Фридрих Незнанский - Бархатный губернатор

– Эй вы, черти?! Оглохли?!

– Левка Гайдук, – признал Митек, направляясь к двери.

– Стой! – остановил его старлей. – Пусть сами зайдут. И по правилам.

Левка, широкоплечий румяный парень, про которых говорят кровь с молоком, посигналил еще немного, потом вышел из машины и три раза нажал кнопку вызова. Следом за Левкой вышли еще двое.

– В случае чего шмаляй, – сказал старлей.

Дверь проходной автоматически открылась.

– Вы чего, мужики? – улыбнулся Левка, приметив в глазах охранников настороженность.

– Мы-то ничего, а вот вы для чего нагрянули?

– Позвонили, приказали сменить вас. Ну и прискакали. Смурные вы какие-то, мужики… Не пойму.

В это время в помещение зашли парни, приехавшие с Левкой.

– Кто старший? – спросил старлей.

– Ну я, – ответил один из парней.

– Пароль?

– Кончай, – поморщился старший.

– Прошу ответить.

– «Комета». – Старший посмотрел на старлея, усмехнулся. – Левка правду сказал, менять приехали.

– Кто приказал-то? – все еще сомневаясь, спросил старлей.

– Давай, парни, в дом, – обернулся к подчиненным старший. – Приготовьте что-нибудь пожрать. Ну и выпить. – И когда парни отошли на порядочное расстояние, он знаком отозвал старлея в сторону, хитровато подмигнул. – Отсюда он смылся?

– Кто? – как бы не понял старлей.

– Я к тому, что начальство забегало… – И, видя, что старлей не намерен разговаривать, добавил: – Они не в курсе, а мне шепнули.

– В подвале, старшой, в закутке справа, отличное вино стоит. Крымское. «Черные глаза», – помолчав, ответил старлей. – Ты поспеши. Как бы твои парни все бутылки не выглотали.

– От вина у меня изжога, – усмехнулся старшой. – Я коньячок предпочитаю.

– Этого добра навалом. Дмитрий! Подгоняй машину!

Повторять Митьку не пришлось, и через пару минут «вольво» стального цвета уже тормознула возле старлея.

– Пока, старшой!

– Доброго пути!

– Стоит. Смотрит, – отъезжая и глядя в боковое зеркало, сказал Митек. – В Татарку?

– Гони, – откидываясь на спинку сиденья и закуривая, ответил старлей.

Начальник краевого управления внутренних дел Маркуша Роман Валентинович сидел в своем кабинете. Шел десятый час вечера. Генерал-майор Маркуша, разумеется, был уже в курсе всех событий и предпринял самые энергичные меры по поиску Федора Степановича Супруна. Но тот словно сквозь землю провалился. Кинулись было оперативники на дачу Супруна, в Грачевку, но там никого не оказалось. Выяснили, правда, что приезжал брат Федора Степановича, Иван, посадил в машину родственничков и тут же уехал. Прикатили в Степное, но, заметив казаков, сидевших в палисаднике Ивана, не останавливаясь, поехали дальше.

А положеньице было не из приятных. Можно сказать, аховое. Если не найдут Супруна и если он выйдет на своих друзей да распишет всю историйку с похищением, пиши пропало! Во-первых, он запросто опознает похитителей. И что с ними теперь делать? Убирать? Большой шум будет. Во-вторых, куда подевался Коршун? Если вправду отключил его Супрун и забрал оружие, то дело вообще швах. Говорильня, конечно, важна. Но бесспорное доказательство факта исчезновения человека куда важнее. И еще один факт – пропажа пистолета. Майор Богданов, ответственный за сохранность оружия, так дело не оставит. Старой закалки мужик. Ни за какие коврижки не купишь. После первой же пропажи пистолета ТТ навел порядок, журнал с описью оружия, говорят, с собой носит. И приказать ему невозможно, выполняет приказ свыше, из Москвы, из министерского главка.

Генерал– майор Маркуша жил двойной жизнью уже давно, когда еще ходил в полковниках и занимал должность начальника УВД в Пятигорске, где мэром в то время был Колесниченко. Неизвестно, почему Маркуша привлек внимание мэра, вскоре они сблизились, а затем и подружились. В их обществе частенько появлялся Миша Муссолини, и не один, а с майором ФСБ Никитой Макеевым. Это теперь он Никита Ильич, начальник краевого ФСБ, сидит на генеральской должности, а тогда звали его просто Никиткой, коньяк подавал да кофе. Обработка Маркуши шла исподволь, в тесном кругу, на загородных дачах, поначалу вроде бы шутя заводили разговор о больших деньгах в мафиозных структурах, довольно смело критиковали власть, со временем разговоры становились все острее.

Перелом наступил после приезда Потапова, который прилетел отдохнуть на недельку вместе с вице-премьером по соцвопросам и двумя помощниками Президента. Маркуша догадывался об огромных деньгах теневого бизнеса, но одно дело догадываться, а другое – услышать из уст большого начальства. Те прямо заявили, что воевать с чиновниками, погрязшими в коррупции, с головой купленными уголовным миром, – дело бесполезное; что поезд ушел и что правильнее вовлечь как чиновников, так и крестных отцов с их безмерным денежным потенциалом в государственные структуры, тем самым заставив работать деньги на благо народа. И хотя Маркуша со студенческих лет знал, что вор должен сидеть в тюрьме, он промолчал, отлично понимая, что всех не пересажаешь и не перестреляешь. Да и силенок для подобных действий в органах заметно поубавилось.

Кто– то очень умный хорошо рассчитал, разгоняя и расчленяя боевые организации при органах безопасности. Таких организаций по боеспособности, организованности и подготовке не было и не будет ни в одной стране, включая Штаты. А на следующий день, после откровенной беседы с Потаповым, Маркуша сдался окончательно. Постепенно он пришел к мысли, что занимается делом даже полезным для государства и народа. Припомнив знаменитое выражение тридцатых годов «лес рубят -щепки летят», и вовсе успокоился. После того как Колесниченко стал губернатором края, Маркуша получил должность начальника краевого УВД и надел генеральские погоны, а еще через некоторое время он был приглашен на дачу губернатора, где его поджидали старые знакомые – Юрий Андреевич Потапов, генерал-лейтенант внутренних войск из Москвы Кадарчук, Никита Макеев, сверкавший новыми полковничьими погонами, хозяин дачи и прокурор края Власенко Григорий Анисимович, присутствию которого Маркуша обрадовался особенно, потому что совершенно не предполагал его увидеть. Позднее в черном «линкольне» и в сопровождении двух машин с охраной подъехали еще двое. Один из них, худой, костистый, с пронзительным взглядом, за весь вечер произнес лишь две-три незначительные фразы, остальное время сидел молча. Второй, кругленький, головастый и плешивый, говорил много и все по делу. В тот вечер был решен вопрос о создании КАКТа, был пущен первый пробный шар по созданию в крае новой теневой власти во главе с руководителями мафиозных структур. Маркуша это хорошо понял, хотя присутствующие ни разу не упомянули слово «мафия». Да и как не понять, если генеральным директором КАКТа назначался вор в законе Миша Муссолини.