Фридрих Незнанский - Абонент недоступен

– Вы что, успели туда смотаться? Когда?

– Никуда мы не мотались, – спокойно ответил Денис. – Забыл, с кем имеешь дело? – И показал глазами на Алика.

– А что, архивы КГБ теперь доступны в Интернете? – спросил Гордеев.

– Доступны, – кивнул Алик. – Но не в том Интернете, что для общего пользования. В специальном. То есть в закрытом.

– В закрытом? – Гордеев поморщился. – Это что, снова взлом системы?

– Не взлом, – пояснил Денис, – а несанкционированный доступ.

– Есть разница? – спросил Гордеев.

– Чисто терминологическая, – ответил Денис. – Алик просто забыл пароль и ему пришлось его немного поискать.

– Забыл пароль? Я ничего не понимаю. Какой пароль? Вы издеваетесь, что ли?

– Ничуть не издеваемся, – отозвался Алик. – В Интернете имеется несколько сайтов, которые выглядят как обычная домашняя страница какого-нибудь фаната футбольной команды «Спартак». Но это своего рода прикрытие, понты для лохов. Среди прочего сайт включает в себя некоторое подобие викторины, где нужно ответить на ряд совершенно дурацких вопросов. Например, кто в таком-то году на такой-то минуте забил гол в ворота «Манчестер Юнайтед»? Все, конечно же, норовят дать правильный ответ. Правильный ответ открывает раздел, в котором помещены сведения о том, сколько любовниц было у Сергея Юрана, там же помещены фотографии всех его девок в обнаженном, само собой, виде. Но если дать неправильный ответ…

– Зачем неправильный? – изумился Гордеев.

– Неправильный он только для заядлого фаната, – ответил Алик. – Вопрос звучит примерно так: сколько девок у Юрана? Кто-то поставит цифру 5, кто-то 88, короче, кто угадает, тот может посмотреть на юрановский гарем. Но если вместо цифр написать какое-нибудь словцо или предложение типа «Над всей Испанией безоблачное небо», то вместо девок перед тобой открываются совершенно иные дали, о которых ты даже не смел и подумать.

– Короче, Юра, вписываешь пароль – и ты уже на сверхсекретном сайте, – Денис подытожил увлеченные пояснения Чувашова. – Можешь теперь представить – пароль мы вписали, вышли на архив и теперь имеем о Максе Смаге более чем достоверные сведения.

– Интересненько, – сказал Гордеев. – А для чего существуют такие лжеспартаковские сайты?

– Не догадываешься? – спросил Денис.

– Догадываюсь, но весьма смутно.

– Для удобства.

– Чьего? Нашего, что ли?

– И нашего в том числе, – усмехнулся Денис. – Но в основном для тех, кому необходим постоянный доступ к архивным данным.

– А в архив для этого сходить нельзя?

– Можно, конечно, и в архив сходить, да только кого ты там сейчас застанешь?

– А куда все делись?

– После августа 1991 года, когда спецслужбам резко урезали финансирование, в целях экономии было решено законсервировать все старые кагэбэшные архивы. Но нашлись сообразительные парни, которые весь архив быстренько оцифровали, превратив горы бумажных папок в электронные. Но только хранить подобную информацию на дискете или еще как-то, в смысле при себе, сам понимаешь, стремновато. Поэтому с цифровой копией было решено поступить именно таким остроумным способом. Теперь тому, кто захочет узнать, не было ли у какого-нибудь Васи Петрова деда-подкулачника, достаточно назвать пароль – и через минуту ты уже в курсе дела.

– А откуда у вас пароль этот взялся? – спросил Гордеев. – Не, ребята, вы на меня, пожалуйста, как на идиота-то не смотрите, я действительно в этих хай-теках полный ноль. Но мне до жути все интересно, честное слово.

– Интересно – это хорошо, – сказал Алик. – Значит, в скором будущем станешь кибер-адвокатом.

– А такие разве есть? – спросил Гордеев.

– Ты будешь первым, – похлопал его по плечу Денис.

– Нет, ребята, правда, откуда у вас пароль?

Денис и Алик обменялись взглядами.

– Ты знаешь, Юра, – вяло произнес Денис, – для человека, который с компьютером на «ты», подобная информация – не за семью печатями. Алик ночь попотел – и вот тебе результат. Понятно тебе?

– Понятно, да не совсем, – сказал Гордеев. – Чувствую, что вы чего-то все-таки недоговариваете.

– Возможно, и не договариваем, – сказал Денис. – Ты лучше пока не задавай вопросов. Мы сами еще во всем не до конца разобрались. Ладно?

– Ну, как скажете, – Гордеев развел руками, демонстрируя полное понимание. – Давайте лучше я сам все почитаю, чего Алик нарыл.

– Тогда садись и читай, – сказал Денис. – А мы с Аликом пока пойдем на кухню чайковского забодяжим. Пошли, Альбертус.

За десять минут динамического чтения Гордеев успел узнать о Максиме Смаге столько информации, которую сам Максим, будучи еще живым, никогда бы не вспомнил сам. Это было самое настоящее досье, где фиксировались все подробности не только профессиональной деятельности, но и личные, если не сказать, интимные. На протяжении пятнадцати лет работы Смаги в системе Министерства атомной промышленности, точнее, еще с институтской скамьи, за ним велась самая настоящая слежка. К нему был приставлен так называемый осведомитель, по-народному – стукач, которого сам Смага никогда бы ни в чем подобном не заподозрил, потому что стукач был его лучшим другом, а именно – женой, которая в досье проходила под кличкой «Мандрагора». Мандрагора покинула Макса, когда тот во время испытаний нейтринного ускорителя получил мощный заряд радиоактивного излучения, превратившись в инвалида.

Его поместили в спецгоспиталь Пятого управления Министерства обороны, где, по заверению медиков, ему предстояло пройти курс реабилитационного лечения. Однако на самом деле так называемое лечение сводилось к нескольким десяткам инъекций специального препарата 7-диоксин-8/56-псифетамин (или просто «псифетамин»), который должен был развить у Максима Смаги направленную амнезию. Препарат имеет избирательное действие, стирая из памяти все, что в ней накопилось за последние десять – пятнадцать лет, в зависимости от вводимой дозы. Таким образом из мозга Смаги были вытравлены все данные, касающиеся вверенных ему военно-промышленных тайн. Вместе с тем для родных и близких он остался прежним Максимом, с той разницей, что голова его была так же чиста, какой она был еще до поступления ее хозяина в институт на факультет ядерной физики.

В комнату вернулись Алик с Денисом. Гордеев оторвался от компьютера, повернул к ним голову и, показывая на дисплей, спросил:

– Это что, все на самом деле?

Денис и Алик одновременно закивали.

– Послушайте, это же ужасно, – сказал Гордеев. – Даже во времена инквизиции человеческую личность не посмели бы подвергать подобной процедуре.

– Ты прав, Юрок, – сказал Денис. – Лишить человека его памяти, возможно, единственного неприкосновенного запаса, это значит разрушить личность. Что они с успехом и провели.