Фридрих Незнанский - Абонент недоступен

Денис рассмеялся:

– Денис, я ничего не понимаю, но у меня такое впечатление, что и ты с ними заодно.

– С чего ты взял?

– Я же сказал – у меня такое впечатление.

– Твое впечатление обманчиво, – заверил Денис. – Я просто пытаюсь тебя погрузить в атмосферу, в которой ты де-юре находишься.

– Зачем?

– Чтобы у тебя возникли хоть какие-то идеи, как из этой атмосферы выкарабкиваться. Ты хоть понимаешь, что твое уголовное дело, которое валяется на Петровке, – это первый большой шаг к тому, чтобы выкинуть тебя из адвокатуры. И не надо, Юрок, нервничать, это тебя не красит. К тому же помни, что аффекты сильно понижают интеллектуальные возможности.

– Денис, я сейчас, наверное, действительно скажу что-нибудь такое, отчего у тебя обо мне испортится мнение на всю оставшуюся жизнь.

– Не скажешь.

– Нет, скажу! – упорствовал Гордеев.

– Потом скажешь. А сейчас шутки в сторону. Твой юридический статус сейчас действительно хуже некуда. И не только потому, что ты у них на крючке. Это полбеды.

– Что значит «полбеды»? Имеется и вторая половина?

– Угу.

Гордеев вздохнул:

– Ну что ж, вываливай, Денис, не щади!

– Алик запеленговал разговор Федотова с его, по всей вероятности, непосредственным начальником. Начальника он называет по воинскому званию. Генерал-полковник. Но скорее всего это полная липа, хотя не исключено и обратное. Дело не в этом. По всей вероятности, в Москве готовится какая-то серьезная заварушка. Мне так стало ясно из записи их разговора.

– О чем они говорили? – спросил Гордеев.

– Не по телефону.

– Не по телефону что?

– Говорить об этом нужно не по телефону.

– Понял, тогда до завтра. Я думаю, до завтра ничего не произойдет?

– До завтра, может, и ничего. Но время работает против нас.

– Время всегда работает против нас, – резюмировал Гордеев.

Лена шла по Тверской, отбивая каблучками частую дробь.

После нескольких пасмурных дней это было первое утро, когда вместо привычной молочно-серой пелены над Москвой развернулось от края до края большое голубое небо.

В такие дни с неохотой ныряешь в бездну метро, хоть и залитую ярким, но все же искусственным светом. Зато с каким удовольствием выходишь наружу, на белый свет, если только летняя жара не плавит асфальт заодно с мозгами.

Сегодняшнее солнце не предвещало убийственного зноя. Просто это был хороший денек, когда краски большого города становятся сочнее, ярче, соблазнительнее.

Лена свернула с Тверской в Мамоновский переулок, прошла сто метров, и вдруг увидела Федотова. Он вышел из своего джипа, весь, как всегда, подтянутый, вышколенной походкой перешел улицу. Чтобы быть незамеченной, Лена спряталась за стоящий на обочине автобус. И достала из своей сумочки мобильный телефон.

– Юра, – сказала она почти шепотом. – Я вижу Михаила.

– Где? Во сне, что ли? – отозвался Гордеев. Он совершенно не ожидал, что Лена будет первым человеком из числа его знакомых, кому Федотов попадется на глаза.

– В каком еще сне, Гордеев? Ты сам очнись! Я на полном серьезе.

– Где ты находишься?

– В районе Театра юного зрителя.

– На Мамоновском, что ли?

– Да, на Мамоновском. Что мне делать?

– Что делать? Держи его в поле зрения.

– Но он уходит.

– Иди за ним. И не отключай мобильник. Я должен иметь с тобой постоянную связь. Я сейчас свяжусь с Денисом. Мы будем на месте, как только сможем.

– Ладно, я иду за ним.

Лена с телефоном в руке, почти крадучись, шла за Михаилом, спина которого маячила среди других похожих спин. Они уже миновали несколько строений, когда Федотов внезапно свернул в арку и на некоторое время скрылся из виду. Лена прибавила скорости, приблизилась к арке и остановилась. Приложила к уху телефон:

– Гордеев, ты меня слышишь?

– Да, слышу. Мы уже едем. Где ты сейчас находишься?

– Это Малый Козихинский. Он свернул в арку. Мне идти туда?

– Подожди…

– Лена, – услышала она голос Дениса. – Ты его видишь?

– Нет, я же сказала, он свернул в арку. Я не знаю, идти мне туда или не идти.

– Ты можешь хоть краем глаза увидеть, что там в арке? – спросил Денис.

– Наверно, могу. Сейчас гляну.

– Только осторожно, я прошу тебя, – услышала она голос Гордеева.

Лена сделала один шаг вперед и осторожно заглянула за угол. Ничего особенного. Типичный московский дворик, в котором кипели ремонтные работы. Кругом свалены мешки с цементом, какие-то доски, обрывки оберточных бумаг… Она сделала еще несколько шагов.

– Лена, не молчи, – послышался взыскательный голос Дениса.

– Я иду в арку, – сказала Лена.

– Ты его видишь?

– Нет, не вижу. Возможно, он зашел в один из подъездов.

– Хорошо. Оставайся там, где стоишь, мы через десять минут будем на месте.

…Микроавтобус на достаточно большой для этой части города скорости петлял в узких проездах.

– Ты уверен, что она не обозналась? – спросил Денис.

– Уверен. Невозможно спутать с кем-то другим того, с кем в тесном контакте провел достаточно долгое время.

– Ну да, я забыл, – кивнул Денис. – Я просто никак не могу поверить, что обнаружить Федотова оказалось так просто.

– Пока ничего простого я не вижу. Он еще не в наших руках. Тем более Лена его упустила из виду.

– Я не о том. Я не могу поверить, что он вот так запросто шляется по центру Москвы в то время, когда кое-кто просто изнывает от желания его найти и прижучить. Не знаю, как Федотов, а я бы ни за что не смог вот так…

– Стоп! – скомандовал Гордеев. – Мы, кажется, приехали. По всей видимости, вот эта арка. Так, а где Лена?

– Телефон! – сказал Денис.

– Что? Ах, да. – Гордеев поднес трубку к уху: – Лена!

Она прошла еще дальше, углубляясь во двор. Кругом не было ни души. По сравнению с залитой солнцем улицей здесь было мрачновато. Шаг, второй, еще шаг. Эхо шагов и больше ни звука. Перед глазами Лены было два подъезда, но, подняв голову и посмотрев на окна квартир, она поняла, что жилым может быть только один из подъездов. Второй полностью находился во власти ремонта.

Она направилась в первый. Хотя она и знала, что ей лучше всего прислушаться к рекомендации Дениса и оставаться на месте, любопытство делало свое дело.

Тут она услышала, как из трубки донесся скрипучий голос Гордеева:

– Лена! Лена! Ты где?

– Я здесь.

– Черт возьми, куда ты исчезла?

– Не волнуйся, просто исследую ландшафт. Хочу посмотреть, что это за подъезд.

– Не делай глупостей. Тебе же сказали, стоять на месте. Ты во дворе?

– Да.

– Мы идем во двор.

– Хорошо. Я вас жду здесь.

Но помимо воли сделала еще несколько шагов по ступенькам, взялась за ручку двери, ведущей в подъезд, потянула на себя.

Внезапно в образовавшийся проем молнией просунулась мужская рука и вцепилась мертвой хваткой в ее запястье. От боли пальцы разжались, выпустив мобильный телефон, который на лету перехватила другая мужская рука.