автомобиль, поэтому не спешил, а когда услышал выстрелы, то и вовсе слинял. Где-то прячется сейчас.

– Дай бог, – сказал Тарасенко, наполняя две рюмки: себе – полную, а гостю до половины.

– За здравие Калоши, – произнес Тарасенко и выпил залпом.

Сергей пригубил и поставил рюмку на стол.

– Во сколько убили Акопа?

– Эксперты сказали: от часу до двух.

– Тогда это точно не Калошин. Он в это время находился в кафе «Казимир». В моем обществе, кстати. Леша сдает туда рыбу, которую ловит, а я пил пиво. Сотрудники могут подтвердить. Обслуживала нас молоденькая официантка-брюнетка. Имени не знаю.

– Знакомое место. Жители прозвали это кафе «Козий мир», потому что там часто девчонки веселые собираются. Рядом ведь факультет педагогического. Но официантку эту я тоже знаю. Значит, и у Калоши, и у тебя алиби имеется. За это надо выпить.

Он поднес бутылку к рюмке, стоящей перед Ерохиным, хотя она и так была наполовину полна, и хотел долить туда водки.

– Ни-ни-ни, – дернулся Сергей, прикрывая рюмку ладонью.

– Тебе ботинки нужны? Выпьешь за мое здоровье, получишь их, а откажешься – будешь ходить босиком. Ключи-то от подвальчика у меня имеются. Откроем и закроем: делов-то! Печатью моей опечатаем.

Ерохин согласился, предупредив, что может позволить себе только одну рюмку, потому что у него аллергия.

Тарасенко не поверил и даже напомнил, за что вылетел из органов его гость. Причем напомнил с некоторым восхищением в голосе. Потом, отодвинув ладонь Сергея, налил ему рюмочку до самых краев и улыбнулся приветливо.

– Сейчас таких умельцев у нас нет, чтобы всю ночь бухать, а поутру с чистой головой брать вооруженных пьяных отморозков. Сейчас в твоем отделе какие-то пацаны прилизанные. Раскрываемость упала. Правда, и преступлений стало меньше. А помнишь, как в девяностые?.. Хотя откуда тебе помнить? Ладно, давай за Калошу, чтобы у него все в жизни склеилось…

– Выпьем и пойдем за моей обувью, – предложил Ерохин.

Участковый кивнул и уточнил:

– Только ты до дна, а то несолидно как-то получается.

Выпили, закусили бычками, после чего Сергей поднялся.

– Пойдем?

– Сейчас, – согласился Тарасенко, так и не сделав попытки выйти из-за стола, – только еще по рюмочке на ход ноги.

По дороге к подвальчику участковый делился новостями: кто ушел из отдела, кто вообще вылетел, как Ерохин, из органов, кто пошел на повышение…

Он остановился, словно вспомнив, что упустил самое главное:

– Коптев наш теперь…

– Про него я все знаю.

– Все даже ты знать не можешь. Недавно в главке прошло совещание по поводу усиления спортивной подготовки. Коптев и там на высоте оказался. Предложил создать команду по гольфу, чтобы выступать на российских и международных соревнованиях. Все в зале за животы схватились, так ржали, однако потом проголосовали единогласно, когда верхнее самое начальство поддержало. Коптеву поручили собрать команду и стать ее тренером, потому что он сообщил, что у него имеется огромный опыт участия в частных турнирах. Ты представляешь?

Но на Ерохина эта новость не произвела особого впечатления.

– По моим данным, – уточнил он, – наш Коптев участвовал в турнире один раз после трехдневной пьянки с друзьями бизнесменами. Поехали в гольф-клуб и потребовали предоставить им клюшки. Их было семеро, наш дорогой Коптев с трудом прошел все лунки и в результате стал шестым. Седьмой участник прилег на поле и уснул. Потом они устроили автородео на электромобильчиках, которые возили за ними клюшки. Произошло массовое ДТП. Без жертв. Правда, тому, кто спал на газоне, переехали ногу.

– Я такого не слышал, – удивился Тарасенко.

– Так никто не слышал, потому что лично Коптев собрал всех сотрудников гольф-клуба и пообещал лично отрезать язык каждому, кто ляпнет что-то.

– Сведения точные?

– Более чем. Был у меня работодатель, у которого я одно время был водителем-охранником. Встретил его случайно на заправке: тот был злой, потому что сам в тот день с друзьями решил посетить гольф-клуб, но их не пустили, сказав, что частное мероприятие для очень крутых людей.

– Ему стало известно, кто эти крутые?

– Конечно. Сказал, что руководство банка «Зебест», охранного предприятия «Сфера» и действующий полковник полиции некто Коптев.

Тарасенко вздохнул:

– Вот ведь…

Помолчал и продолжил:

– Месяц назад у нас провели совещание с целью повышения уровня профессиональной подготовки участковых инспекторов. Коптев выступил с речью. Он сказал, что нам, помимо профилактической работы и бесед, надо настойчиво выявлять лиц, живущих не по средствам, потому что жизнь не по средствам – прямое указание на то, что подобная жизнь обеспечивается доходами, полученными преступным путем.

– Он прав, – согласился Ерохин.

Участковый ничего не ответил. Они подошли к подвальчику, Тарасенко сорвал ленту, спустился вниз и отпер дверь. Первым вошел внутрь и включил свет.

Ботинки теперь стояли не на полочке под портретом Ким Кардашьян, а на стойке. Они выглядели не ношенными, а совсем новыми: очевидно, Акоп провел предпродажную подготовку.

– Классные шнурки, – прозвучал голос участкового, который нашел что-то в обувной коробке. – Настоящая кожа. Для берцев отлично подойдет, а то на моих из просмоленной дратвы. Просмоленной, а все равно рвутся. А эти не сгниют никогда. Возьму-ка себе про запас. Акопу-то они уже не нужны.

Он вынул из коробки несколько пучков, а потом придвинул коробку Сергею.

– И ты себе подбери что-нибудь. А то на твоих ботиночках какие-то хлопковые. Хотя нет, хлопковые в России делают, а эти импортные из джута и конопли с силиконовой позолоченной ниткой. Ты будешь как педик в них выглядеть. Охота тебе?