Фридрих Незнанский - Убийство на Неглинной

Слушая сообщение Щербины, Турецкий не мог отделаться от ощущения, что нечто подобное уже слышал. Но где и от кого? Он не стал напрягать память, понимая, что информация уложится в голове, а затем обязательно возникнет и хороший гарнир к ней, то бишь все сопутствующее. И действительно, всплыло: Грязнов же вчера говорил, что кто-то из тамбовцев открыл, легализуясь, охранное агентство. Конечно, подобная информация нуждалась в проверке, но если во всех этих делах вдруг проклюнется какая-нибудь связь, может получиться весьма любопытная картина. Пока же Турецкий решил не торопить события и сначала созвониться с Грязновым.

И вторая деталь возникла из прошлого. Супругу покойного, если Александр правильно запомнил, зовут Вероникой Моисеевной и работает она в Эрмитаже. Огромная дама эта еще два года назад рвалась принять активное участие в устройстве мимолетной судьбы Турецкого в Питере, и едва не преуспела. Неужели это она? Вот же как тесен-то мир! Но, кажется, в ту пору она была незамужем. Или вид делала? Надо будет уточнить, чтобы случайно не попасть впросак. Да, вспоминал Турецкий, громкая женщина, этакая кариатида. А чем, в конце концов, черт не шутит? Может, удастся, в память, так сказать, прежнего знакомства, расколоть «девушку»?… Отчего ссора произошла? Кого боялся ее муж? Наверняка боялся, однако, как ни крутил, вышел прямо на охотника. Нет, не может такая дама, как Вероника, не быть в курсе мужниных дел. Хотя бы основных.

– А чем он вообще-то у вас в городе занимался? – кажется, не очень вежливо перебил Турецкий Щербину, продолжавшего своей рассказ о покушении.

– Кто, Василий Ильич?

– Он, разумеется.

– О! Большой человек! Главный, можно сказать, приватизатор.

– Понятно. Значит, от него могло очень многое зависеть? Я имею в виду в плане передачи госсобственности в частные руки.

– Ну а как же! Это ж Комитет по управлению городским имуществом! Самый жирный кусок.

– Ну вот, – усмехнулся Турецкий, – а говорите, что не знаете, где искать заказчика! А может, даже не одного.

– Эта версия сейчас активно прорабатывается. Подняты материалы всех аукционов, проводившихся с ведома Михайлова, тщательно изучаются все заявки и решения по этому поводу комитета. Мы в нашей бригаде, вообще говоря, с самого начала предположили, что причиной этого, явно заказного, убийства может быть сильное ущемление чьего-то экономического интереса.

– Полностью с вами согласен. Думаю, что, работая в этом направлении, вы сможете добиться значительных результатов. Извините, я перебил вас. Значит, вы говорили, что имеются свидетели?…

– Точно так, – почти по-военному ответствовал Щербина. Он вообще, как заметил Турецкий, предпочитал выражаться лаконично и только по делу, почти не допуская собственных эмоций. Явный такой сухарь. – Может показаться странным, что в подобных критических ситуациях наиболее трезвую голову сохраняют женщины. В смысле больше замечают подробностей, казалось бы, несущественных деталей и так далее. Вот и в нашем случае нашлась некто Кириллина, пожилая дама, волею случая оказавшаяся свидетельницей покушения. Несколько позже, когда примчались оперы и площадь вокруг расстрелянной машины была оцеплена, а жертвы увезены, эта самая Кириллина подошла к одному из патрульных, помогавших нам, и сообщила, что, по ее разумению, она видела возможного убийцу и сумеет описать его внешность. Тот – немедленно ее к нам, и мы услышали от нее следующее…

Анна Сергеевна без всякого пиетета относилась к автомобильному транспорту, особенно к новомодным иностранным машинам, запрудившим некогда спокойный Невский. А эти «новые» гоняют где хотят и как хотят, потому и самих беда на каждом шагу подстерегает, и людям одни огорчения несут. И это твердое ее убеждение, что от машин добра не жди, нашло буквальное подтверждение. Вот и сегодня, едва она собралась спокойно переходить улицу, твердо зная, что машины здесь не выезжают, как увидела несущийся прямо на нее огромный темно-синий автомобиль. Она вернулась на тротуар, укоряя себя за беспечность, едва ли не приведшую к очень серьезным последствиям. И тут же, даже как-то толкнув ее, вперед выскочил мужчина. Был он без плаща, хотя погода довольно прохладная, и в очень ярком, странного цвета пиджаке – что-то очень пестрое, синее, зеленое. Он рисковал попасть под колеса. Но шофер сразу затормозил, и этот высокий, крупный такой гражданин перебежал через улицу и пропал. А когда он исчез, ну секунду спустя, по машине будто кто-то заколотил палкой. Очень неприятно было видеть, как стекло рассыпалось. Народу было не очень много, но все почему-то громко закричали, кинулись сперва от машины, потом обратно к ней, распахнули дверцу, а там… Страшно рассказывать – человек, а вся его грудь, шея – в крови. Анна Сергеевна терпеть не могла вида крови и поэтому с ужасом отвернулась. И даже отошла немного в сторону, расталкивая набежавших зевак. Случайно взглянула на противоположную сторону улицы и сперва даже не обратила внимания на то, что из подъезда пятиэтажного дома спокойно вышел стройный, длинноволосый молодой человек. Лицо такое продолговатое и сильно загорелое, какое бывает у восточных людей. Он посмотрел на толпу у машины и даже шага не сделал, чтобы выяснить, что произошло, почему крик такой. Спокойно отвернулся и ушел в сторону Московского вокзала. Позже, когда понаехала милиция, Анна Сергеевна, которую мучила какая-то неясная мысль, неожиданно подумала, что тот молодой человек не проявил никакого интереса, наверное, потому, что знал все сам…

– Между прочим, этот длинноволосый тип, – сказал в заключение Щербина, – по свидетельству Кириллиной, отправился в ту же сторону, куда убежал едва не пострадавший гражданин в сине-зеленом пиджаке. Его действительно странное поведение, какие-то прыжки, если верить свидетельнице, перед машиной Михайлова могут быть рассмотрены как удавшаяся попытка остановить автомобиль.

– Я тоже так подумал, – кивнул Турецкий. – Очень похоже, что киллеры работали вдвоем: один как бы фиксировал машину, второй производил достаточно прицельные выстрелы. Но в любом случае они должны были знать маршрут Михайлова. А он, по словам водителя, менялся. Так как же нам быть в этом случае?

– Можно предположить, – высказал сразу, как уже сложившееся мнение, Щербина, – что их было не двое, а, как минимум, трое. За Михайловым, если уже было принято решение о его… ликвидации, несложно было установить слежку. Пустить следом опытного водителя, который бы фиксировал каждый шаг вице-губернатора. Тем более что от охранного джипа Михайлов по неизвестной нам причине категорически отказывался. Обходился, как видим, одним Новиковым.

– Роль которого… – начал Турецкий и с ожиданием посмотрел в глаза следователю. – Ну? Не стесняйтесь, Петр Григорьевич, выдать даже заведомо фантастическую версию. Отбросить всегда легче, поверьте моему опыту. А в нашем случае, мне представляется, это может оказаться не такой уж и фантазией. Впрочем, по данному вопросу я сам наведу кое-какие справки и немедленно сообщу о результатах. Как вам с Маркашиным работается? – спросил без всякого перехода.