Джеймс Чейз - Крысы Баррета

– Хэлло, – сказал я. – Мне надо поговорить с мистером Маршлендом.

– Войдите, мистер Мэллой, хотя я не уверен, что хозяин дома.

Я прошел в просторный холл и снял шляпу.

– Как чувствует себя миссис Дедрик? Я слышал, что ей нездоровится?

– Принимая во внимание все обстоятельства, сэр, неплохо.

Я оглядел комнату. Мне показалось, что я не был здесь целую вечность. Я вышел на террасу и посмотрел на балкон, где в ту ночь сидела Сирена Маршленд, оплакивая своего мужа. Сегодня ее там не было. Я вернулся в холл и сел в мягкое кресло. Только сейчас я почувствовал, как я устал! Слишком много досталось на мою долю за этот день. Я закурил сигарету и выпустил к потолку струю дыма. Комнату наполнял сильный запах душистого горошка, стоявшего в вазе на столике. Этот запах убаюкал меня.

Минут через десять я услышал на лестнице шаги. В комнату вошла Сирена Дедрик. Она была в простом платье белого полотна и с розой в волосах. Под глазами у нее были темные круги, у рта лежала печальная складка.

– Не вставайте. Что будете пить? Виски с содовой?

– Благодарю вас, – потом. Мне нужно поговорить с вашим отцом. Разве Уэддок не предупредил вас?

Она подошла к бару, налила виски в два стакана и положила перед собой пачку сигарет.

– Отец вернулся вчера в Нью-Йорк, – сказала она, не глядя на меня. – О чем вы с ним хотели поговорить?

Я отхлебнул виски. Это были «Черные розы», причем очень дорогой сорт. Я был удивлен, что Сирена спустилась в холл. Может, ей самой нужно поговорить со мной?

– Мне бы хотелось кое о чем спросить его, миссис Дедрик. Но раз его нет, это уже не имеет значения. Вы не могли бы дать его нью-йоркский адрес?

– Это так важно?

– Да.

– Вряд ли вам удастся связаться с ним. О чем вы хотели спросить его?

Я отпил из стакана.

– На следующий день после похищения вашего мужа мистер Маршленд встретился с женщиной, назвавшейся вашей секретаршей. Это произошло в «Бич-отеле», где она остановилась. Мне хотелось встретиться с ним и спросить, как он нашел ее и о чем они говорили.

– Мой отец?!

Сирена застыла.

– Да, он назвал портье свое имя.

– Но я не понимаю, какое отношение к этой женщине имеет мой отец? Он не знал ее!

– Он виделся с ней и говорил. Меня интересует тема его разговора. Если он не скажет мне, то я передам эту информацию Брендону.

Глаза Сирены загорелись гневом.

– Вы угрожаете нам?

– Называйте это как угодно.

– Мой отец улетает сегодня в Европу. Я не знаю, где он остановится.

– Он выбрал для поездки подходящий момент.

Сирена подошла к окну.

– Миссис Дедрик, у меня есть вопросы и к вам.

– Да?

– Вы считаете, что вашего мужа похитил Ник Пирелли?

– Конечно.

– Почему вы так уверены в этом?

Она нерешительно взмахнула рукой.

– Я не хочу говорить на эту тему!

– А вам не приходило в голову, что у вашего отца были серьезные мотивы для того, чтобы избавиться от вашего мужа?

Она резко повернулась, ее лицо побледнело.

– Как вы смеете?! Я не желаю вас слушать! Вы не имеете права делать подобные намеки! И я пожалуюсь в полицию.

Сирена стремительно вышла из комнаты. Поднимаясь по лестнице, она заплакала.

Я остался в комнате, размышляя, чего она так испугалась? Выходит, она знала, что Маршленд замешан в киндэппинге?

У меня за спиной раздалось деликатное покашливание. Я обернулся и увидел Уэддока.

– По-видимому, мистер Мэллой, хозяин уехал в Европу, – сказал он.

– Это Суоки вам сказал или вы сами узнали, что Дедрик занимался контрабандой наркотиков? – Как я и рассчитывал, этот вопрос застал дворецкого врасплох. Нехорошо, конечно, пользоваться таким приемом, Уэддок слишком стар для этого, но мне нужно было убедиться в своих предположениях.

Он раскрыл рот от удивления.

– Суоки, конечно… – и, спохватившись, замолчал, но было уже поздно.

– Ваша шляпа, сэр.

Я взял шляпу и нахлобучил ее на голову.

– Простите меня, – сказал я. – И забудьте этот разговор.

Спускаясь с террасы, я чувствовал на себе его взгляд. Если Суоки сказал Уэддоку, то, естественно, Уэддок сказал все Маршленду. Пусть медленно, но все же я продвигался вперед.

Я сел в бьюик и не спеша поехал через сад. Теперь надо предпринять нечто такое, что разрубит все узлы в этом деле. Но что?

Пирелли сказал Франкону, что вечером, в день похищения, он играл в карты с Джо Бертильо в баре «Дель-Монико». По его словам, они окончили игру и разошлись в десять тридцать. А Бертильо утверждает, что это произошло в девять тридцать. Почему? Может, его подкупили? Если да, то кто? Неплохо бы проверить алиби Пирелли. За один день убиты две женщины, неизвестный в темных очках пытался пристукнуть меня, одна из богатейших женщин в мире наговорила ворох лжи.

В моем распоряжении был целый вечер. А может, стоит нанести визит в бар «Дель-Монико»? Правда, репутация у него более чем сомнительная… Настроение у меня было самое подходящее, и я решил поехать туда не откладывая.

В трубке послышался спокойный голос Паулы:

– Добрый вечер. Вас слушает «Универсал-сервис».

– Ты одна там? – спросил я, сдвигая шляпу на затылок и вытирая лоб платком.

В телефонной будке было жарко, как в цирке «Шапито», и, кроме того, судя по запаху, ее последняя посетительница вылила на себя целый ушат духов «Ночь и день».

– О, Вик!.. Да, я одна. Как дела?

– Так себе. Пообещай мне одну вещь, ладно?

– Какую?

– Никогда не пользуйся духами «Ночь и день» – это ужасная гадость.

– Я их терпеть не могу.

– Вот и прекрасно.

– Какие новости?

– Маршленд внезапно уехал в Европу. Во всяком случае, Сирена так мне сказала. Держу пари, что во время нашего разговора он прятался где-то наверху. Я ей сказал, что, по-моему, за киднэппингом стоит ее отец. Тогда она возмутилась, наговорила мне кучу «приятных» вещей и убежала с мокрыми глазами.

– Правда?

– Да, она была явно испугана. Мне кажется, что она и сама так думает. Дворецкий тоже выдал себя: оказывается, это Суоки рассказал ему, что Дедрик занимается контрабандой наркотиков. Как тебе это нравится?

– Но ведь этим не поможешь Пирелли.

– Ни в малейшей степени, ты совершенно права. Но я сейчас собираюсь сделать кое-что и для него, и ты должна помочь мне. Пошли Джеку телеграмму и спроси, не узнал ли он чего-нибудь про Дедрика. Поторопи его с расследованием.

Паула обещала отправить телеграмму сейчас же, и я добавил: – Когда сделаешь это, можешь отправляться домой.

– А ты чем займешься?

– Я еще немного покопаюсь. Вечер только начался.

– Будь осторожен, Вик!..

Я обещал, что так оно и будет. Снова сев в бьюик, я поехал на Монте-Верде-авеню. Дом номер двести сорок пять оказался, как и говорила Майра Тореска, небольшим бунгало с мощеным двориком. Перед зеленой изгородью из кустарника, закрывавшей дом от взглядов любопытных соседей, я остановил машину и прошел во двор.