Анна и Сергей Литвиновы - Брат ответит

Если сбежала та самая – вообще отлично.

Мать любила охать, что младшему сыну «плевать на всех». Но Федор считал: родительница попугаем повторяет азбучную истину: аутист – человек в себе. Да, он в себе. И душой компании никогда не станет. Но любить умеет. Преданно. Как хорошая собака.

Прежде Федя (слегка рисуясь) считал, что он у Ярика – единственный хозяин. Но блеклая Оля – а как иначе, если старший брат даже ее лица не запомнил, хотя наверняка видел в Центре, – внесла в их жизнь полное смятение.

Начать с того, что Ярик впервые за четыре года на следующий день категорически отказался идти на занятия. Цирк устроил такой, что соседи стучали по батарее: визжал, катался по полу, драл лицо ногтями. Федор, хотя давно тренировал в себе выдержку с хладнокровием, еле удержался, чтобы не навалять блаженному по первое число. Но смог себя остановить – не потому, что добрый, а просто бесполезно. Упрямец все равно не пойдет, сколько ни бей.

Мать, едва начался скандал, сразу категорически заявила:

– Я с ним одна не останусь.

И чего было делать? У Федора с двенадцати работа – сначала индивидуалки, потом группа. Подмениться возможно, но за клиентов в клубе драка. Нашепчут, что «проблемный инструктор». Уведут с трудом завоеванный контингент.

Привязать к кровати, заткнуть рот, чтоб не орал, и уйти? Совсем гестапо.

Пришлось пойти на мировую.

Отвел Ярика в гостиную, включил телевизор, строго произнес:

– Сейчас выберем канал, и ты его будешь смотреть. Целый день. С дивана не встанешь.

Любой нормальный сразу бы взялся спорить, но Ярик только кивнул.

Минут десять не сводил глаз с телемагазина, потом ненадолго увлекся мультиками, но в итоге выбрал сериалы. Здесь они шли подряд, без рекламы: про Мухтара, «След», «Ментовские войны» и прочее.

Федор попытался отговорить:

– Не поймешь ничего. Давай лучше про природу. Или футбол.

Но Ярик лишь головой упрямо потряс.

Старший сходил на кухню. Нарезал колбасы, набрал сухарей, сушек, взял яблок, бананов, бутылку воды. Разместил на столике рядом с диваном. На пол поставил «утку», притащил плед, если брат вдруг замерзнет. Ярик не сводил глаз с экрана. Федя погрозил на прощанье кулаком, напомнил:

– Тихо сидеть! С дивана не вставать.

И запер гостиную на ключ.

Окна – стеклопакеты с заглушками. Никакой стеклянной посуды или ножей. Хорошо бы кого-то оставить на страже, но мать лживо улыбнулась, начала плести про подругу – та якобы сломала ногу, помочь некому, в общем, нужно срочно ехать на другой конец города.

Федор не дослушал, попросил:

– Главное – много не пей.

На работе нервничал. Вспомнил, что сервант в гостиной со стеклянными дверцами. И у лэптопа шнур искрит, изолентой замотан. А Ярик – тот все чинить обожает. И не позвонишь ведь, не предупредишь, чтобы не трогал. Брат обращаться с телефоном не умеет. А если и возьмет трубку – все равно сделает наоборот. Из принципа. Лучше не привлекать внимания и надеяться, что не заметит.

У последней группы Федя даже заминку проводить не стал. Велел делать растяжку самостоятельно и помчался домой. Окна в квартире темные – только в гостиной экран мерцает. Мать, значит, до сих пор шляется. А Ярик, похоже, умник. Послушно сидит перед теликом.

Дверь постарался отпереть бесшумно. Сразу сбросил ботинки, прокрался до гостиной в носках, прислушался. Стреляют. Очередной бандитский сериал.

Повернул в замке ключ, вошел – и обалдел. Телевизор брат не смотрел.

Валялся в углу комнаты на животе и азартно лупил по клавишам лэптопа. На Федора даже не взглянул. По экрану компа сыпались объемные геометрические фигуры. Старинную игру «Тетрис» где-то раскопал.

Хитер бобер! Прежде к компьютеру никакого интереса не выказывал. А тут и включить сумел, и в Интернет выйти, игрушку скачать.

– Ярик, – задумчиво спросил Федор, – может, ты все гонишь?

Брат обернулся. Повторил:

– Гонишь.

– Ага, – кивнул Федя. – Нарочно под дурака косишь.

– Косишь.

Ведет себя, как обычно, но в глазах что-то похожее на насмешку мелькнуло.

«Другой он стал, – с беспокойством подумал Федор. – Надо с врачом повидаться».

И строго спросил:

– Завтра в Центр пойдешь?

– Нет, – поспешно откликнулся брат. И разразился почти осмысленной фразой: – Оли нет, ходить нет.

Бредовая ситуация. Федя позвонил лечащему врачу. Рассказал о подвигах Ярика. Доктор предсказуемо заволновался и велел прибыть к нему завтра.

Счастье, что индивидуалок не запланировано. А в группе придется просить, чтобы заменили. Врач живет далеко, принимает не сразу и с Яриком беседует часа по два. Целый день из жизни можно смело вычеркивать.

Мать явилась только к полуночи, пьяная, про Ярика спросить не утрудилась, лезла к Феде гладить по голове, порывалась с ним выпить и разозлила окончательно.

Спать, конечно, уложил, но ровно в восемь утра растолкал. Строго приказал:

– Следи за малы́м. Я бегать пошел.

– О-о, не-ет! – простонала родительница.

– Давай-давай. Вставай!

Скинул одеяло, вытянул за руку из постели, подал халат, привел на кухню.

– Вари себе кофе и даже не думай спать!

– Изверг, – ласково улыбнулась матушка.

И взглянула с обожанием.

«Да, я король», – грустно подумал Федор.

И выбежал в весеннее утро. Бег он не жаловал, но признавал: сие занятие отлично прочищает мозг. И убивает злые мысли. Будем надеяться, пять километров в быстром темпе изгонят идею, что мать была права, когда хотела сдать Ярика в интернат.

Рядом с их многоэтажкой располагался парк, и здесь уже вовсю кипела активность. Лаяли собаки, дамы с палками для ходьбы умудрялись перегораживать все тропинки, юные качки штурмовали брусья с турниками, мамаши с малолетними детьми истерично взвизгивали: «Ой, смотри! Уточка! Белочка!»

Влажный воздух обволакивал, ветер бил в лицо, нервы постепенно успокаивались. Федор вспомнил, как сам подростком чудил, как одноклассники выделывались, кое-кто до тюрьмы. Ярик – не человек, что ли? Надо банально потерпеть, пока гормональная буря закончится.

Умиротворил себя настолько, что по пути домой заскочил в магазин, взял эскимо – Яриково любимое. Но заплатить не успел – когда шел к кассе, налетел на Ильиничну, соседку с двадцатого этажа. Та окинула рентгеновским взглядом его потный спортивный костюм и буркнула:

– Бегает он! Лучше б за братом смотрел.

Федор нахмурился:

– Ярик дома.

– Ага, жди. Сбежал он.

– Как?

– Вот уж не знаю! Я его у подъезда встретила, хотела остановить – плюнул в меня. Плюнул, я едва увернулась! Знаешь ведь, что дурак, – зачем одному ходить разрешаешь? – Тон Ильиничны стал визгливым, люди начали оборачиваться.