Владимир Болучевский - Танцы в лабиринте

Втроем они вошли в парадную с обшарпанными стенами, поднялись по лестнице на второй этаж и остановились у железной двери. Элис нажала на кнопку звонка.

Волков возился со своим телефоном, с досадой глядя на погасший маленький экран.

- Я тут на него наступил как-то, - вздохнул он. - Теперь контакт отходит. Элис позвонила еще раз.

- Господа, а дверь-то не заперта, - сказал Гурский.

- Да? - Петр взглянул на дверь, подошел и, подцепив ее одним пальцем за металлический край, слегка потянул на себя. - И правда.

Элис нажала на кнопку звонка еще раз.

- Да ладно, - сказал Гурский, - чего звонить? Не слышат они. Может, войдем?

- А можно? - Элис с сомнением взглянула на Волкова.

- Ну... - тот пожал плечами, убрал телефон в карман и расстегнул куртку. - Мы же не воровать пришли. И вообще, ты человек не посторонний, подруга твоя там.

- Может, они в ванной, потому и не слышат, - предположил Гурский. - Что ж нам здесь час стоять? Могут они быть в ванной, например, как ты считаешь, Алиса?

- Не знаю.

- Ну и пошли. - Волков пропустил вперед Элис и Гурского, затем вошел в большую прихожую сам и запер за собой дверь. - Но дверь-то почему открыта...

- Э-эй! - крикнула в глубь квартиры Элис. - Энибоди хоум? Джеки! Слава!

Никакого ответа не последовало. Гурский шагнул в гостиную.

- Есть кто живой? - громко спросил он и вдруг, оглядев комнату, присвистнул. Все дверцы полированной стенки были распахнуты настежь, некоторые ящики вывалены на пол, один стул опрокинут.

- Да, - негромко произнес Волков. - Что-то тут меня настораживает.

Адашев-Гурский пересек гостиную и приоткрыл дверь соседней комнаты.

- Петя, а ты сюда загляни. Это тебя еще больше насторожит. Ты даже заподозришь недоброе.

- Что там? - Волков направился к нему.

- Что... Собственно, тело трупа, по-моему.

- Какое еще тело...

- Мертвое. Если я не ошибаюсь. Волков подошел, остановился на пороге и заглянул в комнату - под окном, возле самой батареи, лежал, неловко подвернув за спину правую руку, молодой мужчина. Возле его головы на полу подсыхала бурая лужа крови. Невидящие глаза были широко раскрыты.

- Алиса, - Петр чуть посторонился. - Это кто?

- Слава... - еле слышно выдохнула побледневшая Элис.

- Значит, так, - жестко сказал Волков, - ни к чему не прикасаться, по квартире не шастать, стоять не двигаясь, желательно не дышать. Еще наследить здесь не хватало...

Он вынул из кармана носовой платок, встряхнув, расправил, накинул на правую руку и, аккуратно касаясь двери, распахнул ее. Затем, внимательно поглядывая под ноги, переступил через порог. Подошел к лежащему на полу мужчине, наклонился и прикоснулся рукой к его шее. Затем распрямился и окинул взглядом комнату.

Дверцы платяного шкафа были распахнуты, с одной из полок все белье сброшено на пол, ящик письменного стола валялся рядом, а все его содержимое вытряхнуто на аккуратно застеленную широкую кровать. Петр подошел поближе. Среди вороха разнообразных вещей он заметил на постели пачку чистых накладных и круглую печать. Бережно взял ее платком и, повернувшись к свету, прочел: "ООО Заря". Положил на место. Тут же валялись несколько небольших цветных фотографий. Петр всмотрелся - на них был хозяин дома в компании друзей. Заметив, что две фотографии абсолютно идентичны, он, сам еще толком не зная зачем, но повинуясь какому-то безотчетному движению души, взял одну из них и опустил в карман.

Еще раз внимательно осмотрелся вокруг. Что-то лежащее на полу привлекло вдруг его внимание. Он подошел, присел на корточки и аккуратно, через платок, поднял с пола маленький осколок темно-рыжего цвета. Повертел в руках вглядываясь: "Похоже, подфарник..." Положил на место, встал и вышел в гостиную.

- Ничего не трогали?

- Я много трогала...- растерянно сказала Элис.

- Ну я же говорил...

- Нет... это раньше.

- Ты здесь бывала?

- Да. Три раз или четыре...

- Ну это ладно тогда. Это старые. Но все равно плохо.

- Почему?

- Связь прослеживается. Между убитым и тобой. Тебе это надо?

- Но... я приходил к Джеки.

- А это без разницы. Поди доказывай, где ты была на момент... короче, когда его грохнули.

- Но я... - захлопала глазами Элис. - Мы же, когда с вами пришел, он уже... Я же с вами...

- Ладно, проехали.

- А я свои сейчас сотру, - Гурский, вынув носовой платок, тщательно обтер им ручку двери в спальню и пошел к прихожей. - Вроде все, - сказал он, протерев то место на двери в гостиную, которого коснулся рукой, входя в комнату. Больше я вроде ни до чего и не дотрагивался...

- Все, - резюмировал Волков. - Валим отсюда. Скачками. Только очень тихо и осторожно. Не привлекая к себе внимания.

Выходя из комнаты, Гурский машинально потянулся к выключателю, чтобы погасить за собой свет.

- Цыц! - одернул его Волков.- Оставь, как было.

Они быстро спустились по лестнице, пересекли темный двор, прошли через подворотню и, так никого и не встретив на своем пути, забрались в машину.

- Только этого мне еще не хватало... - пробурчал себе под нос Волков, заводя мотор. - Мало у меня забот.

Он тронулся с места, доехал до Кронверкского проспекта и повернул направо, в сторону Васильевского острова.

- Но ведь надо сразу позвонить, - негромко сказала Элис. - Как же... надо дать информация...

- Девять-один-один? - поинтересовался Гурский, прикуривая сигарету.

- Надо, - кивнул Волков. - Только ты не ментам, а мне сначала попробуй объяснить, зачем ты его убила?

- Я? -- отшатнулась Элис.

- Ну не я же... А если не ты, то, значит, Гурский.

- Меня там не было, - быстро сказал Александр. - Никогда в жизни.

- Вот видишь? - Петр, взглянув на Элис, кивнул в сторону Адашева-Гурского. - Товарищ понимает.

- Так глупо было бы... - произнес себе под нос Адашев.

- Объясняю, - продолжал Волков, остановившись на светофоре. - Мы звоним, дожидаемся ментов, те приезжают, и что они, по-твоему, делают? А они устанавливают наши личности, прежде всего. У тебя паспорт с собой?

- Да, - кивнула Элис.

- А у тебя? - бросил Петр через плечо Гурскому.

- Нет, конечно..

- Ну вот... Вот тебе первая заморочка. А потом... ты уж извини, ты человек приезжий, иногородний, можно сказать, только поэтому я тебе и растолковываю. Чтобы осознала ситуацию. Ну вот, они устанавливают наши личности, а личности наши... Я... ну это ладно, ты - сержант морской пехоты (американской, заметь), а Гурский - вообще неизвестно кто и чем занимается.

- Я журналист, у меня удостоверение.

- Засунь его себе в задницу.

- Эт-то грубо...

- Ну? И кто мы для ментов, по-твоему?

- Ну... ми видел, как...

- Ага, - кивнул Волков, - сейчас... Никакие мы, на хрен, не свидетели. Мы для них подарок. На блюдечке с голубой каемочкой. Подозреваемые мы, вот кто. Причем самые главные. Других-то у них нет. Вот нас они разрабатывать и будут. По самые кукареки. Мало не покажется. Ну, меня-то еще по старой памяти, может, и не очень, хоть все равно я для них теперь личность темная. Но за мной Дед наш, он меня понапрасну мучить не даст. А у тебя пальчики по всему дому поналяпаны. Так что... А позвонить, это мы обязательно. Это мы запросто. Вон, по-моему...- медленно катясь вдоль тротуара Первой линии, Петр кивнул Гурскому на телефон-автомат и остановился. - У тебя жетончик есть?