Джей Брэндон - Волк среди овец

Бекки? Я, конечно, доверял, ей, но не смел переложить на ее хрупкие плечи все тяготы своих дел. Я видел, как много возникало препятствий на пути обвинителя, заинтересованного в вынесении приговора. Только я мог довести дело до конца.

К тому же стоило бы покопаться в подсознании, чтобы отыскать причину моего нежелания передать ведение дела кому-то не менее способному.

- Ну, что скажешь? - спросил я. - Назови подходящего потерпевшего.

- Мне нравятся девочки, - ответила Бекки.

В другое время я бы отпустил шутку на этот счет, но теперь я был погружен в расследование сексуальных насилий над детьми и почти не замечал выхода из тупика.

- Девочки легче вызывают сочувствие. Отцы семейств сойдут с ума при одной мысли, что на месте пострадавших могли оказаться их дочери. Присяжные склонны защищать девочек. А вот мальчиков...

- Мальчики должны сами о себе позаботиться, - добавил я.

- Точно.

- Беда в том, - подчеркнул я, - что в нашем случае трудно призвать девочек в свидетели. Они слишком малы, вряд ли даже опознают его. К тому же он не...

- Да, - перебила Бекки, догадавшись. - Тогда Кевин. Он подходит и по возрасту, и по внешности. - Она посмотрела на меня. - Во время его показаний мне хотелось подойти к нему и обнять, а ведь я не слишком люблю детей.

На данный момент меня это устраивало.

- Но на суде тебе придется проявить к ним симпатию. Ты встречалась со всеми детьми? Они тебе приятны?

- Конечно.

Я почувствовал в ее ответе неискренность.

- Не страшно. Не все обязаны любить детей. Ты не хочешь... не важно. Это не мое дело.

Она все же ответила.

- Нет, хочу. Но ребенка не заведешь с бухты-барахты. Нужна поддержка, и я это понимаю. - Она откашлялась, слегка покраснев.

- Перестань, Бекки, я не верю в это. У такой женщины, как ты, наверняка отбоя нет от претендентов.

- Ха! - Она побледнела. - К тому же к любому не подкатишься с вопросом: "Эй, не хочешь ли завести ребенка?" Это... Ну, у тебя самого есть дети. Ты должен знать.

- Да. Когда рождается первенец, кажется, что это венец всех твоих свершений, частица тебя самого. Проходит время, ты с головой уходишь в работу, ребенок подрастает. Совсем чуть-чуть, но он уже так изменился, что, вернувшись домой через неделю, ты рискуешь его не узнать. Начинаешь задаваться вопросом, действительно ли он плоть от плоти твоей. - Я погрузился в раздумье, из которого меня вывела Бекки, ожидающая продолжения. - Годы спустя ты осознаешь, что это самое важное для тебя, но порой понимание этого приходит слишком поздно.

- Почему слишком поздно?

Я пропустил вопрос мимо ушей.

- Так ты имеешь в виду Кевина? Полагаю, ты права, остальные...

- У меня есть... друг, - неожиданно призналась Бекки. Она помрачнела. Иногда Бекки сама походила на обиженного ребенка. Теперь она говорила со знанием дела. - Донни. Я познакомилась с ним в правовой шкоде с тех пор прошло много лет. Иногда я думаю, что если бы все сложилось иначе, если бы хоть один выходной отличался от другого, а нас не захлестнули бы служебные дела, мы бы поженились, у нас были бы дети или все бы шло к тому. Но этого не произошло. И теперь мы оба завалены работой, и многое потеряло былое значение. Но я думаю, в этом вы правы, что однажды он поймет, что прошел мимо чего-то важного.

- Вы все еще встречаетесь?

Она улыбнулась.

- Да, несомненно, Кевин, - сказала Бекки. - Может, нам удастся включить в состав присяжных родителей мальчиков. Если это пройдет, то обстановочка будет соответствующая, никакие девочки не понадобятся.

Я отодвинул другие папки, открыл дело Кевина, и Бекки подошла и заглянула мне через плечо, чтобы еще раз просмотреть документы.

Глава 7

- Почему Кевин? Почему именно он?

Я хотел сказать, что не я его выбрал. Не по моей воле он стал жертвой.

- Потому что этот эпизод самый выигрышный, - сказал я. - Кевин четко может опознать, преступника, и я уверен, что он будет хорошим свидетелем.

Я не раскрыл все карты. Томми Олгрен давал наиболее четкие показания, но он был самым старшим и выглядел уравновешенным. Мы с Бекки решили, что Кевин наверняка вызовет жалость.

Вообще-то я не нуждался в согласии родителей. Я мог просто вызвать Кевина в суд, и ему пришлось бы давать показания. Но мне нужен был подготовленный свидетель. Я должен был предварительно поговорить с ним, чтобы он доверял мне, сидя на свидетельском месте. Мне нужны были эти чертовы родители.

Я все разжевал Поллардам, каковы были шансы в такого рода деле. Они также читали газеты и напоминали мне, что месяцем раньше Федеральный суд в похожем деле оправдал подозреваемого. Присяжные неохотно верят ребенку, если взрослый отрицает его показания. Они предполагают, что ребенок способен обвинить любого в силу своего юного возраста, что он не понимает, какими могут быть последствия.

Мистер Поллард добавил:

- Если Кевин будет давать показания, всплывет его имя. Дети будут дразнить его.

"Все парни в кегельбане поднимут тебя на смех...", - вспомнил я песенку.

- Нет. Газетчики не разглашают подобную информацию. Они не упоминают имен детей, ставших жертвами преступления.

Супружеская чета с надеждой посмотрела на меня.

- Правда? - спросил муж. - Таков закон?

- Нет, это просто журналистская этика. Но ее очень строго придерживаются.

Они продолжали смотреть на меня.

- Понятно, - наконец произнес мистер Поллард.

Я подумал, хорошо, что Кевина сейчас нет с нами в комнате. Он играл в саду, поэтому мы свободно могли обсуждать его будущее. Кевин бы согласился. Я перестал торговаться и просто смотрел на них, как будто не сомневался, что они хорошие люди, которые знают, как поступить.

Миссис Поллард засмущалась из-за их нерешительности.

- Все будет в порядке, дорогой, - обратилась она к мужу. - Другие дети тоже скажут, что он с ними вытворял...

Я прокашлялся. Мне не хотелось опровергать ее, но Бекки опередила меня.

- Нам не удастся этого сделать, - сказала она. - Пока защитник не ошибется, суд не сможет заслушать показания других детей. За одно судебное заседание можно вынести лишь единичное обвинение.

"А защитник не ошибется, - подумал я. - Остин задействует профессионала".

- Никто не застрахован от ошибок, - неожиданно для себя изрек я.

- Что?

- Пока я не отправлю этого мерзавца за решетку, ни один ребенок в этом городе не будет в безопасности. Включая Кевина. Думаете, что все проблемы разрешены, если мы арестовали человека, который изнасиловал мальчика? Это полдела, надо еще доказать его вину. В одиночку его не осилить. Люди жалуются на преступность, но только сообща можно положить этому конец. Жертвы должны защищаться. Нельзя ничего спускать.

Я думал, что мои слова должны тронуть мистера Полларда. Но он лишь сказал: