Алексей Биргер - Война орхидей (Богомол - 4)

- Гм... Хорошо писано, но хозяин из тех людей, кто в тюрьму ни за какие коврижки не пойдет, гонор не позволит, - хмуро заметил охранник. Вот ты бы посоветовал ему такой вариант?

Андрей пожал плечами.

- Советовать такие варианты - не мое дело. Этим Игорь занимается. Как он решит, так и будет.

- А мне лучше не ждать, пока он посоветует или не посоветует, так? спросил охранник.

- Ну, это твое дело. Мы-то останемся с Курослеповым до конца, до хорошего или плохого. Знали, на что подписывались. А у тебя есть круг обязанностей, которые ты должен исполнять, и если от тебя требуют больше то ты в своем праве уйти. Но я бы на твоем месте не совершал пока резких движений.

- Оно и понятно, - кивнул охранник. - Утекать надо плавно и тихо, чтобы на тебя потом всех собак не понавешали. В общем, спасибо тебе... Останови вон там, вон она, моя мастерская.

Андрей высадил охранника и в задумчивости поехал дальше.

По пути ему попался оптовый рынок и, притормозив у обочины, он позвонил домой.

- Надо что-нибудь купить? - спросил он у Ольги. - Я возле рынка, могу загрузиться.

- Торжество отменяется, - сообщила Ольга. - Звонила твоя родственница, извинилась, что на неё обрушилась куча неотложных дел и она к нам просто не успеет. Завтра она собирается уезжать, и мы договорились, что перенесем все на её следующий приезд в Москву.

- Что ж, может, оно и к лучшему, - вполне искренне сказал Андрей. - Я ведь все равно освободил этот вечер, так что проведем его вместе.

- Кстати, у неё была к тебе просьба. Забрать какую-то рассаду у цветовода, он должен был приготовить эту рассаду к завтрашнему или послезавтрашнему дню, а она уже не успеет забрать. Все, мол, оплачено, тебе только позвонить от её имени некоему Садовникову. Адрес и телефон она продиктовала.

- Хорошо, - сказал Андрей. - Уж это проблем не составит. Так ничего не надо покупать?

- Можешь поглядеть что-нибудь для нас, на ближайшие дни. А вообще, приезжай поскорее.

- Лечу как на крыльях, - ответил Андрей.

Он быстренько пробежался по оптовому рынку и поехал домой. По пути он старался заново проанализировать все, ему известное.

То, что Богомол отказалась от попыток влезть в его семейную жизнь это хорошо. Но это также означало, что ситуация резко изменилась. Как?

Он попытался поставить себя на её место. Вот она отправилась к Садовникову. Договорилась с ним о какой-то рассаде - это, так сказать, был правдоподобный предлог для её визита. То, что визит этот был достаточно поздним, она объяснила краткостью своего пребывания в Москве: мол, дни загружены под завязку, и она только сейчас нашла время вырваться. Красивая, богатая, экстравагантная любительница орхидей, считающая, что за свои деньги она имеет право и посреди ночи поднять человека... Приблизительно так её, надо полагать, поначалу воспринял Садовников. Потом подпал под её обаяние и многое ей выложил. Сумела ли она найти через него ниточку к Беркутову?

То, что Беркутов позвонил Курослепову, на самом деле означало одно: Беркутов выходит из игры. И "засвечивается" перед Курослеповым, чтобы Курослепов бросил все силы на строительство редутов от Беркутова и не ждал удара с другой стороны. С той, откуда на самом деле придет его погибель. То есть, Беркутов знал, что Богомол начинает действовать, и он должен как можно скорее выманить для неё Курослепова на открытое пространство. И для того, чтобы это знать наверняка, Беркутов должен был встретиться с Богомолом.

Но Беркутов мог выйти из игры только в одном направлении - в смерть. Так было все запрограммировано, запрограммировано настолько жестко, что переиграть ничего нельзя. Значит, Беркутов знал - или был готов к тому что его часы, и даже минуты, сочтены. Для того, чтобы это знать, ему, опять-таки, надо было свидеться с Богомолом и убедиться, что она не подведет.

Итак, что получается? Богомол навещает Садовникова, через Садовникова находит Беркутова. После их встречи и объяснения Беркутов звонит Курослепову. С тех пор прошло больше двух часов. По всему выходит, что Беркутов уже мертв, а Богомол - на охотничьей тропе.

И, естественно, у неё сейчас нет времени на званые обеды. Естественно?..

Когда они натравливали Курослепова на Зараева, чтобы дать Беркутову шанс уйти - они, скорее всего, старались в пользу мертвеца.

Остается один вопрос. Как умер Беркутов? Покончил с собой или предпочел принять смерть от рук Богомола? Андрей склонялся ко второму. Основной довод в пользу второго варианта выглядел настолько нелогичным, что его и доводом назвать было нельзя - во всяком случае, люди, не слишком знакомые с Богомолом и её повадками, над этим доводом посмеялись бы. Но для Андрея этот довод был весомей всех самых логичных и обоснованных.

Богомол отказалась от приглашения на обед.

Она по натуре была хищником - и никогда бы не отказалась от возможности лишний раз увидеть Андрея, приглядеться к его семье, чтобы понять, какие тайные струны Андрея сумела затронуть Ольга, "приворожив" его, если бы Богомол с прежней силой мечтала заполучить Андрея для себя.

Раз она расслабилась, раз в ней нет прежнего голода по Андрею значит, она утолила этот голод как-то иначе. Напилась свежей крови - только что напилась - и пока что сыта...

И кровью только одного человека она могла напиться так, чтобы почувствовать временное удовлетворение - Беркутова.

Если бы Беркутов сам наложил на себя руки - Богомол не испытывала бы сейчас эту дремотную сытость утоленной страсти, заставившую её лениво отмахнуться от приглашения.

Знай Андрей от и до, что произошло между Богомолом и Беркутовым, он бы почувствовал себя ещё спокойней: пережив с Беркутовым совершенно новый для неё опыт, Богомол ощутила, как внутри неё что-то сломалось - будто она уничтожила драгоценную частицу себя самой, в тот момент, когда нанесла смертоносный удар Беркутову - и этот легкий надлом, нисколько не сказавшийся на работе механизма этой идеальной "машины для убийства", сказывался в новом взгляде на мужчин, который в ней возник. Она поняла, что есть мужчины, к которым лучше не приближаться, чтобы этот надлом не углубился и не стал опасным, она научилась нюхом распознавать таких мужчин (она ведь пережила настоящий шок, когда, закурив сигарету Беркутова, на секунду почувствовала себя перевоплотившейся в него, ей показалось, что её пальцы меняют форму и превращаются в чьи-то чужие, по мере того, как в них все больше проникает запах крепкого мужского табака, и от ощущения причастности себя ко крепким мужским рукам, к этой грубоватой смолистой силе, она испытала и острое блаженство, заново ощутив то, что Беркутов сотворил с ней за секунду до своей смерти, и острую тоску: до конца жизни она будет жалеть о том, что эти пальцы больше не коснутся её, не стиснут её плечи, и от этого бесплодного сожаления становилось страшно, будто вся её жизнь у неё на глазах ухнула в черную бездонную пустоту) - и, научившись распознавать таких мужчин нюхом, она тут же поняла, что Андрей - один из них, что лучше ей держаться от него подальше, если она не хочет обжечься так, как не обжигалась никогда в жизни; что то, что было с Беркутовым, окажется лишь слабым подобием того, что может быть с Андреем Хованцевым, и этого усиленного удара она просто не переживет...