Патриция Вентворт - Павильон

Мисс Силвер припечатала мистера Уорпла коротко:

— Все напоказ.

В понедельник утром плотник снял в павильоне пол — твердые дубовые доски, по которым бродило несколько поколений с тех самых пор, как их уложили году в тысяча семьсот пятидесятом по приказу богатого пивовара Генри Уоррена. Мог ли он представить, что спустя тридцать лет, узнав от надежного человека о планах против католиков, он, дождавшись ночи, собственноручно поднимет крайнюю доску у стены, где положено стоять тяжелой дубовой лавке, чтобы спрятать под ней золотые блюда (которых у него тогда еще не было) и драгоценности и безделушки жены .(которая тогда еще была жива-здорова). К счастью, удобная форма павильона — в виде восьмигранника — и пространство под полом позволили ему это сделать. Последняя доска у стены была короткой. В ночь страшного нападения Мартин Хиклей оторвал эту доску. Драгоценные блюда обернули зеленым сукном и засунули как можно дальше под половицы. Для двух больших солонок пришлось выковырять часть грунта, но в конце концов все уместилось, а для шкатулки с драгоценностями было выкопано углубление.

Потом прибили доску на место, присыпали ее пылью, и уже ничто не указывало на то, что ее снимали.

Ярость мятежников была недолговечна, оставив после себя разрушенный дом и двух мертвецов. Мартин Хиклей погиб, когда выносил одну из картин хозяина, на него обрушился потолок; в это же время на Генри Уоррена упал камень с портика, после чего он прожил не больше двух часов. Старая, полузабытая история, пройдя сквозь девятнадцатый век и перекочевав в двадцатый, она повлияла на жизнь полудюжины людей, и двоих из них привела к смерти.

Такие мысли крутились в голове мисс Силвер, когда она наблюдала за тем, как рабочий воюет с досками. Проходя мимо, Фрэнк лукаво на нее посмотрел и тихо сказал:

— Я чувствую, что здесь требуется цитата. Неужели у Теннисона нет ничего подходящего?

Легким покашливанием она выразила неодобрение его непочтительности и меланхолично сказала:

— Я могу назвать уместную цитату, но ты ее уже слышал.

— Что же это?

— «Жажда наживы — вот Каина душа», — процитировала она, и в этот момент затрещала доска, и Фрэнк кинулся туда.

Николас и Алтея тоже смотрели во все глаза. Он держал ее под руку. Утро сияло. Раздался голос плотника:

— Тут что-то есть. Тяжелое.

Инспектор Шарп сказал:

— Снимите-ка еще пару досок.

Наконец на свет появились золотые блюда Генри Уоррена, пролежавшие в темноте с тысяча семьсот восьмидесятого года. Их вид, безусловно, потряс бы хозяина. Зеленое сукно, в которое они были завернуты, превратилось в липкую грязь. Золото есть золото, с ним, конечно, ничего не сделалось, но в теперешнем своем виде предметы не стоили принесенных жертв: мужской чести и жизни женщины.

Шкатулка миссис Уоррен не выдержала испытания временем. Дерево и кожа рассыпались, проникавшие внутрь сквозняки превратили их в порошок, с дождевой водой просачивалась и грязь, но где-то в этом коме трухи и грязи таились драгоценности. Приглашенный эксперт, низенький человечек по имени Бенчли объявил, что посуда действительно из золота — полный сервиз на двадцать персон.

Назвать цену находки он не решился.

Как Генри Уоррен стал обладателем такого уникального сервиза, выяснилось позднее. В тысяча семьсот семьдесят девятом году он был отдан ему на хранение прославившемся своим беспутством мистером Вэйвхемом, который скрывался от кредиторов. Поскольку год спустя он был убит на дуэли в Италии, а наследников у него не было, сервиз никто не стал искать. Мистер Уоррен считал делом чести сохранить то, что ему доверил друг. Но чтобы выяснить эти подробности, потребовались долгие, скрупулезные поиски.

В настоящий момент золотые тарелки были составлены в стопку, а драгоценности миссис Уоррен были разложены на дубовом столе.

Мистер Бенчли стал составлять список, предварительно велев принести тряпку, мыло и воду. Перво-наперво он тщательно протер все камни.

— Ожерелье. Бриллианты. Отменного качества. Центральный — около пяти карат. Кулон в форме креста. Бриллианты и рубины. Возможно, французские. Пять колец.

Характеристики были сухими и точными, иных никто и не ожидал: мистер Бенчли был большим педантом. Когда все внесли в реестр, доски прибили на место, полиция ушла, забрав драгоценности и тарелки. Считать ли эту находку кладом, должна была решать особая комиссия. Заранее было ясно, что ответ они получат еще нескоро.

Фрэнк Эббэтт непочтительно заметил, что у них там наверху спешить не привыкли, а уж коли дело касается музейных ценностей, то можно прождать до восьмидесятого года, как раз будет круглая дата — двести лет с тех пор, как их закопал и.

Все сидели в гостиной. Николас обнял Алтею за плечи.

— Ну что, я надеюсь, ты не собираешься щеголять бриллиантовым ожерельем, Алли? — спросил он и тут же испугался, увидев, как она побледнела.

— О нет, я не могу! — с содроганием сказала она.

Он слегка потряс ее за плечи.

— Дорогая, у тебя и не будет такой возможности.

Фрэнк, собравшийся уже уходить, еле заметно усмехнулся.

— Похоже, вы собрались пожениться?

— Если меня не упрячут в тюрьму. Могу я считать, что арест отменяется?

— Думаю, да. Вы понадобитесь в качестве свидетелей по делу Блаунта перед полицейскими судьями — вы оба. И потом еще на судейском разбирательстве. Так что не планируйте провести медовый месяц в Тимбукту или пустыне Гоби.

Думаю, на воле Блаунту делать нечего, он опасен для общества. На суде против него не будет выдвинуто ничего нового, хотя, между нами, я не сомневаюсь, что он подстроил несчастные случаи с отцом и первой женой. И как вы знаете, едва не прикончил вторую жену. Он толкнул ее складной линейкой; наверное, первую жену он столкнул таким же манером. Она упала под поезд. Сам он в это время был в другом месте, и потому ему это сошло с рук. Но на сей раз мы его обязательно достанем! С присяжными, конечно, никогда заранее не угадаешь, но едва ли двенадцать здравомыслящих людей усомнятся в том, что миссис Грэхем застукала его когда он орудовал своим металлическим прутом. Она, само собой, приняла его за Карея и окликнула. Он постарался заткнуть ей рот — и в этом преуспел. Потом явилась миссис Харрисон, искавшая Уорпла. Она чудом спаслась.

Похоже, к тому моменту нервы у Блаунта сдали. Может, до него донеслись и шаги миссис Трейл за забором, когда она побежала. Ведь услышав крик миссис Грэхем, она испугалась и побежала к автобусу, но он-то не знал, куда именно.

Не знал он и что она успела услышать, а что нет, и поднимет ли тревогу… Потом он услышал мотор автобуса, подождал, когда он уедет. В тот момент, когда появилась миссис Харрисон, единственное, чего он желал, — так это смыться.