Джеймс Чейз - Легко приходят – легко уходят

– Этот Патмор, должно быть, задира. Рикс сказал, что…

– Так он не сказал вам, что Патмор ударил его за то, что он назвал меня шлюхой? – Негодование в ее голосе звучало совершенно искренне. – Мне бы хотелось думать, шериф, что вы тоже ударили бы Рикса, если бы он себе позволил такое!

Ну что оставалось делать бедному полицейскому, как не сказать:

– Ну, конечно… Мне так и казалось… что это Рикс затеял ссору…

Я слышал, как отворилась дверь. Раздался голос Роя:

– Доброе утро, шериф.

Пауза. Потом голос шерифа:

– Вас зовут Джек Патмор?

– Точно.

Рой был примерно моего роста, такой же темноволосый, с такими же усиками, как и у меня. Если Рикс дал шерифу мое описание, Рой вполне мог подойти под него.

– Джордж Рикс сказал, что вчера вечером вы ударили его и свалили на землю. Это правда?

Лола быстро пришла Рою на помощь.

– Я объяснила шерифу, – вмешалась она, – что Рикс назвал меня шлюхой и…

– Конечно, я это сделал, – весело перебил ее Рой, – и я хочу сказать, шериф, что если Рикс еще раз сунет сюда морду, то я не только свалю его на землю, но и дам хорошего пинка в зад.

Шериф молчал. Потом произнес:

– Откуда вы приехали, Патмор?

Мое сердце снова заколотилось, а пальцы плотно сжали рукоять ножа.

Рой насмешливо ответил:

– Оквилл. Калифорния. И на тот случай, если вы не знаете, то должен заявить, что у нас на родине не позволяют таким крысам, как этот Рикс, обзывать женщин подобными словами. Если хотите получить отпечатки моих пальцев, пожалуйста.

– Эй, парень, не так быстро, – раздраженно ответил шериф. – Я должен знать, кто живет в моем округе.

– Карл встретил Патмора во время поездки за металлоломом, – снова вмешалась Лола. – Вот он и нанял его.

Опять пауза, потом шериф сказал:

– Что ж… Послушайтесь моего совета, Патмор: в следующий раз будьте осторожны и не давайте волю своим кулакам.

– Скажите Риксу, чтобы он следил за своей грязной пастью, а я прослежу за своими кулаками, идет?

После минутного колебания шериф сказал:

– Я с ним еще поговорю.

– А когда будете говорить, – снова вмешалась Лола, – скажите, чтобы он держался отсюда подальше. Рикс без конца клянчит у меня деньги.

– Могу себе представить, миссис Джонсон. Еще ваш муж говорил мне, что это такой попрошайка… Мне очень жаль было услышать о мистере Джонсоне… – он прочистил горло. – Что ж, я надеюсь, что все образуется.

– Вы очень добры, – сказала Лола безразличным тоном, – но не стоит беспокоиться ни о Карле, ни обо мне. Карл счастлив, я тоже.

– Рад это слышать, – его голос выражал все, что угодно, но только не радость. – Похоже, мы потеряли мистера Джонсона. Никогда не думал, что он может отсюда уехать. Ведь он здесь родился.

– Некоторые женщины могут заставить даже самого хорошего мужчину вести себя последним дураком, – в голосе Лолы снова появилась язвительная нотка. – Я не собираюсь оставаться здесь больше, чем нужно. Вот накоплю достаточно денег и уеду. Скоро Карл даст о себе знать, как я полагаю; или он вернется сюда, или продаст станцию. Я уверена только в одном – я не проведу остаток своей жизни в этой дыре.

– Да, это понятно, миссис Джонсон. Если ваш муж не вернется, вам, конечно, незачем оставаться. Это слишком уединенное место для женщины.

– Что же, очень приятно было снова повидать вас, шериф.

– Очень жаль, что я не могу наведываться сюда часто – слишком далеко. Однако, как только вам понадобится моя помощь, звоните. До свидания, миссис Джонсон, до свидания, мистер Патмор.

– До свидания, шериф.

Я слышал, как заурчал мотор, и машина умчалась. Я положил нож на стол и вытер пот с лица.

Вошли Лола и Рой.

– Отлично сделано, – сказал я Рою. – Я думал, что на этот раз влип окончательно…

– Я же сказала, что смогу с ним справиться, – нетерпеливо перебила Лола. – Нечего было паниковать.

– Ну, не знаю, – вмешался Рой. – Будь я на месте Чета, я бы тоже паниковал.

– Ох, уж эти мужчины! – она вернулась к цыплятам. – Вы готовы волноваться из-за каждого пустяка.

Улыбнувшись мне, Рой направился к двери.

– Благодарю, Рой, ты меня здорово выручил.

– Отдаю старые долги.

Он вышел. Наступило долгое молчание. Я наблюдал, как Лола нанизывает на вертел цыплят.

– Придется все отменить, Лола.

Она повернулась и зло уставилась на меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне нельзя показываться в Вентворте.

– С чего бы это?

– Пошевели мозгами, – я тоже начал злиться. – Предположим, мы встретим в Вентворте шерифа. А ведь он думает, что Патмор – это Рой. Что ты скажешь?

– Предположим, мы его не встретим, – огрызнулась она.

– Я не в таком положении, чтобы подвергать себя ненужному риску, и ты это прекрасно знаешь.

– Вот как? Теперь мы даже в Вентворт не сможем съездить? И все из-за того, что ты боишься встретить этого толстого дурака?

– Если он заподозрит, что здесь что-то не так, – я старался говорить спокойным тоном, – он появится вновь и начнет разыскивать Джонсона. И найдет его. Тогда ты уже не будешь такой спокойной.

– Да? Он ничего не докажет!

Я долго стоял, глядя на нее, озадаченный и обеспокоенный.

– Допустим, тело они не найдут. Допустим, будет только разбирательство: кто Патмор – я или Рой. Но даже это чревато серьезными последствиями. Короче, я не еду.

Она повернулась ко мне спиной, равнодушно пожав плечами.

Я подошел к ней и, обняв, притянул к себе.

– Не сердись, дорогая, ты же должна понимать…

Она резко освободилась.

– Я занята. Ты что, не видишь? Неужели тебе нечего делать?

Она смотрела на меня через плечо. Ее зеленые глаза обдавали холодом.

– И, вообще, тебе лучше переселиться к своему другу. Освободи бунгало.

– Но, послушай, Лола…

– Ты слышал, что я сказала? Может быть, ты этого не понимаешь, но теперь я хозяйка станции. Я! А раз вы приятели, то и спите вместе.

В ее взгляде была такая ненависть, что я вздрогнул.

– Что ж, раз ты так хочешь…

– Убирайся, мне в постели нужен мужчина, а не безвольная тряпка. Иди и болтай со своим дружком.

Я вышел, захлопнув за собой дверь.

Так кончился мой недолгий «медовый месяц». Может быть, это покажется странным, но теперь, когда здесь был Рой, я не возражал. Эти недели, проведенные в бунгало, когда мы с ней запирались ночью, оставили у меня странное чувство. Каждый раз, входя в спальню, я думал о Джонсоне. Я забывал о нем, сжимая в своих объятиях Лолу, но, входя в эту комнату, я каждый раз чувствовал себя виноватым перед ним.

Рой помог мне установить в хижине еще одну кровать.

– Вот и ты в собачьей конуре, – сказал он, усмехаясь. – Эти бабы играют своими чувствами, как в карты. Я давно сыт по горло и начинаю понимать, почему уехал Джонсон.

Лола дулась целый день. Не разговаривала, швырялась посудой. Было часов десять, когда она села в машину и рванула в Вентворт.