Фридрих Незнанский - Ошейники для волков

– Среди товаров, которые продавал концерн за рубеж, вам встречались такие, как лом цветных металлов, автомобили, камуфляж?

– Да. Все это проходило.

– Группировка Лечо сотрудничала с концерном?

– Нет. Они имели дело только с фирмой «Каскад», с «Кононгом» сотрудничали другие. Фамилия их руководителя, кажется, Сленовский или Следовский…

– Слизовский, – уточнил Грязнов.

– Да точно – Слизовский.

Следователь и сыскарь многозначительно переглянулись.

– Людмила, а в каких отношениях состоял ваш отец с известным телевизионным продюсером Юрием Ивановым? – спросил Турецкий, откинувшись на спинку кресла.

– В очень хороших. Папа ему, помню, на день рождения два меча подарил. Он у меня любил собирать холодное оружие…

– Ангелина Иванова, жена продюсера, появилась на вашем горизонте до событий, связанных с исчезновением Иванова или уже после?

– Почему после? Я давно знаю Ангелину.

– В последнее время с какими просьбами обращалась к вам Ангелина?

– Через меня осуществлялась связь с дядей Борей – это тоже друг моего отца по ЗГВ. Теперь он занимает очень высокий пост. В Генштабе. Но все они – и Тураев, и Колобов, и мой папа – были с ним дружны там, в Германии. Продолжаются дружеские отношения и сейчас. Он помогает концерну. Обращаться напрямую к такому человеку, понятно, не стоит, тем более бизнесменам. Вот поэтому контакт шел через меня.

– Последняя просьба Ангелины? – напомнил Турецкий.

– Сначала Ангелина позвонила мне и попросила, чтобы я передала дяде Боре, что к Юре едут незваные гости, а через день попросила меня передать Авдееву, что все хорошо, но недовольным остался один хозяин. Примерно так…

– Людмила, там, на даче у Лечо, вы поняли, что деятельность концерна и его сомнительных партнеров таких, как Лечо и Слизовский, граничит с особо тяжкими уголовными и экономическим преступлениями? – тоном наставника спросил следователь.

– Да, я все поняла. Для них убить человека ничего не стоит. Я боюсь… – На глазах у девицы появились слезы, она всхлипнула и достала платочек. – А что с Никитой? – спросила она дрожащим голосом. Они его замучили?

– Нет. Старший лейтенант милиции Никита Бодров погиб от бандитской пули в спину во время передачи его нам на стрелке, – отрапортовал Грязнов и, вздохнув, отвернулся к окну.

Слезы ручьями хлынули из глаз Людмилы. Грязнов нелепо подсунул ей под нос стакан с водой. Турецкий вышел из-за стола и нервно заходил по кабинету. Когда Людмила пришла в себя, Александр Борисович попросил Грязнова отвезти ее на своей машине в Подмосковье к подруге. Муровец взял Семенову под руку и вывел из кабинета.

Турецкий спохватился и, догнав их, попросил Семенову расписаться в протоколе допроса свидетеля. Как ни странно, это благотворно повлияло на Людмилу. Лицо ее вновь обрело сосредоточенное выражение. Она расписалась в протоколе и даже, выходя из кабинета, попрощалась.

– Ну слава Богу! – вырвалось у следователя.

…Через пару часов Грязнов вернулся в кабинет Турецкого.

– Ты вот, Саня, не поинтересовался у свидетельницы Семеновой о том, видела ли она раньше этого чертового «контрразведчика», а я в машине ей такой дополнительный вопросик задал, – с нарочитым превосходством заявил он с порога.

– Ну и то ты выяснил? По радости твоей вижу, что Семенова не иначе как его любовницей была! – съязвил «важняк».

– Видела она его до этого лишь один раз в прошлом году на дне рождения покойного Юрия Иванова. Там были все, и генерал Авдеев.

– Благодарю за службу, товарищ полковник! – улыбнулся Турецкий.

– Вот, Саня, я тебе не зря говорил, что надо погодить с командировкой Яковлева в Острогожск.

– Да, я понял. Срочно делаю запрос в ФСБ насчет этого пятнистого «контрразведчика». Я тоже склоняюсь к мысли, что он выкормыш старого КГБ. Если мы его возьмем, то целый ряд преступлений по делу Иванова будет раскрыт, – задумчиво, словно сам себе, сказал «важняк», подходя к факсу.

– Плюнь через левое плечо, – посоветовал Грязнов.

Отфаксовав запрос в ФСБ насчет пятнистого «контрразведчика», Турецкий взглянул на часы и вновь засобирался.

– Неужели еще и Ангелину поедешь допрашивать? – удивился Грязнов.

– Две женщины в день – это немного, Слава, – отмахнулся Турецкий.

– Ушам не верю! И это говорит мне человек, обладающий высокими моральными качествами! – воскликнул муровец.

– Ладно, поехали. У тебя, я вижу, как у голодной кумы, одно на уме…

Турецкому по долгу службы приходилось общаться со всякими женщинами: важными и простыми, наглыми и несчастными, уверенными и совершенно подавленными. От страха или от большого ума, но Ангелина Иванова держалась безукоризненно. Перед следователем предстала раздавленная бедой женщина. Не посочувствовать ей было просто невозможно.

– Милая дама, зачем вы ввязались в это дело? – мягко спросил Турецкий.

– Я запуталась, гражданин следователь. Я совершенно искренне помогала своему мужу. А в конце концов оказалось, что я сообщница в убийстве! Это Юрка его убил, этого Колобова. Я тут ни при чем! – воскликнула она.

– Успокойтесь, гражданка Иванова, – оборвал ее Турецкий. – Во-первых, вы обвиняетесь не в убийстве, а в соучастии в убийстве, во-вторых, вы сами сознались в своих преступных действиях в тот вечер и ваши показания зафиксированы в протоколе, вами подписанном, и, в-третьих, судмедэксперты обнаружили в крови покойного Олега Колобова клофелин, который вы ему в коньяк добавили. Так что сегодняшнее ваше заявление уже не имеет никакого значения: факт доказан, – сурово подытожил следователь. – Я пришел вам сообщить, что возбудил против вас еще одно уголовное дело. На сей раз вы обвиняетесь в мошенничестве.

– А, и про «Рубин» разнюхали, – зло фыркнула Ангелина. – Но это мог только сучонок Остап мне такой подарочек сделать. Я угадала? – с вызовом спросила она Турецкого, постепенно из несчастной женщины превращаясь в мегеру, кем, по сути, она и была.

– То есть вы признаете свое участие в афере против фирмы «Рубин»? – поинтересовался он.

– Вам необходимо мое признание? Да этот сучонок Остап ведь и так все вам рассказал. И еще порасскажет не хуже Ильфа и Петрова…

«Неужели ей неизвестно о гибели Остапа?» – подумал «важняк» и спросил:

– Так что? Очную ставку делать будем?

– А давай, начальник, вези его сюда. Хоть одному подонку в рожу плюну. Тоже мне вор – на бабу наклепал…

– Ну вы с ним тоже не лучшим образом поступили, гражданка Иванова. Сейчас вы сами убедились, что в неволе живется несладко, когда передачку некому принести… Но мне очень не нравится перемена в вашем настроении, Ангелина Николаевна. Еще совсем недавно, ощутив страх возмездия, вы прибежали искать у нас защиты, а сегодня вновь в боксерской стойке. Мне кажется, вы не вполне отдаете себе отчет, что делаете, – покачал головой Турецкий.