Фридрих Незнанский - Перебежчик

– Не беспокойтесь, – сказала Наташа, – в обиду мы вас не дадим.

Я отошел в сторону, достал свой сотовый. Надо было немедленно дать знать Вячеславу Ивановичу, что Валера здесь, на приеме.

Забыл сказать: мы условились называть его по телефону Ловеласом. Кличка удачная: есть в ней что-то от авантюриста и в то же время нечто такое ускользающее, неуловимое.

– Ловелас здесь, – сказал я, едва услыхал его голос в трубке.

– Понял, – ответил он. – Как он хоть выглядит?

– Сейчас он работает под официанта. Черный фрак, белые перчатки, прямой пробор, лакированные туфли. Все остальное соответствует фотороботу.

– Группа захвата будет через пятнадцать минут, – сказал Вячеслав Иванович. – Они тебя сами найдут. Будут брать не в посольстве, а на выходе. Ну и ты не зевай.

И тут же отключил связь.

Я спрятал сотовый во внутренний карман пиджака и подошел к нашим дамам. Ксения Александровна, лицо которой потеряло свое беззаботное выражение, оглядывалась по сторонам, и нелегко было понять, кого она выглядывает – супруга, ведущего где-то деловые переговоры, или Валеру.

А появились они оба и почти одновременно. Причем первым к нам подошел Бах, и надо было видеть, с каким облегчением его встретила Ксения Александровна.

– Разрешите пригласить вашу супругу? – услышал я уже знакомый голос сбоку, и мы снова увидели Валеру.

Теперь перед нами был не официант, а настоящий светский лев. Черную бабочку сменила белая, нитяных белых перчаток не было и в помине. Пробор был, но уже не прямой, а косой. Но главное сменилось выражение лица. От – что вам угодно, до – весь мир принадлежит мне.

Как немного, оказывается, нужно для подобного превращения.

– Не разрешаю… – лицо Баха потемнело от ярости. – Пора бы это зарубить на носу, Валера!

– На чьем носу? – холодно спросил Валера, по-хозяйски подхватив под локоть Ксению Александровну. – Уж не на вашем ли, Александр Николаевич? Так это никогда не поздно.

Он явно нарывался на скандал. Возможно, чтобы под шумок улизнуть?

– Что ты мелешь! – искренне возмутилась Ксения Александровна, оттолкнув его руку. – Когда ты прекратишь меня всюду преследовать? И оставишь в покое моего мужа! Я сама от тебя сбежала! Я устала от тебя, понимаешь?

Она покраснела от возмущения и, казалось, забыла, где находится.

Похоже, подобный разговор был у них не в первый раз. В нашу сторону оборачивались, танцующие вблизи даже остановились, глядя на нас.

– А что будет, если не уйду? – спокойно и насмешливо спросил Валера и приподнял свои тонкие брови.

У Баха был потерянный вид. Он старался не смотреть на меня. Признаться, не думал, что когда-нибудь увижу его таким – не знающим, что делать. Но сейчас я ничем не мог ему помочь. Разве что сделать вид, что не понимаю, о чем идет речь… Я всего лишь адвокат, хотя часто забываю об этом, а не телохранитель. Не припомню, чтобы Бах нанимал меня в таком качестве.

С другой стороны, вмешаться в нарастающий скандал означало подыграть Валере. Возможно, он к этому стремится, почувствовав, что дело пахнет керосином. А я не имел права забывать: группа захвата, посланная Грязновым, еще в дороге. И нельзя Валеру вспугнуть раньше времени.

Положение, как всегда, спасла Наташа.

– Молодой человек, а вы не желаете со мной потанцевать? – спросила она.

Валера явно не ожидал такого поворота и отказать даме не решился, тем более что она уже завладела его правой рукой, положив свою руку на его плечо.

И мне оставалось только любоваться ими издали, когда они закружились в «вихре вальса». И я ревниво наблюдал издали, как этот неуловимый Валера уводит у меня уже вторую девушку.

Приведет назад, никуда не денется, утешал я себя, ему придется соблюсти приличия, и Наташа не из тех, кто позволит себе заморочить голову. Но все равно было не по себе. Я видел, как он склонялся к ней, что-то говорил, а она отрицательно мотала головой, прикрыв глаза и кокетливо улыбаясь.

Он явно ее уговаривал, а она тянула время, поскольку ничего другого ей не оставалось. Она наверняка поняла по моему растерянному виду, что я не знаю, что предпринять. И решила дать мне эти несколько минут на размышления.

– Нам лучше уйти домой, – нервно сказала Ксения Александровна, обращаясь к супругу.

– Я не могу, – негромко ответил он. – Мне еще предстоит деловой разговор. Очень важный… Здесь находится член правления «Майами бэнк». Срывать его из-за какого-то хлыща? Ну нет. А что вы собираетесь предпринять? – спросил он, обратившись ко мне.

– А что я могу? – пожал я плечами. – Вы сами сказали: никаких засад, никаких оперативников. А я всего лишь адвокат. Мне положено защищать этих подонков…

– Вы же понимаете, что он может сбежать. Разве нельзя его задержать? – перебил меня Бах. – Вы же бывший следователь. Вас же учили там всяким приемам.

– На что вы меня толкаете? – спросил я. – Как я его задержу, как вы себе это представляете? Ценой дипломатического скандала? В этой толпе?

– Ну мне пора, – сказал Бах. – Надеюсь, в мое отсутствие вы не наделаете глупостей. Я не надолго. Минут через пятнадцать я вернусь. Только никуда не уходите, чтобы я вас не искал.

Трудно было сказать, к кому это было обращено, но я на всякий случай кивнул: постараемся, мол, раз такое дело.

Музыка закончилась, и я увидел, как Валера ведет Наташу ко мне, в чем-то горячо ее убеждая.

Наташа внимательно слушала его и время от времени кивала, не поднимая глаз. Ни дать ни взять романтическая девушка, готовая бежать хоть на край света за принцем, неожиданно явившимся из ее снов.

– Благодарю вас, – вежливо сказал мне Валера, – возвращаю вам вашу подругу. А вам, Наташенька, напоминаю, вы обещали мне последний танец.

Она снова кивнула, потупилась, и даже на щеках у нее появился застенчивый румянец. Ксения Александровна при этом грустно и понимающе улыбнулась. А Валера даже не посмотрел в ее сторону.

– И о чем же вы договорились? – не удержался я от вопроса, едва этот сердцеед отошел.

– Что я с ним сбегу, – беспечно произнесла она. – То ли на край света, то ли на Гавайи, то ли еще дальше. Наверное, обойдемся Геленджиком.

– И ты согласилась? – спросил я.

– На всякий случай… – она подмигнула продолжавшей грустно улыбаться Ксении Александровне. – Вдруг ты взбрыкнешь от ревности и совсем от меня откажешься.

Она взяла меня под руку.

– Ты ведь не сделаешь так, нет? Не хочешь, чтобы я сбежала с этим жеребчиком?

– Хватит! – сказал я сварливо. – Что за разговоры, не понимаю.

– Уж пошутить нельзя, – пожаловалась Наташа супруге Баха. – У вас такой же?

– Еще хуже, – ответила та. – Тоже весьма подозрительно относится к дамскому юмору.

– Ты можешь сказать, что задумала? – спросил я Наташу. – Только без дамского юмора, если можно.