Robert van Gulik - Красная беседка

– Завтра после утренней трапезы я приду в зал, где вы разбираете дела, и проведу заседание суда, – сказал он. – Проследите, чтобы для меня подготовили все необходимые бумаги, связанные с самоубийством цзиньши Ли Линя. Кроме того, я хочу видеть судебного лекаря.

Ма Жун помог судье забраться в паланкин. По пути Ди пересказал помощнику все, что ему удалось выяснить о самоубийстве Ли Линя. При атом он тактично умолчал о безрассудной страсти судьи Ло, заметив лишь, что его собрат не ошибся, когда назвал это дело самым заурядным.

– Люди Фан Дая не разделяют подобную точку зрения, мой господин, – спокойно ответил Ма Жун и подробно изложил откровения Краба и Креветки. Когда он умолк, судья с легким раздражением возразил:

– Твои приятели ошибаются. Разве я не говорил тебе, что дверь была заперта изнутри? А решетку на окне ты и сам видел. В спальню никто не мог пробраться.

– А вам не кажется слишком странным совпадением, что тридцать лет назад, когда отец Тао покончил с собой в той же комнате, неподалеку, как и теперь, видели торговца древностями? – поинтересовался Ма Жун.

– Твои новые друзья попросту недолюбливают Вэня, так как он соперничает с их хозяином, Фэн Даем. Совершенно очевидно, что эти люди пытаются насолить торговцу. Я виделся с ним сегодня. Это и в самом деле препротивный старик. Не исключено, что он плетет интриги против Фэна, которому выпала честь следить за порядком на Райском острове, надеясь занять его место. Но убийство —это совсем другое дело! Да и с какой стати Вэню убивать Ли Линя, единственного, кто мог поддержать его в борьбе против Фан Дая? Нет, мой друг, твои осведомители противоречат сами себе. И давай не будем впутываться в местные дрязги. – Судья немного подумал, задумчиво поглаживая усы. – То, что двое людей Фэна рассказали тебе о поведении ученого во время его пребывания здесь, прекрасно укладывается в общую картину. Я дважды беседовал с женщиной, из-за которой он покончил с собой. Впечатление не из приятных!

Ди рассказал Ма Жуну о встрече с Владычицей Цветов на террасе Красной беседки.

– Возможно, Ли Линь был образованным человеком и способным ученым, но он, скорее всего, не блестяще разбирался в женщинах. Пусть Владычица Цветов и в самом деле поразительно хороша собой, по сути она – бездушное, вероломное создание. К счастью, эта особа появилась в Журавлиной беседке не с самого начала трапезы. И я побывал там не зря – еда и впрямь была выше всяких похвал, и потом, мне доставил большое удовольствие разговор с Тао Паньтэ и молодым поэтом по имени Киа Юпо.

– Это тот несчастный молодой человек, что проигрался дочиста? – воскликнул МаЖун. – За один раз все спустил!

– Странно! – Ди удивленно поднял брови. – Фэн объявил, что Киа в скором времени женится на его единственной дочери.

– Что ж, это самый надежный способ вернуть проигранное! – ухмыльнулся Ма Жун.

В это время носильщики опустили паланкин на землю у входа на постоялый двор «Вечное блаженство». Ма Жун взял с бамбуковой стойки свечу, и они с судьей, миновав двор и сад, зашагали по темному проходу к Красной беседке.

Судья Ди открыл резную дверь в прихожую и вдруг застыл, указывая Ма Жуну на полоску света под дверью в опочивальню, слева от входа.

– Удивительно! – тихо проговорил судья. —Я точно помню, что задул свечи перед тем, как уйти. И ключ, что я оставил в замке, исчез.

Ма Жун прижал ухо к двери:

– Ничего не слышно! Может, постучать?

– Давай-ка заглянем в окно!

Судья и его помощник вышли на террасу, бесшумно подкрались к забранному решеткой окну и заглянули в Красную комнату. У Ма Жуна невольно вырвалось проклятие.

На красном ковре, у кровати с балдахином, лежала нагая женщина. Она вытянулась на спине, раскинув руки и ноги, но голова была повернута таким образом, что из окна ни судья, ни его помощник не могли разглядеть лицо.

– Она мертва? – шепотом спросил МаЖун.

– Никаких признаков дыхания не заметно. – Судья прильнул к прутьям решетки. – Взгляни-ка, ключ торчит в замке с внутренней стороны!

– Это что же, в проклятой комнате произошло третье самоубийство? – озабоченно воскликнул Ма Жун.

– Сомневаюсь, что в данном случае мы имеем дело с самоубийством, – пробормотал Ди. —На шее женщины с левой стороны я вижу кровоподтек. Иди к хозяину и распорядись немедленно послать за Фэн Даем! Но о том, что мы здесь обнаружили, – никому ни слова.

Ма Жун бросился выполнять приказание, а судья вновь приник к окну. Красный полог балдахина над кроватью был откинут – точно так, как он оставил его перед уходом. Однако у подушки белело что-то из женского исподнего. Платье и другая одежда аккуратно лежали на стуле рядом с кроватью, а под ним стояла пара крохотных шелковых туфель.

– Вот бедняга, – прошептал судья. – Она была такой тщеславной и самоуверенной. И вот теперь – мертва.

Ди отвернулся от окна и сел на пол у самой ограды. Из дома в глубине сада доносились пение и хохот – веселье было по-прежнему в разгаре. Всего несколько часов назад Владычица Цветов стояла здесь, на террасе, дразня судью восхитительными формами. Она была суетной и самовлюбленной женщиной с большими претензиями, подумал Ди, но все же вряд ли стоило судить ее слишком строго. Вина за то, что Осенняя Луна выросла такой, лежала не только на ней. Чрезмерное почитание внешней красоты, культ плотской любви и воспевание богатства, характерные для таких мест, как Райский остров, размышлял судья, портят женщину, внушая ей ложные представления об истинных ценностях. Именно они в конечном счете превратили Владычицу Цветов в существо, достойное лишь сожалений.

Раздумья судьи были прерваны появлением Фэн Дая, каковой вошел на террасу в сопровождении Ма Жуна, хозяина постоялого двора и двух крепких, коренастых стражников.

– Что случилось, почтенный судья? – встревожено спросил Фэн Дай.

Ди молча указал на решетку окна. Фэн и хозяин «Вечного блаженства» подошли поближе и, заглянув в комнату, испуганно отшатнулись. Судья встал.

– Прикажите своим людям взломать дверь, – обратился он к Фэн Даю.

Оба силача с разбегу налетели на дверь, однако она устояла. Тогда к ним присоединился Ма Жун, и створка, треснув около замка, распахнулась.

– Не входите, оставайтесь на месте! – крикнул судья и, перешагнув через порог, принялся изучать распростертое на полу тело. Сам он тоже не стал подходить близко. Ни ран, ни следов крови Ди не заметил, и тем не менее Осеннюю Луну постигла ужасная смерть – лицо женщины исказила чудовищная гримаса, а глаза вылезли из орбит.

Постояв у порога, судья Ди наконец подошел к телу и, присев на корточки, слегка коснулся левой груди. Тело еще не успело остыть, и сердце, по всей вероятности, перестало биться совсем недавно. Ди закрыл покойнице глаза и внимательно осмотрел ее шею. С обеих сторон виднелись синяки. Похоже, несчастную кто-то душил, однако следов ногтей на коже не осталось. Отметив это про себя, судья продолжал осмотр. Других признаков насилия нигде не оказалось, если не считать нескольких длинных тонких царапин на предплечьях. Они выглядели совсем свежими. Судья мог бы поклясться, что, когда он видел почти обнаженную Осеннюю Луну на террасе, этих царапин еще не было. Он перевернул тело, но на спине ничего подозрительного не обнаружил. Длинные ухоженные ногти танцовщицы были целы. Под ними застряло лишь немного красного пуха с ковра.