Светлана Алешина - Жди неприятностей

— Не тот, — согласилась Елена, — дядя Андрея жил где-то в центре. Андрей что-то говорил мне об этом, но я забыла…

— Нам пора, — сказала я, — идемте, господа. — Я незаметно подмигнула Кириллу, и он, подняв голову, удивленно воззрился на меня. Бог мой, он еще и туповат! Как бывает обманчив внешний вид!

Виктор сообразил быстрее и подошел ко мне. Тут дошло и до Кирилла.

— Пойдем, что ли, — словно нехотя проговорил он и, не торопясь, пошел к выходу.

— Вы останетесь? — спросила я Елену, прямо-таки подталкивая ее к такому ответу, и она кивнула.

— Да, я побуду здесь недолго… порядок, что ли, навести…

Мы втроем вышли из квартиры медленно, а сбежали по лестнице очень даже быстро.

— Ловите машину! — скомандовала я вечно ждущим приказов мужикам и снова набрала номер редакции. Трубку взял Кряжимский.

— Сергей Иванович! — крикнула я. — Адрес Крючкова диктуйте!

— Лермонтова, восемнадцать, дом семь… — отдекламировал мне Кряжимский, а потом осторожно спросил:

— Что-то опять случилось, Ольга Юрьевна?

— Надеюсь, что нет, — честно ответила я и, поблагодарив его, закончила разговор. — Есть результат, и сейчас мы это проверим, — негромко сказала я ожидающему от меня объяснений Кириллу.

До Лермонтова мы ехали непозволительно долго. Приблизился первый всплеск часа пик, и пришлось потерять немного времени, задерживаясь перед светофорами.

Дом, где жил коллекционер и в котором хранилась его замечательная коллекция, был четырехэтажным, с высокой крышей, сталинской еще постройки, то есть престижным, как принято говорить, и располагался в глубине тихого дворика, поросшего кленами.

Оглядевшись по сторонам, мы быстро прошли вдоль дома и попали в подъезд, какой-то узкий, с неудобно высокими ступеньками.

— И где? — нетерпеливо прошептал мне Кирилл.

— На последнем этаже, — задыхаясь, ответила я, еле поспевая за ним.

Хоть и не было никакой уверенности, что Крючков здесь, но, кажется, все мы словно почувствовали это.

Добежав до верха, мы остановились перед дверью, забранной рейкой, и переглянулись.

Кирилл сразу же припал к двери ухом, присев на корточки. Я просто прислонилась к двери и прислушалась.

— Кто-то там есть, — шепотом сказал мне Кирилл, вставая.

Из-за двери ясно доносился негромкий мужской голос. Но было непонятно: говорил ли это человек, там присутствующий, или слышалось работающее радио.

Кирилл потер лоб и посмотрел на меня:

— Сказать, что сантехник пришел… голос может узнать. — Он повернулся к Виктору:

— Ты, братан, скажешь. Он твой голос точно не узнает.

— Я тоже, наверное, — подумала я вслух и предложила:

— Не надо сантехника, есть кое-что поинтересней.

— Это что же? — прищурился на меня Кирилл, доставая из кармана куртки пистолет. Он бросил взгляд на Виктора:

— Отойди-ка…

— Сейчас услышишь, что я хочу сделать, — обнадежила я его, вспоминая разговор с Кряжимским.

Помедлив, я позвонила один раз в дверь длинным требовательным звонком.

Кирилл хотел что-то спросить, но не решился и только свирепо посмотрел на меня, отступив на один шаг вбок и встав прямо напротив дверного косяка.

— Кто там? — послышался настороженный голос Крючкова из-за двери.

Я вздохнула и безнадежно усталым голосом равнодушно произнесла:

— Крючков Олег Семенович здесь живет? Ему заказное письмо из Англии…

Кирилл уважительно кивнул и, подняв руку с пистолетом, напрягся, взявшись другой рукой за дверную ручку. Виктор тихо встал у меня за спиной.

Словно нехотя загремели замки и засовы, и дверь приотворилась.

Не дожидаясь, когда она откроется полностью, Кирилл рванул дверь на себя. Спасибо, что Виктор успел среагировать и дернул меня в сторону, а то бы я здорово получила дверью по плечу.

Я успела только разглядеть, что за дверью стоял Крючков без пиджака в одной мятой рубашке. В ту же секунду, как дверь открылась достаточно широко, Кирилл прыгнул вперед и нанес Крючкову несколько ударов ногами и руками. Крючков, не ожидавший нападения, согнулся, потом повалился и начал сползать вниз по стене.

Постаравшись проскочить мимо них без пагубных последствий для себя, я вбежала в квартиру. Квартира оказалась большой: в четыре комнаты. Все стены были завешаны картинами и цветной графикой. Я пробежала три комнаты и в четвертой на кушетке увидела Маринку.

Она лежала на животе, со связанными руками, заведенными за спину. Голова ее бессильно свисала вниз. Маринкина верхняя одежда в самом безобразном состоянии, порванная и мятая, валялась на полу. На ней осталось только белье. Спина у Маринки была в кровоподтеках и рубцах. Здесь же на полу рядом с ней лежал брючный ремень.

Я упала перед Маринкой на колени и приподняла ее голову. Похоже было, что Маринка потеряла сознание. Ее рот был заклеен широкой полосой синего скотча, глаза закрыты, дыхание слабое.

Я постаралась аккуратно отклеить скотч, но развязать ей руки никак не получалось. Эта сволочь Крючков связал ее мокрыми веревками, и теперь их можно было только разрезать. Перетянутые кисти рук у Маринки были жуткого синюшного цвета. Я застонала, когда разглядела это. Оглянувшись назад, я громко закричала:

— Виктор! Виктор!

Сзади послышались быстрые шаги. Пока Виктор ориентировался, я поискала, чем же прикрыть Маринку.

Подоспел Виктор.

— Веревки… — чуть ли не плача прокричала я ему, показывая на этот ужас.

Виктор, бросив взгляд, сразу же все понял и достал из кармана складной ножик.

Несколькими быстрыми движениями он перерезал веревки, и я перевернула Маринку на спину. Тут же поняв свою ошибку, я накинула на нее ее блузку, подхваченную с пола.

— Виктор, а что же с руками-то делать? — растерянно спросила я, показывая, во что они превратились.

— Легкий массаж, — ответил он, но сделать мы ничего не успели.

Послышались громкие шаги, сопровождаемые звуками, словно по полу волокли тяжелый мешок.

В комнате появился Кирилл, таща за пояс брюк Крючкова. В последние дни физиономии Крючкова и так очень не везло, но сейчас она представляла собой какое-то подобие отбивной котлеты.

Кирилл был страшен. Одной рукой он схватил Крючкова за воротник, в другой сжимал пистолет.

— Где моя сумка? — спросил он у меня.

— Кирилл, — тихо ответила я, — я клянусь вам, что понятия не имею, о чем вы говорите. Я просто этого не знаю. Поверьте, пожалуйста. Мне слишком дорога жизнь, чтобы ею так рисковать неизвестно из-за чего…

Кирилл, посмотрев на меня долгим бешеным взглядом, наклонился над Крючковым и ударил его несколько раз рукояткой пистолета по лицу. Голова Крючкова только откидывалась, но сам он не издал ни звука.

— Где сумка, сука? — прорычал Кирилл. — Убью же, убью!