Robert van Gulik - Призрак в храме

– Ваша дочь родилась в четвертый день пятого месяца года Мыши?

– Конечно, господин. Вы можете обнаружить сведения об этом в записях архива.

– Верно. К сожалению, я могу добавить только одно. Сведения, которые я получил относительно вашей дочери, очень неопределенные. В настоящее время я не могу ничего рассказать вам, не рискуя без всякой нужды либо расстроить вас, либо, наоборот, внушить вам необоснованную надежду. Это все, что я сейчас могу сказать.

– Разумеется, господин, вы должны вести дела так, как вы считаете нужным, – с легкой обидой сказал У. – Однако я хочу смиренно просить вас об одном одолжении. Когда ваше расследование потребует от вас принять законные меры, я буду чрезвычайно благодарен вам, если вы будете так любезны и известите меня об этом заранее.

Судья Ди отпил чаю. Он не мог понять, что имел в виду гость. Просьба казалась излишней. Поставив чашку на стол, он сказал:

– Я бы все равно сделал это, господин. Я… Старик резко поднялся.

– Благодарю вас, господин. Пойдемте, Ли! Провожая гостей к выходу, судья спросил менялу:

– Говорят, ваш брат очень хороший художник.

– Я ничего не понимаю в искусстве, ваше превосходительство, – довольно резко ответил тот.

Младший помощник Хун вышел проводить гостей вниз по лестнице.

– Так эта девушка. Нефрит, существует! – с восторгом вырвалось у Ма Чжуна. – Колдунья, наверное, знала ее, поскольку дала точную дату ее рождения. А записка, которую мы нашли в ларце черного дерева, должна быть подлинной, господин. Мы должны немедленно…

– Не спешите, Ма Чжун! – Судья сдвинул назад тяжелую шапку и вытер лоб. – Я чувствую странное подводное течение. Было бы невежливо расспрашивать старика о деталях, но… Что у вас, управляющий? – Он с удивлением посмотрел на старика с седой бородой, который шаркая вошел в зал. Его худое лицо казалось расстроенным.

– Нечто не совсем обычное случилось на женской половине, господин. Меня послала первая жена.

– Говорите же!

– Только что к госпоже пришла ваша третья жена и принесла запечатанный конверт. Она сообщила, что к задней двери в закрытых носилках прибыла какая-то женщина, чье лицо скрывала шаль. Спросив у служанок имя младшей из хозяек и узнав, кто ваша третья жена, она попросила о встрече с ней. Когда служанка спросила ее имя, она вручила этот конверт. Первая жена вскрыла конверт и обнаружила в нем визитную карточку госпожи У, жены отставного правителя уезда. Госпожа немедленно послала меня к вам спросить, что ей делать.

Судья Ди поднял брови.

– Мне не нравится, когда моих жен втягивают в служебные дела, – сказал он Ма Чжуну, озабоченно нахмурясь, – Но, с другой стороны, я почти уверен, что этот господин У рассказал далеко не все… Хорошо, я посоветуюсь со своей первой женой. Передайте младшему помощнику, что мы встретимся с ним позже в моем кабинете.

Судья Ди нашел первую и третью жен в гостиной первой жены. Он кратко рассказал им о беседе со старым чиновником. ; – Посещение госпожи У должно быть связано с исчезновением Нефрит. Мне бы хотелось самому встретиться с ней, но она не будет со мной разговаривать. И все-таки мне нужно увидеть ее, чтобы составить о ней представление, – сказал судья, беспокойно поглаживая баки.

Первая жена быстро повернулась к третьей и спросила:

– Не могли бы вы принять госпожу У в своем домике так, чтобы наш муж мог видеть и слышать ее, оставаясь незамеченным?

В соответствии с освященными временем обычаями судья Ди отвел каждой из своих жен отдельное помещение, со своей кухней и своими собственными служанками. Хотя вторая и третья жены свободно заходили в комнаты первой жены в основном здании резиденции, последняя никогда не входила в их домики. Судья Ди строго придерживался этого старинного обычая, потому что знал, что именно он обеспечивает мирную и гармоничную жизнь.

– Хорошо, – медленно сказала третья жена. – Если помните, «лунная дверь», которая отделяет мою спальню от гостиной, – занавеска из тонкого тюля. Если я посажу гостью у окошка, а вы встанете за занавеской, тогда…

– Превосходно! – воскликнул судья. – Пойдемте!

– Если вы не возражаете, – сказала третья жена, – я проведу вас через заднюю дверь, чтобы слуги вас не видели. Они могут нечаянно сказать гостье, что вы находитесь у меня.

– Прекрасная мысль, – одобрила первая жена . – Удачи вам, господин наш.

Третья жена провела судью по извилистой дорожке через сад к своему домику, расположенному в уединенном уголке резиденции. Когда она открыла дверь гостиной, чтобы впустить судью, тот быстро сказал:

– Попробуй разговорить ее о Нефрит. Она вторая жена, а Нефрит – дочь от первой.

– Все это так интересно! – прошептала третья жена, пожимая его руку, – Посмотрите, я усажу ее на этот стул перед «лунной дверью»!

Судья прошел в спальню и тщательно задернул занавеску. В спальне царила полутьма, ставни из-за жары были закрыты. Усевшись на краю кровати, он услышал, как жена хлопнула в ладоши. Предупредила служанку, что та должна уйти, как только приведет посетительницу: чай разольет сама.

Судья одобрительно кивнул. Она женщина умная, с тонким вкусом. Он с восхищением посмотрел на цветы на чайном столе. Приходя к ней, он каждый раз обнаруживал что-нибудь новое. Либо это была поэма, написанная ею и висящая свитком на стене, либо нарисованная ею картина, либо тонкая вышивка. Она обожала учить детей и была счастлива заниматься тем, что ей нравится. Ее отец, эгоцентричный злобный человек, отказался от нее после страшных испытаний, которые выпали на ее долю в Пэнлае. Судья знал, что теперь она обрела свой дом и считает первую и вторую жен своими старшими сестрами… Голоса в гостиной отвлекли его от этих мыслей.

Третья жена принимала высокую женщину, строго и скромно одетую в серое платье. Поверх платья на ней была куртка с длинными рукавами. Темную куртку стягивал шелковый пояс, концы которого опускались до пола. Голову женщины покрывала черная шаль. Как только служанка ушла, посетительница развязала шаль и расправила ее на плечах. Затем поклонилась, с уважением подняв к груди сложенные в рукавах руки.

– Вы знаете мое имя из визитной карточки, – Голос у нее был высокий и резкий. – Тысяча благодарностей за ваше любезное согласие увидеться со мной, несмотря на то, что я еще не имела чести быть представленной вам.

Подвижное выразительное лицо женщины оттеняла красивая высокая прическа без каких-либо украшений. Судья решил, что гостью нельзя было бы назвать красивой с классической точки зрения: губы ее были полноваты, брови чуть тяжеловаты, а под большими влажными глазами виднелись небольшие припухлости. Однако она определенно была женщиной сильной. На вид ей было около тридцати пяти.