Фридрих Незнанский - Перебежчик

Видно, он был поклонником строгой дисциплины.

– Он намного опоздал? – спросил я.

– На восемь минут. Нет, на десять. Когда такое бывало? Ему везде зеленый свет, никаких задержек! А из-за него мы чуть не опоздали на прием…

Он сказал это с явным осуждением.

– Он был один? – спросил Вячеслав Иванович.

– Да.

– Ничего подозрительного вам не показалось?

– Запах вот… не такой, как обычно.

– Запах в салоне вам показался странным?

– Я спросил у него, чем так пахнет, а он говорит, будто подвозил по пути одну знакомую, и просил, чтобы я никому не рассказывал.

– Что ж вы тогда рассказываете? – сощурился Грязнов.

– Потому что нехорошо это. Такой молодой, только начал работать и уже развозит девиц.

– Вы можете его описать? – спросил я.

Забыл сказать: Вячеслав Иванович вообще-то не любит, когда его перебивают во время допроса. Но сейчас мы искали по горячим следам, и важно было не пропустить информацию за короткое время. И поэтому Грязнов одобрительно мне кивнул.

– Молодой, темные волосы, симпатичный, с усиками. Курчавый такой… Да я его особенно не разглядывал.

Курчавый? Уже легче. Похоже, наш старый знакомый.

– Он не представился? – спросил я.

– Почему? Назвался. Валера его зовут. Фамилию и отчество я не спрашивал, – ответил Иван Сергеевич.

– А как это получается, что смена водителей происходит не на автобазе, а где-то на улице? – снова спросил я.

– Машина разъездная, заявок бывает много, каждая минута дорога… – вздохнул он, как бы сочувствуя самому себе.

И недобро посмотрел в мою сторону. Мол, не слишком ли много вопросов, да еще без протокола. Еще немного и попросит закрыть дверь салона с другой стороны.

– Кто оформляет заявки и кто по какой форме их принимает? – спросил Вячеслав Иванович. – Как вообще это происходит?

– Это уж вы спросите у нашего начальства, – ответил он с неприязнью. Похоже, мы нравились ему все меньше.

– Спасибо, – сказал Грязнов и стал выбираться из салона. Потом остановился в дверях, снова заглянул вовнутрь.

– Вполне возможно, Иван Сергеевич, что на этой машине сегодня было совершено преступление.

– Ничего удивительного, – проворчал он. – Хотите еще что-то узнать? Вызывайте с повесткой в свободное время. А сейчас, извините, я на работе.

– Нет, мы хотели бы все-таки основательно осмотреть салон. В вашем присутствии, – вежливо поставил его на место Вячеслав Иванович. – У нас пока нет санкции прокурора, но, пока получим, пройдет много времени, вы же понимаете, что это значит в нашем деле? Словом, вы хотите нам помочь?

Иван Сергеевич с сомнением еще раз взглянул на погоны Грязнова и вздохнул.

– Только побыстрее… А чем вам помочь?

Конечно, мы хотели бы найти хоть одну стреляную гильзу. Двадцать с лишним гильз было найдено на мостовой возле расстрелянного БМВ. Это могло означать, что убийцы специально высунулись из окошек чуть ли не до пояса, так что гильзы в салон могли и не попасть. И тут донесся радостный голос Володи снаружи:

– Вот, есть одна!

И было отчего обрадоваться. Искомая гильза отлетела по неведомой траектории и попала снаружи в щель между лобовым стеклом и крышкой капота.

– Не зря приехали, – удовлетворенно кивнул Вячеслав Иванович. – А теперь будьте добры, Иван Сергеевич, пусть наш сотрудник посмотрит на вашем месте в салоне, может, еще найдет кое-что…

Володя обследовал со своей лупой буквально каждый сантиметр переднего сиденья. Как говорится, пропахал носом. Кое-что нашел и положил в отдельный пакет.

– Ну спасибо, Иван Сергеевич, и давайте договоримся: никому ни слова, пока не начнется официальное расследование. Мы покажем вам, кстати, один фоторобот такого же Валеры, которого разыскиваем. А если сами его увидите, сообщите вот по этому телефону.

И он передал водителю свою визитку.

– Дожили… Бандиты на правительственных машинах раскатывают, – Иван Сергеевич процитировал нам, сам того не зная, давешнего милицейского полковника.

Я еще раз оглянулся на окна посольства. Похоже, гостям этого дома стало душно и они переместились во внутренний двор. Оттуда теперь доносились голоса и женский смех. Живут же люди. И горя не знают.

– Володя, чтобы не забыть, проконсультируй, пожалуйста… – сказал я, как только мы отъехали. – Можно ли в принципе при экспертизе по поводу изнасилования подмешать к исследуемому образцу семенную жидкость другого мужчины, чтобы привлечь его к ответственности?

– Никогда о таком не слышал, – озадаченно посмотрел на меня Володя.

– Еще не то услышишь… – мрачно сказал Вячеслав Иванович. – Время нынче такое – удивляться нечему. Тебя не о том спрашивают: видел – не видел, слышал – не слышал. В принципе это возможно? И, соответственно, можно ли доказать, что это было сделано? Есть у нас одно такое подозрение.

– Сделать, наверное, можно, – ответил Володя. – А вот доказать – не знаю… Надо проконсультироваться с экспертной лабораторией, где делают биологические анализы… А почему вы спрашиваете?

– Значит, надо, – пробурчал Грязнов.

– Видимо, вы имеете в виду материал по делу о групповом изнасиловании, где обвиняется Игорь Бахметьев? – спросил Володя.

– Да. И вел его Савельев, – сказал Грязнов. – Ну, может, слышал что-нибудь?

Володя продолжал с недоумением поглядывать то на меня, то на Грязнова. Уже не первый год работает в этой системе, а все удивляется.

– Нет, если я что-то вспомню…

– Ты уж постарайся, – попросил его Вячеслав Иванович.

– Там этим занимается Ира Малышева, обычно она нас консультирует, – сказал Володя. – Я ей утром позвоню.

Наташа приехала ко мне домой вечером, когда Вадим уже собирался уходить.

– Ну, мы обо всем переговорили? – спросил я его, когда она вошла. – Ты ведь, кажется, спешишь?

– Я вам помешала? – спросила Наташа в свою очередь.

– Нет, нет, что вы… – Вадим замялся, стал искательно глядеть на меня, явно желая остаться. – Я никуда не спешу.

Ну и человек, ведь только что собирался уходить, уверял, будто ему должны звонить, спешил.

Черт с тобой, оставайся, подумал я. В конце концов, у нас друг от друга нет секретов. А в том, что касается расследования, пусть даже адвокатского, я во всем должен его информировать.

– Чай, кофе? – спросил я Наташу, как только их познакомил.

– И то и другое! – воскликнул Вадим, извлекая свою неизменную трубку.

– Если можно, я выпила бы воды, – сказала Наташа, усаживаясь. – Вон там на столе я вижу банку «Кока-колы». Она не очень холодная?

– Она уже початая, – сказал я. – Я выпил половину.

Она протянула руку за банкой. Пока пила, с любопытством оглядывала мое жилье. Все-таки она в первый раз была у меня дома. После смерти Гены Андросова она сильно осунулась. Но стала спокойнее и не такой растерянной, как во время его похорон.