Фридрих Незнанский - Ошейники для волков

– Эй, человек, прошу за мой стол, а то мне одному многовато угощений… Вот и встретились два одиночества, как в песне поется, – добавил он весело.

Компания блатняков оценила жест Грязнова и дружно загоготала.

– Ну и подфартило тебе, чувак. Шел на шпроты с водкой, а угодил на коньяк с поросенком! – бросил кто-то проходящему мимо Яковлеву.

Фирму «Каскад» Турецкий разыскал в каком-то глухом дворе, в совершенно обшарпанном, невзрачном здании. Следователь подумал, что по странной закономерности все эти новые общественно-экономические образования выбирают себе местом обитания именно такие тихие уголки столицы. Стесняются или прячутся от излишне любопытных глаз?

Напротив Турецкого сидел охранник с оттопыренным под мышкой пиджаком. Он специально так прятал свой пистолет, чтобы все видели и боялись. Самым надежным бронежилетом для Турецкого до недавней поры была его должность. Но в последнее время он с грустью почувствовал свою все более явную незащищенность. Приоритеты резко изменились. И его голова тоже имеет свою цену, от которой кто-то не откажется…

Из обитых дерматином дверей выглянула секретарша и спросила:

– Вы Турецкий?

– Мы, – кивнул «важняк».

Аркадий Альфредович Трауберг совсем не был похож на своего предшественника Колобова. И не только потому, что он был типичным немцем. В отличие от бывшего офицера Колобова он был сугубо штатским человеком. Рыжеватые его волосы были прилизаны, из наружного кармана пиджака торчал белоснежный косячок платка, заколка на галстуке сверкала бриллиантом.

– Проходите, Александр Борисович, не тушуйтесь, – добродушным голосом предложил Трауберг.

– Вообще-то тушеваться положено подозреваемому, а не следователю, – заметил Турецкий.

– Что вы сказали? – В голосе Трауберга промелькнула настороженность. – Я вовсе не хотел вас принизить.

– Это у меня от излишнего знания, – съязвил следователь, – точнее, от знания того, что передо мной человек, который служил в серьезной организации.

– Вы имеете в виду КГБ?

– Его, батюшку, – не меняя язвительного тона, уточнил Турецкий.

– Ну это дело давнее, – отмахнулся Трауберг.

– Не скажите, Аркадий Альфредович, чекист до самой смерти остается чекистом. Это я такое выражение слышал…

– Чувствую, куда вы клоните, Александр Борисович, но нет, Лубянка была одна, а отделы-то разные. Я разведчик, – с гордостью добавил Трауберг.

– Наслышан, наслышан, – продолжал Турецкий. – А может быть, вы тут посажены, чтобы, так сказать, отслеживать, а не отходами цветных металлов торговать? А, Аркадий Альфредович? Какой из разведчика торговец?

– Лукавите небось, Александр Борисович? Знаю я вас, хоть и до сегодняшнего дня заочно. Слава о вас идет как о беспроигрышном бойце.

– Когда-то, быть может, и был беспроигрышным, – искренне ответил следователь. – Теперь же что-то запутался. Вот вы, например, – бывший офицер КГБ, стояли на защите военных тайн родины. Святое дело, можно сказать. Наверное, и награды у вас имеются. И вдруг вы сегодня – коммерсант. Не знаю, мне это трудно понять.

– Ах вон оно что! – воскликнул Трауберг. – да вы, дорогой мой, просто еще не пробовали получать больших денег. Деньги быстро и безболезненно меняют мировоззрение человека.

– Возможно. Только я не представляю себе, как это можно сделать.

– Ну что вы, все просто. Пойдите в адвокатуру или в частный сыск. Тут вам и любимое дело, и совсем другие деньги.

Турецкий кашлянул и резко перевел разговор в другое русло.

– Собственно, речь сейчас не обо мне, а о вас, Аркадий Альфредович, – четко проговорил он, подчеркивая каждое слово. – Уже само мое появление в вашем кабинете должно говорить о многом. Например, о том, что мы не собираемся похерить дело, уже обагренное кровью наших товарищей. Скажу вам прямо: судя по вашему виду, можно сказать, что со смертью Сергея Колобова ваша распря с Тураевым либо сошла на нет, либо успех безраздельно перешел на вашу сторону. Так вот, если взять первое, то выходит, что вы вели игру против своего начальника и все это время были тайным союзником Тураева. Если же второе, то Тураев или образумился, что мало вероятно с его амбициями, или его уберут.

– А вы, Александр Борисович, сами-то в каком качестве хотели бы меня видеть? – улыбнулся Трауберг.

– Я бы хотел вас видеть в качестве человека, пришедшего в мой кабинет с чистосердечным рассказом о причинах, повлекших за собой несколько смертей. Думаю, вы могли бы многое мне рассказать. Вот так, Аркадий Альфредович. А вы сейчас мне будете говорить совсем о другом, и не один мускул не дрогнет на вашем лице. Но это всего лишь хорошая школа, но не разумный ход…

Турецкий замолчал и стал черкать карандашом на листе бумаги. «Важняк» явно переоценил стойкость Трауберга, потому что после его слов тот побледнел как полотно, не зная, с чего начать разговор.

– В какой связи вы и ваша фирма «Каскад» находятся с членом Генерального штаба генералом Борисом Авдеевым? – резко спросил Турецкий, и, не дожидаясь ответа, продолжал наседать: – Вы негласно подчинены этому человеку?

– Вы хорошо поработали, – наконец заговорил Трауберг. – Возможно, вы правы. Но я повторяю – возможно. Мне трудно говорить с вами, потому что я не знаю, насколько вы осведомлены о наших делах. Да и вообще, догадки – это дело философов и писателей, дорогой Александр Борисович, а не юристов, – заметил несколько пришедший в себя Трауберг.

– Складно сказано, – кивнул следователь. – Но разговор наш еще не окончен, и сейчас я буду конкретен. Следствие установило, что и вы и Тураев не особенно скрывали и скрываете сферу своих экономических интересов. Потому что внутренняя экономическая деятельность – это всего лишь ваше прикрытие. Сфера ваших истинных интересов находится за границей, и движение этих капиталов не проходит по вашей документации. Но мы нашли некоторые из этих договоров и инвестиционных документов, в которых фигурируют вместе с подписями Тураева и Колобова и лично ваши, дорогой Аркадий Альфредович.

– Откуда у вас взялись эти договора? – дрогнувшим голосом спросил Трауберг.

– Их передала нам Людмила Семенова, – проинформировал Турецкий. – Она занималась переводом и движением этой документации.

– И этим сейчас занимается Генеральная прокуратура? – тихо спросил бизнесмен.

– И этим тоже, но в данный момент следственную бригаду по делу Иванова особо волнуют имена убийц, буквально усеявших трупами поле боя.

– Неужели, Александр Борисович, вы пришли мне сказать, что нашли убийцу Сергея Колобова? – насторожился Трауберг.

– Да мы взяли этого человека. Сутки назад. Я уверен, что он причастен почти ко всем убийствам, которые были совершены в связи с делом Иванова. Это Виктор Князев. Цезарь. Вы хорошо его знаете… Знайте же и причину, по которой я открываю вам следственную тайну, Аркадий Альфредович. Князева я буду допрашивать сегодня во второй половине дня. Он на многое прольет свет, в том числе и на вашу роль во всех этих событиях. Предлагаю вам в чем-то его опередить и помочь следствию. – Турецкий замолчал.