Патриция Вентворт - Мертв или жив

Короткий промежуток времени, который понадобился ей, чтобы погрузиться в воду и всплыть снова, казался бесконечностью. Внезапно, словно пробудившись от ночного кошмара, Мэг обнаружила, что ее голова находится над водой и что она плывет. Хороший пловец проделывает все, что нужно, инстинктивно, а Мэг плавала и ныряла с пятилетнего возраста, поэтому даже сковавший ее ужас и ледяной холод не могли с ней справиться, и она не захлебнулась.

Мэг набрала в легкие воздуха, чувствуя, что кошмар отступает. Сердце вновь билось нормально, а страх исчез. Единственной эмоцией было удивление. Мэг не думала, что озеро такое глубокое. Она сморгнула с ресниц воду и поплыла, быстро и ритмично взмахивая руками. Надо было решить, где лучше выбраться из воды. Самый близкий берег был слева. Направиться туда или, переплыв через озеро, спрятаться в лесу? Мэг услышала голоса на мосту.

Не исключено, что кто-нибудь прыгнет в воду следом за ней, лучше поскорее добраться до берега и бегом к лесу.

Добежит она быстрее, чем доплывет, и к тому же наверняка опередит преследователей, которым придется возвращаться по мосту и пройти через дом.

Сделав еще пару взмахов, Мэг ощутила под ногами дно и выбралась на каменистый берег, а потом на полоску травы возле подъездной аллеи. Оглянувшись, она увидела свет на мосту и луч фонаря, шаривший по темной воде. Скорее бежать! Мэг помчалась по траве как могла быстро.

Ей удалось основательно оторваться от погони, благодаря происходившим на мосту препирательствам. К тому времени, как было продолжено преследование, и Миллер поехал на велосипеде к сторожке предупредить Хендерсонов, Мэг добежала до первых деревьев. Заметив велосипедный фонарь, но не видя ни самого велосипеда, ни седока, она легла на траву и зарылась в нее лицом. Когда велосипед проехал мимо, Мэг поднялась и медленно побрела дальше — бежать не позволяли заросли ежевики и орешника, а также вязкая трясина под ногами.

До сих пор ей везло даже больше, чем она представляла. Миллер, высунувшись из разбитого ею стеклянного проема, порезал руку и уронил в озеро фонарь, который, в отличие от Мэг, не всплыл на поверхность. Ему пришлось возвращаться за другим фонарем, что дало беглянке дополнительное преимущество во времени.

Но куда идти дальше? Трясина довольно громко хлюпала под ногами — преследователи сразу же услышат, если окажутся поблизости. Даже на траве промокшие насквозь чулки и туфли издавали жуткое чавканье. Возможно, весь лес был таким же болотистым — Мэг никогда не бывала в этой стороне поместья. Оставалось лишь одно — избавиться от чулок и туфель.

Мэг сбросила их, с отвращением ощущая слизь между пальцами. Теперь она передвигалась значительно тише. Но куда же все-таки идти? Она не могла этого решить. Ее тело начало дрожать от холода; мокрая одежда липла к нему, как пластырь. Мэг даже не могла сказать себе: «Я не должна стоять на месте, иначе меня поймают», так как ее могли поймать, даже если она побежит дальше. Она ждала, что вот-вот раздастся треск сломанных веток кустарника, и к ней подскочит Миллер, Хендерсон или Джонни. В любой момент луч фонаря мог пронзить темноту. Но что самое ужасное, в любой момент она сама могла наткнуться во мраке на одного из преследователей. При этой мысли по спине у нее забегали мурашки. Мэг попыталась выбросить эту жуткую фантазию из головы. Она должна что-то придумать, план действий, иначе со страху попадет в болото, в озеро или прямиком в лапы врагов.

Мэг обдумывала свои действия, одновременно вслушиваясь в темноту, дабы не прозевать приближающиеся шаги или голоса. Нужно добраться до стены — это единственный шанс для спасения. Лес подходит к ограде и продолжается с другой ее стороны. Остается надеяться, что какая-нибудь из веток выдержит ее вес, и ей удастся залезть на стену.

Риск был ужасный, но Мэг выбирать не приходилось. Если ее поймают, то «сунут в воду» — возможно, даже головой в болото. Она захлебнется в грязной жижи и больше никогда не увидит Билла. Нет, только не это! Лучше любой риск, чем кошмарная смерть в этой темноте. И в этот момент Мэг услышала слева тихий хлюпающий звук — точно такой же издавали ее туфли, пока она их не сбросила. Ее охватила паника — она не знала, то ли бежать, то ли оставаться на месте, но ее бешено колотившееся сердце сделало выбор за нее. Мэг не могла бежать, так как ей попросту не хватало дыхания. Она стояла неподвижно, положив левую руку на горло, а правой вцепившись в ветку ольхи. Вскоре она снова услышала эти звуки и поняла, что они удаляются.

Зубы Мэг стучали так сильно, что ей пришлось вставить между ними костяшку указательного пальца, иначе бы они щелкали, как кастаньеты. Мэг живо представилась ее комната в Уэйз-Энде: она сидит и вяжет свой первый джемпер, а Билл читает вслух сцену схватки в краале [7]из «Аллана Квотермейна» [8]. Это там зубы Альфонса начали громко стучать, и Аллан велел ему зажать ими промасленную тряпку, чтобы его не услышали. Мэг даже почувствовала маслянистый привкус во рту — как тогда, когда Билл читал ей эту сцену. И внезапно она поняла, что любит Билла всем сердцем. Несмотря на ассоциации с промасленной тряпкой, эта мысль казалась самой романтичной на свете. Стоя по щиколотку в болоте, грязная и промокшая, Мэг уже не пыталась унять дробь, которую выбивали ее зубы — они сами перестали стучать.

Она двинулась дальше, но теперь сердце ее отогрелось.

Ей казалось, будто достаточно протянуть руку и она коснется Билла, вдруг оказавшегося в этой темноте. Земля стала суше. Мэг наступила босой ногой на куст ежевики и с трудом освободилась от цепких колючек. Корни… скользкий дерн… пень, оцарапавший голень… снова ежевика… И внезапно рука Мэг коснулась чей-то щеки. Ее ладонь скользнула вниз, почувствовав выступ скулы и подбородок. Земля ушла у нее из-под ног, а мрак вспыхнул тысячами искр.

Мэг упала в объятия Билла Кавердейла.

Руки Билла обхватили ее, но Мэг их не ощущала. Какое-то мгновение она вообще ничего не чувствовала и пришла в себя, лишь когда щека Билла, которой она только что коснулась рукой, прижалась к ее щеке. Мэг была насквозь промокшей, перепуганной до смерти и растерянной, но эта минута стала самой счастливой в ее жизни. Ожидать страшной гибели и очнуться в объятиях возлюбленного… чего лучшего может желать любая женщина? Все сомнения, нерешительность и смущение — все отступило прочь. Она прижала губы к губам Билла, целуя его снова и снова, задыхаясь от радости.

Мэг не знала, сколько это длилось, но волшебный миг миновал. Она вновь ощутила свое мокрое дрожащее тело, а губы Билла почти беззвучно шептали ей на ухо:

— Что происходит, Мэг?

— Они хотят меня убить, — так же тихо отозвалась она, ибо любой звук мог погубить и ее, и Билла.