Джеймс Чейз - Ты найди, а я расправлюсь

– Так в чем проблема, лейтенант? – спросил я, закуривая и пытаясь успокоиться.

Он оглянулся, нашел кресло, стоящее поближе ко мне, и уселся.

– Очень сожалею, но коронер больше не может считать, что смерть Элен Чалмерс произошла в результате несчастного случая. Многое остается неясным. Я попросил продлить следствие.

Я спокойно выдержал его холодный взгляд.

– И…

– У синьорины было много друзей мужчин. Мы располагаем сведениями, что она с большой выгодой использовала свои прелести…

– Если это перевести на простой язык, лейтенант, то вы утверждаете, что она вела непорядочный образ жизни?

Он кивнул головой.

– Боюсь, что так.

– Вряд ли мистер Чалмерс будет доволен вашим утверждением.

Он нетерпеливо махнул рукой.

– Конечно. Мы предполагаем, что один из ее друзей и убил ее. Таким образом, начинается уголовное следствие. Я уже узнал имена некоторых, с которыми она встречалась. И ваше имя в том числе.

– Вы утверждаете, что я находился с ней в аморальной связи? – воскликнул я, выдерживая его взгляд. – Если это так, то я с большим удовольствием подам на вас в суд за диффамацию.

– Я ничего не утверждаю, синьор. Вы знали мисс Чалмерс. Я просто выясняю обстановку. Мы решили, что ее убил человек, который ее хорошо знал. Может быть, вы будете настолько любезны, что поможете нам. Начните с того, что объясните нам, где вы находились в день ее смерти.

Мне казалось, что я ожидал этого вопроса уже несколько лет. Неузнаваемым голосом я ответил:

– Вы воображаете, что это я ее убил?

– Нет, я этого не думаю. Но я обязан проверить весь список ее знакомых мужского пола. Около имени я записываю, где синьор в тот день находился. Таким образом, я выигрываю много времени, и мне остается лишь проверить тех, кто дал недостоверные сведения.

– Понятно…

Я глубоко вздохнул.

– Вас интересует, где я был четыре дня назад?

– Да, прошу вас…

– Дело нехитрое. Это первый день моего отпуска. Я собирался отправиться в Венецию, но заблаговременно не забронировал себе номер в отеле. Сообразив это, я остался работать дома над своим романом. На следующее утро…

– Следующее утро меня не интересует, – оборвал меня Карлотти. – Мне надо знать, где вы находились 29 числа.

– Находился здесь, в этой самой квартире. Писал свой роман. Проработал целый день и еще часть ночи и из дома не выходил.

Карлотти принялся разглядывать носки своих отполированных ботинок.

– Может быть, к вам кто-нибудь приходил?

– Никто не приходил, так как все считали, что я в Венеции.

– Тогда звонили по телефону?

– Нет, по той же причине.

Наступило долгое неловкое молчание, во время которого он продолжал любоваться своими ботинками, потом резко поднял голову. Его взгляд резанул меня по глазам, как фотовспышка. Наконец он встал.

– Ну, что ж, благодарю вас, синьор. Дело усложняется. Только расспрашивая заинтересованных лиц, мы сумеем добиться правды… Очень сожалею, что отнял у вас столько времени.

– Ничего страшного, – ответил я, чувствуя, насколько пересох мой рот. Ладони же, наоборот, были мокрыми от пота.

– Мы еще увидимся, если мне понадобится что-нибудь выяснить у вас.

Он двинулся к выходу, но задержался у двери.

– Вам больше нечего добавить? Вы ничего не упустили? Не позабыли?

– Не знаю, до сих пор память меня не подводила.

Карлотти пристально посмотрел на меня.

– Вы зря так легкомысленно относитесь к этому делу. Советую вам, подумайте. И, возможно, что-нибудь придет вам на ум.

– Можете не сомневаться, этого не случится. Но если все же что-то вспомню, я немедленно дам вам знать.

– Буду очень благодарен.

Он церемонно наклонил голову, открыл дверь и прошел в переднюю. Я настолько потерял самообладание, что не мог заставить себя подняться и пойти проводить его до дверей. Впрочем, лейтенант открыл их и сам. Только когда я услышал, как хлопнула входная дверь, я заставил себя подойти к окну.

Я бездумно наблюдал за оживленным движением у Форума. Темные облака подымались за могучим силуэтом Колизея. Ночь снова будет дождливая. Я увидел, как Карлотти забрался в полицейскую машину, и та умчалась прочь.

Я оставался неподвижен и напряженно размышлял. Я слишком хорошо знал Карлотти, чтобы допустить, что он не поймет значения пропавших пленок. Стало быть, о них придется сообщить Чалмерсу.

Я понял, что времени у меня катастрофически мало. Я должен отыскать этого таинственного Икса до того, как Карлотти выйдет на меня. Карлотти нельзя недооценивать. Он и так подобрался слишком близко ко мне.

Зазвонил телефон. Я снял трубку. Это была Джина.

– Вы обещали мне позвонить вчера. Что случилось, объясните?

Нет, у меня больше не было морального права посвящать ее в свои неприятности, после того, как Карлотти определенно знал, что речь идет об убийстве. Ведь Джину могли обвинить в соучастии, если станет известно, что это я был Дугласом Шеррардом.

– Знаете, я сейчас очень спешу, – ответил я. – Хлопот по горло. Дайте мне пару дней, и я все вам расскажу.

– Но, Эд, вы же собирались со мной посоветоваться о чем-то важном. Может, встретимся вечером?

– Нет, нет, Джина. Я не могу терять времени. Я позвоню дня через два. До свидания!

Я положил трубку и, помедлив, заказал разговор с Нью-Йорком. Со станции сказали, что заказ выполнят в течение двух часов. Ничего не оставалось, как набраться терпения и ждать. Это позволило мне еще раз обдумать, что же дала встреча с Мэтьюсом, а также взвесить опасность, которую для меня представлял Карлотти. Мне быстро надоело запугивать самого себя, и я включил радио. Мария Каллас давала концерт, посвященный творчеству Пуччини. И в течение часа ее томный, возбуждающий голос заставил меня забыть обо всех заботах. Я наслаждался звуками «Одинокой, забытой, покинутой», когда зазвонил телефон, и мне пришлось вернуться на землю.

Чалмерс начал с места в карьер.

– Что вы узнали? – были первые его слова.

Даже на таком расстоянии была слышна железная нотка в его голосе.

– Я только что видел Карлотти. Теперь он убежден, что это убийство. Именно так он и будет информировать судебные органы.

– Как это ему удалось установить?

Я рассказал Чалмерсу про аппарат и исчезновение коробок с пленками. Рассказал, что у меня украли камеру до того, как ее вторично востребовала полиция.

По-видимому, мои слова выбили его из колеи. Я почувствовал в голосе Чалмерса некоторое колебание, когда он снова заговорил.

– Что вы намерены предпринять дальше, Доусон?

– Попытаюсь составить список знакомых Элен. К этой работе я подключил одно частное сыскное бюро. Карлотти работает по тому же плану. Он вбил себе в голову, что у вашей дочери было немало приятелей.