Фридрих Незнанский - Ошейники для волков

– Меня в этом джипе «ехали» в наручниках! – раздраженно перебил Яковлев.

– Об этом вы расскажете следователю, который будет вести ваше дело, – повысил голос Федоров. – Итак, учитывая тяжесть совершенных вами преступлений и опасность того, что вы скроетесь от следствия, я испросил у прокурора Москвы санкцию на ваш арест и содержание под стражей.

Грязнов не стал по телефону сообщать Турецкому информацию об аресте Яковлева. Он сам поехал к нему. Секретарша сказала, что Александр Борисович допрашивает Трауберга. Начальник МУРа решил при Трауберге ничего не говорить следователю и только через секретаршу сообщил Турецкому, что он ожидает конца допроса в приемной.

Тем временем Турецкий приготовил бланк протокола допроса свидетеля и окинул Трауберга изучающим взглядом. Тот в свою очередь оценивающе взглянул на следователя. По сравнению с элегантным зеленым костюмом бизнесмена костюмчик следователя выглядел простовато, от долгой носки он вообще утратил первозданный вид, но, несмотря на это, «важняк» выглядел весьма внушительно.

– Глядя на вас, Александр Борисович, убеждаюсь, что человек одежду красит, а не наоборот, – начал Трауберг с комплимента.

– Это комплимент человечеству в целом, – улыбнулся следователь.

– Хорошо! Задавайте вопросы, – посуровел Трауберг.

– Что означает фраза "операция «Ошейники для волков»? – спросил Турецкий, пристально глядя на бизнесмена.

– Вы полагаете, что я смогу ответить на ваш вопрос?

– Да, вы умный человек и не станете торговать тем, чего не знаете. Эту фразу сказал мне умирающий Сергей Колобов. Вы как бывший разведчик лучше других разбираетесь в возникшей ситуации. За этим делом кроется нанесение ущерба нашему государству.

– Хотите взять меня на сю-сю, Александр Борисович? – хмыкнул Трауберг.

– Ни в коем случае, – твердо возразил следователь. – Наша следственная группа вцепилась в это дело мертвой хваткой. Мы не ослабим ее, пока не раскрутим это дело до конца.

– Ясно, – кивнул Трауберг.

– И пожалуйста, Аркадий Альфредович, не пытайтесь выставлять впереди себя покойного Сергея Колобова. Не надо быть провидцем, чтобы догадаться, что главной фигурой в «Каскаде» были вы. Как, впрочем, и в этой схватке с Тураевым. Сергей был как бы вашим ассистентом, имеющим доступ в кабинеты ваших врагов.

– Лестно слышать, – улыбнулся Трауберг. – Но в разговоре с вами я все же, извините, буду занимать пассивную позицию. У меня есть основания…

– В таком случае сообщаю вам последнюю новость, – сказал Турецкий. – Вас подставили на уровне правительства.

Турецкий протянул бизнесмену листок анонимного заключения неизвестных лиц, составленного на базе заявки, якобы посланной Траубергом на имя Президента страны.

– Всего-то? – весело спросил Трауберг.

– Как? Вас это совсем не беспокоит? – удивился следователь.

– Не так сильно, как вы полагаете. Этот аноним у кого-то из моих врагов на довольствии, вот и состряпал под диктовку липовое заключение, компрометирующее нашу организацию.

– У меня иная точка зрения. Думаю, вам отрубают пути наверх. Если вам завтра понадобится срочно выйти на президентские структуры, то возникнут проблемы. Теперь понимаете?

После этих слов Трауберг встал и, подойдя к окну, стал смотреть на улицу. Турецкий напряженно ждал его реакции.

Трауберг оглянулся слишком резко, и листок, выскользнув из неплотно сжатых пальцев, плавно полетел по кабинету. Следователь поднял его и положил в карман.

– Решайтесь же на что-то, черт бы вас побрал, или вы тоже хотите вслед за Колобовым отправиться к праотцам? – почти выкрикнул Турецкий.

– Не нервничайте, Александр Борисович, мне все-таки кажется, что вы взяли нашу фирму под колпак.

– А мне кажется, что я сотрудничаю с вами на грани допустимого, – уточнил Турецкий. И задумчиво добавил: – Может, действительно поделиться с вами кое-чем? Тогда, может, и вы в ответ…

– Чем? – быстро спросил Трауберг.

– Вы, я слышал, машинками интересуетесь? Один мой приятель работает в военной прокуратуре. Он мне недавно рассказал, что они крутят сейчас одного зампотеха из Острогожска. Продавал, понимаете, технику, якобы списанную в Чечне. Но самое интересное, что один из их покупателей – фирма «Каскад».

– Деньги мы еще не перечисляли, – быстро сказал Трауберг.

– Не волнуйтесь, если бы даже и перечислили, то проходили бы как свидетель. Дело в другом: денег-то у вас на эти машины нет. Информация поступила от Тураева.

– Сволочь Тураев! – Трауберг стукнул кулаком по столу.

– Не надо нервничать, Аркадий Альфредович, а то, случись что с Тураевым, мне сразу придется ехать к вам… для допроса. А мне бы этого не хотелось. Я уже признался вам, что тешу себя мыслью, что вы единственный в этой кровавой игре человек, который думает по-государственному.

– Спасибо на добром слове, Александр Борисович, – тихо поблагодарил Трауберг и долгим испытующим взглядом посмотрел в глаза Турецкому. – Думаю, что у нас с вами еще будет время поговорить об «ошейниках для волков», – тем же тихим голосом добавил он, – но сейчас лучше прервать разговор…

После рассказа Грязнова об аресте Яковлева и об обвинениях, которые ему предъявили, а вернее, о которых ему сообщил Федоров, Турецкий сразу же позвонил Меркулову:

– Костя, по ходатайству Федорова выдана санкция на арест подполковника Яковлева. Его обвиняют в убийстве двух боевиков, с которыми его нашли в машине недалеко от охотничьего домика. Бред собачий! В этом убийстве сегодня признался Виктор Князев. Позвони, пожалуйста, немедленно генеральному. Я тебе перезвоню минут через пятнадцать.

Турецкий положил трубку и спросил Грязнова:

– Кажется, я понял, откуда все эти анонимки и подставки пошли!

– Откуда, Саня?

– Это исходит от Тураева, но все это он осуществляет через генерала Авдеева. Вот увидишь, сведения о Яковлеве пришли из военной прокуратуры…

Зазвонил телефон. Меркулов подтвердил догадку «важняка» насчет военной прокуратуры и пообещал, что больше суток Яковлев не просидит под арестом.

Немного успокоившись, Турецкий спросил Грязнова, нет ли еще каких новостей.

– Новости прилетают одна за одной, и все удручающие, – ответил полковник. – Пришла информация, что сгорела дача профессора Шатохина.

– Это… – начал вспоминать Турецкий.

– Это бывший муж Ангелины Ивановой.

– Точно сгорела, Слава?

– Почти дотла.

– Вместе с хозяином? – насторожился следователь.

– Слава Богу, нет.

– Я же его попросил поискать, не оставила ли там что-нибудь Ангелина, – вспомнил Турецкий.

– Судя по тому, что он не подавал так долго о себе вестей, он ничего не нашел или не искал, Саня, – махнул рукой Грязнов.