Алистер Маклин - Два дня и три ночи

Дождь уже перестал, ветер успокоился, зато туман еще больше сгустился, а температура упала до нуля. Вот она, золотая шотландская осень, во всей своей красе. Мы нашли место над пропастью, где я оставил первый карабин. Я без боязни использовал фонарик, но разговаривали мы очень тихо. Еще по дороге я объяснил Сьюзан, что при таком тумане из замка нас никто не увидит, даже если воспользоваться мощным биноклем, зато звук в тумане ведет себя странно: бывает, что в двух шагах ничего не слышно, а за сто пятьдесят метров можно свободно слушать чужие разговоры.

На всякий случай я уложил Гарри на землю, животом вниз (если сегодня кто-нибудь все же столкнет меня в пропасть, пусть это будет лучше не Гарри, а мой знакомый козел), – и стал подправлять декорацию. На самом краю обрыва я потоптался каблуками и поерзал прикладом карабина по мокрой земле – следы оставались очень четкие и эффектные. Штык стражника, стоявшего у ворот, я вонзил в землю, а штык Гарри положил в траву так, чтобы окровавленное лезвие театрально торчало острием вверх. Потом я разлил кругом виски и водрузил пустую бутылку в центре композиции, теперь она стала новым убедительным аргументом в поддержку антиалкогольной кампании.

– Ну и что здесь, по-вашему, произошло? – спросил я у Сьюзан.

– Это очевидно. Пьяная драка. Оба поскользнулись на влажной траве и упали в пропасть.

– А что вы слышали этой ночью?

– Двое мужчин громко кричали в холле. Я вышла из своей комнаты. Они ссорились. Один из них сказал: «Гарри, сейчас твоя очередь». На что Гарри ответил: «Нет, давай выйдем вдвоем, и я покажу тебе, кто из нас настоящий мужчина». Потом последовал поток ругательств, которые я не могу повторить. Потом они пошли во двор, а я вернулась в свою комнату.

– Замечательно. Именно так все и было.

Сьюзан шла за нами до самого подножья ущелья, где я оставил своего первого пленника. Он все еще дышал. Естественно, носом. Я обвязал обоих нерадивых часовых вокруг талии, оставив между ними промежуток около метра, и взял конец шнура в руку. Опытный альпинист сам обвязался бы этим шнуром, но моя ситуация была уникальной: я должен был проассистировать двум альпинистам-эксцентрикам, которые, надеясь попасть в книгу рекордов Гиннеса, решили спуститься по крутой узенькой тропинке (слева – пропасть, справа – отвесная скала) с руками, привязанными к плечам.

– Ну что ж, спасибо, Сьюзан, – сказал я на прощанье. – Вы очень помогли мне. Теперь ложитесь в постель. Но, пожалуйста, не принимайте снотворное. Будет странно, если вы проспите завтра до полудня.

– Я хочу, чтобы завтра наступило побыстрее. Я сделаю все как надо. Вы мне верите?

– Конечно, Сьюзан.

Она смотрела на меня, нервно ломая пальцы.

– Я хотела сказать... Ведь вы могли сбросить этих людей в море... И могли поранить Гарри, а не себя... Простите меня за все, что я вам наговорила... Вы делаете только то, что действительно необходимо... Вы настоящий... Вы – чудо!

– Рано или поздно в этом убеждается каждый, – ответил я не совсем скромно.

Не услышав моей реплики, она растворилась в тумане. Мне было очень жаль, что я не мог разделить ее точку зрения относительно тайного агента Кэлверта. Кэлверт был старым, усталым человеком, и ему уже ничего не хотелось в этой жизни. Разве что поучаствовать в спуске с отвесной скалы не только без страховки, но будучи самому страховкой для двоих уголовников. Я несколько аз лягнул их, заставляя подняться. Это слегка улучшило мое настроение.

Мы медленно спускались по полному опасности ущелью. Я шел последним, держа в левой руке фонарь, а в правой зажав конец веревки, которой были связаны мои случайные попутчики. А действительно, почему я пустил кровь самому себе, а не подонку Гарри? В конце концов, ведь это его кровь, по сценарию, должна быть на штыке.

– Ну, как прогулка? Получили удовольствие? – галантно спросил Хатчисон, и, надеюсь, в его голосе не было издевки.

– Во всяком случае было много интересных встреч и событий. Жаль, что вы не могли отправиться со мной. Вам бы понравилось.

Моряк не ответил. Он вел «Огненный крест» сквозь туман и темноту.

– Вы можете открыть мне секрет? – спросил я. – Каким образом вы вычислили положение корабля, чтобы возвратиться точно к молу? Полночи вы мотались по морю, не имея ни одного ориентира, в тумане, в неразберихе течений, волн и так далее... И, несмотря на это, вы появляетесь точно в назначенном месте в точно назначенное время. Не понимаю, как вам это удается?

– Ну, вообще-то у меня неплохо развиты навигационные способности, Кэлверт. Еще у меня есть карта с обозначенными глубинами. Если вы посмотрите на эту карту, то увидите: вот здесь, к западу от острова, есть мель. Расставшись с вами, я пошел навстречу ветру и течению, пока мы не оказались над мелью. Там я бросил якорь. Ну, а за пять минут до нашей встречи я поднял якорь и позволил ветру и течению вернуть меня в назначенное место. Это же так просто.

– Действительно, просто. Я даже разочарован.

– Вот видите, всегда интересней не открывать тайны до конца.

– Я надеюсь, вы не имеете в виду тайну «Нантесвилля»?

– О нет, ни в коем случае. Эта тайна стоит слишком дорого, чтобы остаться нераскрытой. Куда плывем?

– А дед Артур вам ничего не сказал?

– Вы недооцениваете адмирала. Он сказал мне, что никогда не вмешивается в ваши действия во время проведения... как он это назвал... полевых операций. Он объяснил принципы вашего взаимодействия. «Я – координирую, – сказал он, – Кэлверт – реализует».

– Иногда у деда бывают удачные формулировки, – согласился я.

– Если верить всему, что он рассказал мне после вашего ухода, работать с вами – это такой же уникальный шанс, как переспать с голливудской кинозвездой.

– А если бы еще за любовные похождения с кинозвездами платили восемьсот тысяч фунтов...

– Да, и это делает шанс еще более уникальным. И все-таки, куда мы плывем?

– Давайте к вам домой. Примите гостей? Или ваши охотники за акулами будут протестовать?

– Они ждут нас с нетерпением. Будем надеяться, что к моменту нашего прибытия адмирал уже закончит допрос ваших пленников.

– Не думаю, что он многого от них добьется, учитывая, что у одного сломана рука, а у другого нога. Вообще-то я был лучшего мнения об их акробатических способностях. Этот трюк – прыжок с мола на палубу со связанными руками – они, на мой взгляд, провалили.

– Ну, у них еще будет время порепетировать.

Хатчисон сосредоточился на управлении кораблем, когда к нам присоединился дед Артур.

– Ну что, есть результаты? – спросил я, пытаясь оттянуть момент, когда командир начнет допрашивать с пристрастием третьего и, очевидно, главного преступника по фамилии Кэлверт.