Анна Данилова - Парижский детектив

– Ты мне даешь мотив для самоубийства?

– Кажется, да… Хоть сама в него не верю.

Реми помедлил с ответом.

– Не пойдет, Ксю. Чувствовал он расчет Марион или нет, но для самоубийства нужен был конкретный толчок! Например, он получил на руки доказательства неверности жены. С фотографиями или видеозаписями. Тогда да, это шок. Но по свидетельствам трех человек, которые видели писателя утром, до того, как он заперся в кабинете, – повара, секретаря и Марион, – он пребывал в обычном настроении. Даже приподнятом, поскольку собирался закончить роман не сегодня завтра!

– А что, если он получил в тот же день сообщение по электронной почте? После того как заперся в кабинете?

– Мы это скоро узнаем, камарад, – послышался голос комиссара позади них.

Они обернулись. Ив направлялся к своей машине.

– Как только будут результаты, поставлю вас в известность! Но вряд ли раньше завтрашнего дня!

– Почему? – удивилась Ксюша. – Просмотреть содержимое компьютера можно за пару часов!

– Запротоколировать это содержимое, сделать распечатки, поставить подписи… Это требует времени, ма шер Гзенья!

– Бюрократы!

– Совершенно верно! – хохотнул комиссар и забрался в машину с надписью «Police».

Посреди ночи Реми вдруг рывком сел на кровати. Ксюша пошевелилась, перевернулась на другой бок… И вдруг тоже села.

– Что, что такое?

Слабый свет, попадавший в щель между занавесками, делил лицо Реми на две половины, черную и белую, словно на нем была маска. Да еще этот застывший взгляд, устремленный в стену напротив…

– Реми, – Ксюше стало не по себе, – что случилось?!

– Я понял… Ксю, я догадался! Они просто все сговорились! Вот почему у них у всех алиби! Они все сговорились, как в «Восточном экспрессе»! А на самом деле они выбили замок, вломились к писателю и убили его!

Ксюша опустилась на подушку и прикрыла глаза.

– Завтра, а? Давай завтра? Я спать хочу… – пробормотала она.

И тут же вскочила.

– Они ВЛОМИЛИСЬ? Реми, вспомни фотографию трупа! Он сидел за компом, спокойный такой… Ты представляешь, что отразилось бы на его лице, если бы к нему вдруг вломились ВСЕ?!

Ксюша вскоре уснула, а Реми ворочался-ворочался, пока не встал и не ушел на кухню… Где просидел почти до рассвета, пытаясь выстроить хоть какое-то подобие логики. Ксения права: если бы к писателю вломились все, то на лице мертвеца непременно бы отразилось недоумение, а то и испуг. Или даже – если допустить сговор – только один из них: Жан-Франсуа изумился бы, насторожился, и это запечатлелось бы на его лице! Не говоря о том, что он бы попытался оказать сопротивление! Тогда как экспертиза уже произнесла свой вердикт: никаких следов сопротивления!

…Все упиралось в ключ, будь он неладен! Существовал бы второй, так хоть можно было бы строить догадки… Но все в один голос заверяли, что второго ключа не существует. Выходит, писатель так-таки сам себя зарезал?!

Однако статистика – вещь упрямая, как известно. И говорила она о том, что способы самоубийства с помощью ножа сводятся чаще всего к перерезыванию вен… Реже к тычку в горло. Но самому себе в сердце?!

– Радуйся, камарад!

Комиссар разбудил Реми, только заснувшего на рассвете, звонком.

– Чему? – с трудом разлепил губы детектив, покосившись на будильник: девять утра. Выходит, спал он всего три с небольшим часа… Голову будто набили старой лежалой ватой. Ксюши рядом нет – кажется, она на кухне, учитывая доносящийся оттуда звон посуды.

– А вот тому: нашли мы в электронной почте гения компромат на его жену!

– Какой?

– Фотографии с мужчиной… Приезжай к нам, я тебе покажу.

Ив отключился.

– Ксю! – жалобно позвал Реми. – Ксю, сделай мне кофе, а?

Через час с небольшим они уже сидели в комиссариате, рассматривая увеличенные снимки, на которых Марион обнималась с молодым и весьма привлекательным мужчиной.

Снимков было четыре, а текст письма, который им сопутствовал, гласил: «Вот чем занимается ваша жена в городе, пока вы творите ваши романы!»

Город — это Версаль. Фотографии сделаны на улице, на фоне кафе. Качество довольно низкое – снимали, скорее всего, не фотоаппаратом, а мобильным телефоном.

– У меня есть мысль, – сообщил Ив. – Писатель нанял частного детектива, сомневаясь в верности молодой женушки. И тот прислал ему компрометирующие фотографии. Поехали, навестим вдову!

– На дуру она не похожа, – заметила Ксюша.

– При чем тут? – приостановился Ив Ренье.

– При том, что обниматься с любовником на виду у всех было бы слишком глупо и неосторожно! Если уж она и завела романчик на стороне, то не стала бы демонстрировать это всем прохожим! Версаль – город маленький, многие знают, что вилла Жана-Франсуа де Ларю находится в окрестностях и что у него молодая жена…

– Откуда отправлено письмо? – спросил Реми.

– Из интернет-кафе. Я уже откомандировал туда людей: вдруг хозяин вспомнит, кто у него сидел пять дней назад вечером.

– Письмо датировано…

– Ну да, за три дня до его смерти!

– Что-то тут не вяжется, Ив, – произнес Реми. – Частный детектив проследил бы за ними и сумел бы заснять куда более интимные сцены, если они имели место быть, конечно.

– А если это не частный детектив, то адрес электронной почты Ларю не раздается направо и налево, как ты можешь представить! – возразил комиссар. – Допустим, сфотографировал их случайный прохожий, который знает, кто такая Марион. Но где бы он адресок писателя отыскал?

Тоже верно, подумал Реми… Но все равно, что-то тут не вязалось!

– Если Ларю получил этот компромат на жену пять дней назад, то почему он руки на себя наложил лишь позавчера? – высказалась Ксюша. – Самоубийство – это акт импульсивный. Увидел – и впал в отчаяние… И тут же покончил собой!

Комиссар и Реми переглянулись. Ксения была в какой-то степени права… Но в жизни все обычно сложнее. Не всегда решения бывают импульсивными. Случается, что люди их вынашивают, и побольше, чем три дня!

– Ну, поехали к вдове! – согласился Реми. – Посмотрим, что она скажет.

– Это мой одноклассник, – улыбнулась Марион. – Я родом из Дижона, а тут вдруг такой подарок: встретить товарища по лицею на улицах Версаля! Естественно, я обрадовалась. Мы обнялись и расцеловались.

– Имя? Фамилия? – строго поинтересовался комиссар.

– Пожалуйста: Николя Андрэ. Он живет и работает в Версале уже несколько лет, сейчас я вам его визитку принесу, он мне дал…

Комиссар покрутил в руках атласный кусочек картона и сунул его в карман. Он, конечно, наведается к этому Николя, но сдавалось ему, что Марион сказала правду.

– А кто мог вас сфотографировать? Вы никому не позировали?

– Нет, конечно! Случайная встреча… Вернее, не совсем: я его на «Фейсбуке» увидела, написала ему, предложила увидеться. Вот он и пришел. Мы посидели около часа в кафе – вспомнили детство…