Джеймс Чейз - Ты свое получишь ( «Он свое получит» или «Возврата нет»)

— Гарри, любимый, — заговорила Глори, — ну, подумай сам, куда ты пойдешь? Как будешь жить? Он расхохотался.

— Ради бога, Глори! Найду себе какую-нибудь непыльную работенку на несколько дней. Проживу, не беспокойся. Или ты считаешь меня слизняком?

— Нет, я не считаю, — сквозь слезы пролепетала Глори, и после минутного колебания спросила:

— Так ты меня больше не любишь?

— Что за глупости? Разумеется, люблю, и когда у меня будут деньги, повезу тебя в Европу, как обещал.

— Правда, Гарри?

— Конечно, глупышка, — проговорил он, приближаясь, потом обнял Глори и прижал ее к себе. — Не знаю, что нужно сделать, чтобы ты поверила? Я люблю тебя, люблю, понимаешь? Сейчас нам приходится трудно, но я обещаю, что самые лучшие дни — еще впереди. Я добуду денег, мой план не подведет.

— Это твое последнее слово, Гарри? И никто не остановит тебя?

Гарри пристально посмотрел на нее и понял, что победил. Стараясь не показать охватившей его радости, он тихо сказал:

— Ничто и никто, даже ты, любовь моя!

— Ладно, Гарри, если ты, действительно, решил, я не оставлю тебя. Мы все будем делать вместе, — прошептала Глори, избегая его взгляда. — Я знаю много такого, чего не знаешь ты, все же я прожила с Делани больше года. Дай мне время до завтрашнего утра, я должна все обдумать. — Немного помолчав, она добавила:

— Хочу, чтобы ты знал, почему я согласилась. Просто я люблю тебя, как последняя дура, и совсем потеряла голову. Ты для меня дороже всего на свете. И я думаю, что у тебя есть шанс на удачу, если будешь слушаться меня и выполнять все мои приказы. Если нам немного повезет, ты не попадешь за решетку. Я познакомлю тебя с Делани. Правда, я не видела его уже давно, почти два года, но я попробую. Ты позволишь мне подумать до завтра, милый?

— Разумеется, Глори, — чуть смущенно ответил он, чувствуя себя подлецом. Отчаяние, светившееся в ее глазах, делало трудную победу не такой уж сладкой.

На следующий день было воскресенье.

— Не будем тратить время понапрасну, — сказала Глори, разливая кофе. — Я все обдумала и, кажется, смогу тебе помочь. Раз ты решил окончательно, я сделаю все, что только в моих силах. Главная забота — чтобы тебя не схватила полиция.

Гарри сделал нетерпеливое движение.

— Пусть это тебя не тревожит, я сам позабочусь об этом. Главное — встретиться с Делани.

— Ты ошибаешься. Если тебе удастся похитить алмазы, а Бен заплатит за них, лучше остаться на воле, чтобы иметь возможность путешествовать по Европе. Как ты понимаешь, это необходимое условие. Чтобы путешествовать и тратить деньги — нужна свобода. Разве не так?

— Конечно, так.

— Значит, самое главное — оставить полицию в дураках. На самолете тебя кто-нибудь может узнать?

— Не исключено. И даже, скорее всего — узнают.

Если не в самолете, то на аэродроме. Но я успею удрать в Мексику, пока они опомнятся.

— Тебя вполне могут найти и в Мексике.

— Пусть попробуют! Я изменю внешность.

— Нужно это сделать еще до того, как ты окажешься на аэродроме. Завтра Гарри Гриффы исчезнет, а появится, скажем, Гарри Грин, который и украдет алмазы. А потом исчезнет Гарри Грин и снова появится Гарри Гриффи. Пусть тогда полиция ищет какого-то Грина.

Гарри изумленно уставился на нее.

— Что-то я не понял. Объясни еще разок да помедленней.

— Все очень просто: ты изменишь внешность, одежду, походку, даже голос, так, чтобы тебя никто не узнал. Ты будешь для всех чужим. А когда дело будет сделано, просто сбросишь маску, и никто не догадается, что ограбление совершил ты. Изменить твою внешность — моя забота. Когда-то я была знакома с лучшим гримером Голливуда и кое-чему научилась.

— Правда? — глаза Гарри заблестели. — Ты не шутишь?

— Сейчас не время для шуток. Но, должна сказать, многое зависит и от тебя. Сколько дней в нашем распоряжении?

— Двадцать.

— Думаю, этого хватит, хотя работы очень много. Завтра ты пойдешь на аэродром, встретишься с кем-нибудь из старых друзей и, как бы между прочим, скажешь, что собираешься поехать в Нью-Йорк, поискать там работу.

Гарри вдруг побагровел.

— К черту все твои выдумки. У меня нет ни малейшего желания с кем-то встречаться. И зачем мне ехать в Нью-Йорк?

— Это необходимо, — отрезала Глори. — Мы же договорились, что ты во всем будешь слушаться меня. После ограбления сразу начнется расследование. Полиция сообразит, что это дело рук того, кто знал об алмазах и рано или поздно вспомнит о тебе. Ведь ты же сам говорил, что лететь с алмазами собирались поручить тебе. Ты сразу же попадешь в число подозреваемых, а босс, я думаю, даст тебе далеко не самую лучшую характеристику. Поэтому ты должен уехать отсюда задолго до ограбления. Поедешь в Нью-Йорк, зарегистрируешься в каком-нибудь отеле, так, чтобы потом у тебя было алиби. Подыщешь там работу, связанную с разъездами. Подробности обговорим позже. Сейчас ты должен иметь общее представление о том, что предстоит сделать.

— Боже мой, Глори, на все это нужны деньги, а мы нищие…

— Не думай сейчас о деньгах, — ответила Глори. — Слушай внимательно. Персонал гостиницы должен запомнить тебя, чтобы потом засвидетельствовать твое алиби. И найди работу, связанную с разъездами: может быть коммивояжером. Потом приеду я, мы с тобой встретимся так, чтобы никто не видел, и я тебя загримирую. Перед тем, как выехать из Нью-Йорка, ты напишешь письма своим друзьям и укажешь на конвертах адреса отелей Канзас-сити, Питсбурга и Миннесоты, а я проедусь по этим городам и опущу конверты в почтовые ящики. Нам нужны неоспоримые доказательства твоей невиновности, и такими доказательствами станут почтовые штемпеля на конвертах.

— Подожди, Глори, — начал Гарри, но она перебила.

— Дай мне договорить. Пойми же, речь идет о самом главном — об алиби! Так вот, потом ты приедешь сюда и встретится с Беном. Ты должен будешь поселиться в каком-нибудь дешевом отеле и постоянно находиться на виду. Чем больше народу тебя запомнит, тем лучше. При каждом удобном случае рассказывай, что ты бывший пилот и ищешь работу. Постарайся быть грубым: такое лучше запоминается. Пойди в какое-нибудь ателье и сфотографируйся, а потом устрой там скандал, откажись платить за снимки или что-нибудь в этом роде. Потом, когда тебя начнет разыскивать полиция и в газете опишут твои приметы, фотограф обязательно тебя вспомнит и принесет снимки в редакцию. Понимаешь, к чему я клоню? Если полиция начнет преследовать некоего Гарри Грина, она не станет искать тебя… А сейчас — подожди минутку.

Глори поднялась, прошла в спальню и вернулась, держа в руках небольшую брошку и золотой браслет, украшенный сапфирами. Она бросила драгоценности на колени Гарри.

— За эти безделушки нам дадут пару тысяч. Я берегла их на черный день.