Андрей Троицкий - ФАЛЬШАК

– Твои условия?

– Записывай, – Панов медленно продиктовал адрес. – Пойдешь вдоль забора, попадешь на пустырь. А там не ошибешься. Это выселенный дом. Три подъезда, три этажа. Местность хорошо просматривается со всех сторон. Если задумаешь придти не один, сам знаешь, что отца больше не увидишь. Сегодня ровно в час дня вместе с фантиками ты войдешь в средний подъезд, поднимешься на второй этаж. Остановишься на площадке. И будешь ждать. Все понял? Или повторить?

– Понял, – ответил Бирюков.

– Тогда до встречи, придурок, – в трубке запикали короткие гудки.

В этот предутренний час отрезок шоссе в двадцати километрах от Каширы оказался совершенно пустым от машин. Белая «десятка» с мигалками на крыше, синей полосой на кузове и надписью «дорожно-постовая служба» стояла на обочине дороги. В машине, переодетые в форму дорожных инспекторов, дежурили два московских оперативника. Рядом с «десяткой» приткнулся темный микроавтобус, кажется, остановленный милиционерами для проверки. На самом деле в автобусе сидели пять московских оперов в штатском и старший следователь Липатов. Каждые четверть он выходил из автобуса, чтобы размять ноги и выкурить сигарету.

Липатову не сиделось на месте, он провел беспокойную ночь, но сейчас, после долгой дороги, не испытывал усталости. Дождик закончился как по заказу, когда московские оперативники прибыли на место. Темный хвойный лес, подступавший к шоссе с обеих сторон, казался мертвым. Не видно птиц, деревья, над макушками которых повисли тяжелые тучи, замерли в ожидании нового дождя. В колеях на обочинах стояла вода, чернели неглубокие лужи, трава, высохшая еще в августе после жаркого лета, потемнела от влаги. Солнце еще не взошло, над лесом колыхалась серая предрассветная муть.

Сплюнув себе под ноги, Липатов прикурил новую сигарету. Капитану Сергею Федоренко, возглавляющему группу оперативников, тоже не сиделось в душном автобусе, он жаждал реванша, испытывая странный зуд в кулаках, предвещающий большую драку.

– Сегодня задержание пройдет гладко, – Федоренко сжимал пальцы правой руки и постукивал кулаком в открытую левую ладонь.

– Твоими устами…

– Что, есть сомнения? – насторожился Федоренко.

– Сомнения всегда должны оставаться, – наставительно заметил Липатов, которому очень хотелось испортить хорошее настроение капитана. – На то мы и люди, чтобы сомневаться. Вдруг этот хрен возьмет и заночует в Москве. Ну, заберет бабки и останется в столице на день-другой, а то и на неделю, почистить перышки, прогуляться по кабакам и вообще… А мы и будем тут торчать, как последние лохи.

– Вряд ли, – Федоренко смачно влепил кулак в раскрытую ладонь. – Он приехал в Москву дела делать, а не перышки чистить, не по бабам шляться. А с такой-то суммой на гулянку не пойдешь. В гостинице или камере хранения свою поклажу оставить он побоится. Нет, скоро наш клиент появится. У меня предчувствие…

– У тебя и тогда, в деревне, когда мы приехали брать Бирюкова, тоже было предчувствие. И какого хрена вышло? Осрамились хуже жуликов.

Федоренко не нашелся с ответом, повертевшись на месте, отправился в автобус, поднимать боевой дух оперативников. Липатов бросил окурок в лужу, проводил взглядом тяжелую фуру, которая ползла в Москву с грузом овощей.

Вчера, когда до конца рабочего дня оставалось меньше часа, зазвонил городской телефон. Липатов узнал голос юриста Пенкина, тонкий, со старческой дрожью. «Надеюсь, ваше предложение насчет Бирюкова остается в силе? – спросил адвокат. – Он не привлекается в качестве свидетеля, его имя не фигурирует в деле, информация, которую вы получаете, остается анонимной, что называется, из агентурных источников…» «Я помню суть своего предложения, – перебил Липатов. – И оно остается в стиле. Но я ждал звонка Бирюкова. Не вашего». «К сожалению, он сейчас занят, – ответил Пенкин. – А я доверенное лицо Бирюкова, поэтому нет разницы, кто из нас связывается по телефону с прокуратурой. Запишите: сегодня ночью из Москвы в Воронеж выедет некий Артур Дашкевич. Сейчас он выгодно женился и легализовал свой бизнес, хлопотами тестя стал директором комбината минеральных удобрений. В свое время по милицейской картотеке он проходил как уголовный авторитет по кличке Фингал. Но сейчас не время рыться в его прошлом. Дело в следующем: Дашкевич повезет из Москвы в Воронеж около четырехсот тысяч левых долларов».

«Сколько?» – переспросил Липатов и поднялся с кресла. Адвокат повторил сумму, затем назвал номера и марки автомобилей, на которых передвигается Дашкевич и двое «быков», обеспечивающих силовое прикрытие. Люди Дашкевича могут быть вооружены. Скорее всего, их босс сядет за руль «Форда Таурас», а быки поедут следом на «Газели». Поддельные баксы находятся в спортивной сумке, которую Фингал держит при себе. Ориентировочно, Дашкевич и его люди выйдут из Москвы часа в три ночи.

«После того, как вы возьмете этого малого, ваша карьера вырастет как на дрожжах, – добавил Пенкин. – Ведь это очень ценная информация. Думаю, что ни один штатный информатор ничего подобного вам еще не сливал. Послушайте совета опытного юриста. Брать его удобнее всего на шоссе где-нибудь на границе Московской области». «Вы лучше молитесь, чтобы ваша информация не оказалась тухлой, – раздраженно ответил Липатов. – А умные советы оставьте при себе». «Хорошо, – согласился Пенкин. – Но один совет вы все-таки выслушайте. Когда возьмете этого деятеля и доставите в РУВД, немедленно сделайте ему промывание желудка и задокументируйте все находки. Не исключено, что он попытается съесть деньги».

«Как это съесть? – Липатов снова сел в кресло, потому что почувствовал слабость в ногах. – Все четыреста тысяч долларов?» «Не все, конечно, сколько успеет проглотить, – ответил Пенкин. – Я имел дело с фальшивомонетчиками. В минуты опасности эти люди ведут себя неординарно, неправильно оценивают ситуацию и свои силы. Короче, промойте ему желудок». «Ну, если вы настаиваете, промоем. До самых кишок», – сдался Липатов. Он задал еще несколько вопросов, получил исчерпывающие ответы и положил трубку.

Не мешкая ни минуты, следователь поднялся в кабинет начальника межрайонной прокуратуры Павла Ивановича Замятина. И коротко пересказал ему суть полученной от адвоката информации.

«Да, с этим делом мы вляпались в большую кучу дерьма, – сказал Замятин. – Я знаю, что дела о фальшивомонетчистве – гнилые, они всегда раскрываются туго. Как правило, ловят мелких перекупщиков, менял, багыг. А люди, которые стоят за этой шушерой, остаются в тени. Но в этот раз мы переплюнули самих себя. Мы не взяли даже мелкой рыбешки. Никого. Все, что у нас есть, это несколько трупов и образцы фальшивок. Нет даже подозреваемых, был один придурок свидетель, как там его… Шаталов. Да и тот отказался от показаний. Бирюкова пришлось отпустить, потому что против него ничего нет. Хоть бы сотню поддельную у него в кармане нашли. Так нет и сотни». «Я уверен, что в этот раз все получится, – ответил Липатов. – Возможно, Дашкевич не перекупщик, он изготовитель левых денег. На этот раз мы возьмем крупную дичь. А при нем около четырехсот тысяч долларов высокого качества». «Это все в будущем времени, – усмехнулся Замятин. – И еще большой вопрос: возьмем ли?» «Источник информации заслуживает доверия», – ответил Липатов.