Фридрих Незнанский - Москва-Сити

– А почему же нет!

– Ну вот и отлично! Вы сядете на мотоцикл – вон там, у моей будки, – и будете ждать. Вам самому гоняться, если что, не надо. Главное, чтобы мой «харлей» под парами был. Поняли, товарищ следователь? Сами не гонитесь, не надо… Машина очень мощная, к ней еще привыкнуть надо, приноровиться…

Было видно, как ему не хочется, чтобы к его огромному мотоциклу прикасалась чья-то чужая рука.

Однако, вопреки их предположениям, водитель оказавшегося зеленым «фольксвагена» даже и не думал спасаться бегством. Он послушно остановился по требованию инспектора, опустил стекло и спросил наклонившегося к нему Локтева:

– Ну что, снова-здорово?

– Прошу документики, – сурово сказал инспектор, игнорируя вызов водителя.

Тот усмехнулся:

– Не надоело еще, старлей? Или, может, добиваешься, чтобы тебя до младших разжаловали? Так я помогу…

Говоря это, он вытащил из бардачка права.

– «Кирсанов Семен Николаевич», – прочел инспектор. – А какое-нибудь удостоверение личности у вас есть? Паспорт, военный билет?

– Да что случилось-то, старлей? – спросил водитель «гольфа». И хотя он при этом улыбался, наблюдавший эту сцену немного издали Сидорчук – он стоял со своим жезлом на проезжей части, – почувствовал, как водитель напрягся. Да, это был тот самый бравый мужичок с афганской фотографии. Вот удивились бы описавшие его как колхозного бухгалтера девушки из продовольственного магазина. Сейчас в машине сидел одетый с иголочки вальяжный правительственный чиновник или преуспевающий банкир. Он хлопал себя по карманам, то открывал, то закрывал бардачок – делал вид, что ищет удостоверение личности и никак не может его найти.

– Забыл, наверное, – все так же улыбаясь, сказал он.

– Попрошу вас выйти из машины, Семен Николаевич, – вежливо, но твердо попросил Локтев.

– Да что случилось-то? – еще раз нервно спросил бровастый, наконец открывая свою дверцу.

– Я должен проверить вашу машину на предмет угона, – буркнул инспектор. – Поторопитесь, пожалуйста, поторопитесь, – распорядился он и шагнул к машине, всем своим видом демонстрируя готовность ускорить процесс.

И тут совершил ошибку Сидорчук – не выдержав этой затянувшейся паузы, он тоже шагнул к зеленому «гольфу». И в тот же момент у грушника, очевидно, отказали нервы. Что есть силы послав дверцу машины от себя, он ударил находившегося совсем рядом с ней Локтева. Удар был так силен, что инспектор, согнувшись пополам, рухнул без чувств. А в следующий момент взревел работавший все это время на холостых двигатель «гольфа».

– Стой, стрелять буду! – заорал Сидорчук, проклиная все на свете: он привычно сунулся под мышку, но пистолет у него, как положено постовому, висел на поясе, и теперь муровский капитан, теряя секунды, безуспешно расстегивал кобуру, чтобы вытащить из нее свой ПМ.

«Уйдет!» – думал он, не зная, что предпринять – то ли взять у лежащего на земле инспектора Локтева рацию, сообщить постам, чтобы перехватили, то ли и вправду попробовать продырявить беглецу колеса. И тут он услышал долетевший откуда-то из-за будки поста странный рычаще-свистящий звук – словно заработала где-то совсем рядом турбина собравшегося взлететь авиалайнера.

Это Якимцев, тоже пребывавший в чудовищном напряжении, одновременно с тем как снять тяжеленный мотоцикл с сошек, вывернул до упора ручку газа. Сверкающий никелем «харлей», встав на дыбы, скакнул из-за будки и ударил со страшной силой в нарядный зеленый борт «гольфа». Проехав еще несколько метров, машина остановилась, непрерывно гудя клаксоном. Сидорчук, вытащивший наконец пистолет, кинулся к месту столкновения.

– Живой? – спросил он на ходу у странно улыбающегося, бледного Якимцева, который по-прежнему сидел за рулем мотоцикла и, видимо, не в силах был разжать руки.

– Живой, Федор Николаевич, живой… Ты давай скорей к этому… не упусти…

Сидорчук подумал на ходу, что Якимцев, наверно, получил легкое сотрясение мозга, но это, пусть младший советник юстиции уж простит, потом.

Он добежал до орущей машины, посмотрел на лежащего на баранке разбитым в кровь лицом водителя и, держа пистолет наготове, дернул дверцу. Она не поддалась. Тогда Сидорчук, недолго думая, вышиб рукояткой пистолета стекло и сказал в образовавшуюся дыру:

– Ну что, Батяня, вот и все. Отыгрался ты в Штирлица.

Сасунов повернул к нему окровавленное лицо, попытался что-то сказать и не смог – не слушались губы.

– Ну, ну, Глеб Аверьянович! Вы ж не барин, – без всякой жалости сказал Сидорчук. – Давайте открывайте дверь да выходите. И пожалуйста, без глупостей. Бо я и шмальнуть могу…

Проведать Топуридзе они на этот раз отправились вдвоем – Якимцев и Турецкий. Георгий Андреевич уже вставал, был весел и, кажется, вовсю у себя в палате работал – они застали у него какого-то человека с большой стопкой бумаг, которые оба – и посетитель и больной – деловито обсуждали.

Завидев их, Топуридзе тут же сделал чиновнику знак, и тот, собрав бумаги, моментально исчез.

– Все дела, знаете, – виновато улыбнулся Топуридзе. – Я тут лежу, а дела там идут…

Они действительно пришли сейчас главным образом проведать человека, не допрашивать. Все-таки как-никак самое заинтересованное лицо в том, чтобы преступление было раскрыто, – это именно он, Топуридзе.

Они коротко обрисовали ему ситуацию, рассказали, как был взят один из непосредственных исполнителей теракта. Правда, показания пока этот самый «Батяня» давать отказывается, но это вопрос времени. Главное, что они его взяли.

– Так вы, наверно, уже и разобрались, кто за ними стоит, за этими киллерами? – тут же поинтересовался Топуридзе. – Ну и как, верны мои предположения?

– Работаем в этом направлении! – уклончиво пробормотал Турецкий. – Главное, что фактически обезврежена вся группа боевиков. Правда, это не совсем наша заслуга – двое киллеров погибли при загадочных, прямо скажем, обстоятельствах, которые мы сейчас расследуем. Одного в пьяной драке выбросили из пригородной электрички – тут мы уже нашли свидетелей, по второму у нас есть вполне реальные предположения…

Турецкий вспомнил свой разговор с начальником местного УВД – по горячим следам он сам скатал в Яхрому, попытался что-то выяснить на месте. Он спросил у начальника УВД, известны ли милиции какие-нибудь подробности гибели Степана Никонова.

– А какие вам еще нужны подробности? Сбил его какой-то негодяй и, как у вас, московских, водится, с места происшествия скрылся…

Но тут в разговор вмешался его зам по оперативной работе:

– Извините, Игорь Владимирович, не могу не уточнить: машина как раз была не московская. Машина была предположительно калининградская. Во всяком случае, один из свидетелей зафиксировал соответствующий региональный индекс – 39…