Фридрих Незнанский - Месть предателя

– Случилось, – подтвердил Юрий. – Недавно Владлена Семеновича убили.

Райский от неожиданности чуть не подпрыгнул.

– Раппопорта? – переспросил Вадим.

– Да.

– Когда?!

– Сегодня. Днем. В два пятнадцать.

– Где?

– На Трубной площади. Мы должны были там встретиться. Он хотел мне передать какие-то очень важные документы.

– И как же это все произошло?

– На моих глазах. Стреляли из дробовика. В упор. Два выстрела. В грудь и в голову. Картечью.

– А откуда стреляли?

– Из джипа. Все произошло в считанные секунды.

– Эти документы у тебя?

– Нет.

– А где же они?

– Их похитили.

– Кто?

– Тот, кто стрелял.

– Тебе известно, что было в этих документах?

– Нет. Но Раппопорт, когда договаривался со мной о встрече, сказал, что в них находится такая информация, которая может стать для Поташева пострашнее атомной бомбы, – ответил Юрий и стал рассказывать о тех делах, которыми занимался весь день.

– Что ж, событий много, но далеко не все они радостные, – философски подытожил услышанное Райский.

– А у тебя как? – спросил Юрий коллегу. – Есть какие-нибудь новости?

– Есть, – многообещающе ответил Вадим.

– Выкладывай, – вздохнул Гордеев, – может, у тебя будет пооптимистичнее…

– Котова обнаружили, – коротко сказал Райский.

Теперь настала очередь удивляться Гордееву.

– Да? – вскинул брови адвокат. – Где?

– В Новосибирске.

– Задержали?

– Хм. Можно сказать, что и так.

– А что значит «можно сказать»? Где он сейчас находится?

Или опять сбежал?

– Покойники не бегают. По крайней мере, в нашей реальной жизни.

– Еще один труп, – устало сказал Юрий.

– Да, его труп был найден в номере гостиницы «Новосибирск».

– Кто нашел?

– Горничная. Утром она зашла в его номер, чтобы сменить постельное белье.

– Что же с ним произошло?

– Был сделан один выстрел. В голову. Точнее, в висок. Он же – контрольный.

– Выстрела конечно же никто не слышал, так как стрелял профессионал из пистолета с глушителем?

– Все именно так и было, если не обращать внимания на мелкие детали.

– Какие?

– Дело в том, что был произведен, как ты уже слышал, только один выстрел. А профессионалом, который его сделал, был, похоже, сам Котов.

– Самоубийство? – недоверчиво переспросил Гордеев. – Не может такого быть!

– А вот новосибирские криминалисты настаивают на этой версии. Пистолет с глушителем, из которого был сделан этот единственный выстрел, находился в руке Котова. И сжимал он его очень крепко. Можно сказать, уверенно.

– Странно. Зачем Котову понадобилось пускать себе пулю в лоб? Да еще тихо?

– В висок, – поправил коллегу Райский.

– Какая разница?

– Да, для Котова, пожалуй, уже никакой разницы нет.

– При нем что-нибудь нашли? – думая о своем, спросил Гордеев.

– Ничего путного. Пустой портфель, туалетные принадлежности, две пары новой дорогой обуви и один костюм – тоже совсем новый. Его Котов, как и несколько белых рубашек, так ни разу и не надел.

– Откуда это известно?

– С них даже ярлыки не успели срезать. А судя по товарному чеку, который оказался в нагрудном кармане пиджака, костюм был куплен тоже в Новосибирске. Также в гостиничном номере Котова нашли три полные обоймы к уже упомянутому мной пистолету и немного российских рублей. И еще документы. Два российских паспорта – внутренний и заграничный. Водительские права и удостоверение помощника депутата Государственной думы от фракции ЛДПР. На всех этих документах фотография Котова. И все они были выписаны на имя Николая Викторовича Игнатьева.

– Сколько дней прожил Котов в гостинице?

– Четыре дня. На пятый, утром, он уже был найден мертвым.

– Еще что-нибудь известно?

– В гостиницу «Новосибирск» Котов вселялся одновременно с некой Натальей Михайловной Свинаренко. Они приехали туда в одном такси. В гостинице эта женщина прожила два дня, а потом выехала.

– Ничего необычного.

– Возможно. Однако я говорил о деталях.

– И что же?

– Номер для женщины бы забронирован заранее. А номер Котова, в который он поселился, освободился лишь за полчаса до его приезда. Ему, стало быть, необычайно повезло. Других свободных номеров в этой гостинице в день их приезда не было.

– После того как они поселились, их видели вместе?

– Да. Пару раз они вместе ужинали. В ресторане гостиницы. В номер Котова женщина не заходила, хотя под подушкой был найден тюбик губной помады. Дежурные по этажу утверждают, что в номере Котова, за все время его проживания, никто, кроме него самого и обслуживающего персонала гостиницы, не появлялся.

– Известно, как выглядела эта женщина?

– Да. Красивое лицо, хорошая фигура, короткие темные волосы, модная стрижка. И глаза тоже темные. Продавщицы, дежурные по этажу и администратор гостиницы, оформлявший поселение Котова и Свинаренко, дали одно и то же описание.

– Продавщицы чего? – решил уточнить Гордеев.

– Те, которые работают в отделе мужской одежды новосибирского центрального универмага. Костюм Котова был куплен именно у них, в их отделе. Свинаренко, как оказалось, помогала Котову в выборе одежды.

– Что еще удалось узнать? Хотя и той информации, которую я услышал, уже выше крыши. Как же тебе это удалось?

– У каждого свои секреты.

– Согласен. Часть своего гонорара ты уже отработал.

Райский радостно улыбнулся и продолжил:

– При заполнении листка прибытия Свинаренко указала свой домашний адрес. Он оказался новосибирским.

– Выходит, она местная?

– Да.

– Но как же ее тогда поселили? – спросил Гордеев и сам же ответил на свой вопрос: – Ах ну да! Старые правила наверняка давно отменили.

– Если бы их даже и не отменяли, то за хорошие башли администратор поселит в гостинице кого угодно, – сказал Вадим Райский. – Но в нашем случае госпожа Свинаренко сообщила администратору, что в ее новосибирской квартире еще идет ремонт, так как строители, которые им занимались, не успели закончить работы к ее приезду, и что она пробудет в гостинице дня три или четыре, не больше.

– Новосибирские сыскари ее допрашивали?

– Нет.

– Почему?

– Когда оперативники проверяли ее адрес, то оказалось…

– Что мадам Свинаренко Наталья Михайловна там никогда не проживала, – подсказал Гордеев Райскому.

– Наоборот. До последнего времени по адресу, указанному в гостиничном листке прибытия, действительно проживала некая Наталья Михайловна Свинаренко. Но восемь месяцев назад она умерла.

– Еще один труп? – с радостной иронией предположил Гордеев.

– Не радуйся, – остудил Вадим Юрия. – Эта женщина умерла своей смертью. И в день кончины ей было за восемьдесят.

– За восемьдесят? – удивился Гордеев.