Александр Бондарь - Последний трамвай

- "Бейтар" тут не причем. Так, халтурка подвернулась. Люди одни попросили убрать тебя, Марина...

- Меня?.. Убрать?..

- Квартира твоя уже продана. Вчера ты своей рукой подпись поставила и, конечно, не знаешь об этом...

Миша сделал аккуратный, почти незаметный шажок к бутылке. Марина смотрела на Артура, с трудом понимая, что тот говорит.

- ...ты должна исчезнуть сейчас, чтобы некому было оспорить продажу. Ведь, как я понимаю, квартира на тебя оформлена - не на родителей. Ну, да ладно. Все это пустое теперь. Живых людей одни проблемы мучают, умерших другие совсем. Тем, кто отбыл, про деньги и про квартиры не интересно: не нужно им это просто...

Артур поднял пистолет. Миша взял бутылку.

Раздался звонок в дверь. Потом еще один. Длинный и назойливый. Артур побледнел. И обернулся. В дверях комнаты стояла Вера. Лицо ее безобразно дрожало, дергалось. Казалось, она упадет сейчас в обморок.

- Менты. - Спокойно и уверенно сказал Артур. - Я знаю, что это менты. Они нашли меня.

Он вскинул дуло, но Вера увернулась от выстрела. Тяжелая пуля в щепы разнесла какое-то деревянное украшение, висевшее на стене. Миша в этот момент быстро взмахнул бутылкой. Артур еще быстрее отошел в сторону, и бутылка опустилась на стол, разлетевшись бесчисленными осколками. Миша не успел больше ничего сделать - он получил точный профессиональный удар рукояткой в ухо. Как сноп Миша свалился на пол, перестав что-либо соображать...

Но через мгновение снова открыл глаза. Он увидел, как в комнате появились несколько человек в серой милицейской форме. Потом - как Артур одним мощным прыжком вышиб собою окно и очутился снаружи. Ударила целая канонада выстрелов.

Двое оперативников подошли к Мише.

- Ты кто? - Спросил один.

- Я?

- Это мой гость. - Марина, схватив Мишу за плечи, помогла ему приподняться.

- А ты кто?

- Я тут живу. Это моя квартира.

В комнату, покачивая пистолетом, вошел еще один в форме. Пиджак его был расстегнут. Оперативник тяжело дышал.

- Не ушел. - Сказал он. - Завалили... Проворный был, сука.

Потом оперативник повернулся к Марине.

- Ты знаешь его?.. Убитого этого? Что он тут делал?

- Жил здесь. Снимал угол.

- Документы какие-нибудь показывал?

Марина замялась.

- Проблемы у тебя будут, девушка. Идем, я его комнату гляну.

Они вышли. Вышли и остальные оперативники. Миша остался лежать на полу.

Потом вернулась Марина. Присела рядом на корточках.

- Я все-таки не понял, - сказал Миша, - все выпили по бокалу и все живы...

- О чем ты?

Миша рассказал ей про яд и про пять бокалов. Марина помрачнела.

- Серьезные люди. Но тот бокал с ядом - это действительно был мой бокал...

- Ты его выпила?!..

- Нет. - Марина покачала головой. - Я не пью алкоголь. Вообще. Ни капли. У меня аллергия на него. При гостях, когда надо, я всегда наливаю себе, а потом... аккуратно выливаю куда-нибудь. Например, вот сюда.

Она встала. Подошла к накрытому столу и вытащила из под него стеклянную банку, на дне которой плескалась зеленовато-прозрачная жидкость.

- Один раз, - сказала Марина, - меня уговорили выпить рюмку. Я выпила и чуть не умерла. Без всякого яда.

Она подошла к Мише, наклонилась и поцеловала его в губы. У Миши сперло дыхание, забилось сердце.

- Не уходи. - Сказала Марина. - Не уходи никуда. Я не хочу, чтобы ты уходил. Хочу, чтобы ты остался... Здесь остался, со мной...

Миша и не собирался никуда идти. Он смотрел Марине в глаза и пытался вспомнить, где он уже видел их, где видел он уже эти глаза...

И вдруг... Сознание его прояснилось. Миша все вспомнил. Он вспомнил трамвай, в котором ехал к брату, вспомнил бутылку красного, выпитую в подъезде... Ему стало ясно теперь, что он и сейчас спит, убаюканный бутылкой, спит в пустом, холодном московском трамвае. Никто его не разбудил: трамвай еще не приехал в депо. Он едет. И не было ничего в реальности. Не было ни Марины, ни бейтаровца Артура, ни милиционеров - ничего не было.

Та жизнь, которая промелькнула, промелькнула во сне. Миша - в трамвае, а жизнь опять проехала мимо... Или, может быть, нет? Может, не сон, все-таки? Миша почти не сомневался, что сон. Сон, который сейчас закончится.

Миша решил: он зажмурится крепко, секунд на несколько. А после... Если увидит перед собою не глаза Марины, а пустой трамвай, то значит, все это точно сон.

Миша зажмурился.

1997, 1999 гг..,

Торонто-Северный Йорк- Маркхам-автобус "Маркхам- Северный Йорк".