Георгий Брянцев - Следы на снегу

В чем же дело? Зачем еще радиограмма, когда все сказано, пересказано и уточнено через летчика Ноговицына? О чем может идти речь? Может быть, он что-нибудь не так сделал? Или его отчет, возможно, потребовал пояснений?

"Да нет, не может быть, - подумал про себя майор. - Все ясно, как божий день. А если ясно, тогда зачем же?.."

Летчик Ноговицын, решивший доспать недоспанное, лежал с открытыми глазами и поглядывал на радистку. Видно, и его не меньше, чем майора, интересовало содержание радиограммы. Ему ясно приказали в Якутске лететь за майором и радисткой и побыстрее возвращаться, так как предстоял вылет в Олекму, а теперь вдруг радиограмма. Интересно, очень интересно.

Майор, накинув ватную фуфайку, вышел из избы. Его мгновенно охватил обжигающий студеный воздух. Он невольно поежился: ну и мороз!

Поздняя луна в морозном венце, осторожно раздвигая гребешок тайги, прокрадывалась на небо. Майор вдохнул воздух и сразу почувствовал, как будто кто-то кончиком иголки дотронулся до верхушек его легких. Он плотно сомкнул губы, запахнул поплотнее фуфайку.

Когда он вернулся в избу, сержант Эверстова встала из-за стола, подошла к нему и подала листок бумаги.

- Из Якутска, срочно... - сказала она.

Майор быстро пробежал глазами содержание небольшой радиограммы и невесело усмехнулся.

- Ну вот, видите, Надюша! Я вам говорил, что никогда не загадывайте вперед. Вы, кажется, мечтали завтра кушать пироги дома?

Лицо радистки выражало разочарование. Она вскинула округлые плечи и покачала головой.

- Бывает...

- Что такое, если не секрет? - спросил Ноговицын. Он приподнялся с койки, отбросил спальный мешок и спустил ноги.

- Никакого секрета нет, - ответил майор. - Вы правильно сделали, что послали за маслом. Нате, познакомьтесь, - и он подал летчику радиограмму.

Ноговицын прочел вслух:

"Майору Шелестову. Командировку продляю на десять суток. Немедленно вылетайте с радисткой на рудник Той Хая, разберитесь с происшествием и результаты радируйте. Посадочная площадка к вашему прилету будет подготовлена. Полковник Грохотов".

- Да-а-а... - протянул Ноговицын, возвращая радиограмму. - Вместо Якутска - Той Хая. Это, конечно, не одно и то же, скажем прямо. Я как-то пролетал над рудником, но садиться не садился. Вот дела-то какие... - Он вынул из-под подушки планшетку с картой и начал отыскивать на ней местонахождение рудника.

Майор Шелестов прочел еще раз распоряжение полковника Грохотова и, подойдя к очагу, бросил бумагу в огонь.

- Значит, командировка затягивается, - заметил, ни к кому не обращаясь, летчик Ноговицын.

- Ничего не попишешь, - сказал майор. - Приказ - есть приказ. Полковник правильно рассчитал. Отсюда до Той Хая, наверное, раза в два ближе, чем от Якутска.

- Два часа лету при попутном ветре, никак не больше, - доложил старший лейтенант и захлопнул планшетку. - Вот я и выспался, - добавил он весело.

- Да, спать не придется, - сказал майор, взглянув на часы. - Хватило бы времени к возвращению механика уложиться. Собирайте свое хозяйство, Надюша.

*

* *

В бездонном небе, среди звездной россыпи, глухо рокоча мотором, плыл невидимый с земли самолет. Под ним лежала, казалось, беспредельная и бесконечная, не проходимая и глухая тайга. Ночью, с высоты, она походила на безбрежное окаменевшее море.

Радистка Эверстова, примостившись в уголке, у сложенных вещей, и натянув на себя до пояса спальный мешок, дремала.

Майор Шелестов сидел, привалившись плечом к стенке фюзеляжа, и досадовал на себя, что не послушал летчика и отказался от спального мешка. Он чувствовал, как под его теплую одежду пробирается мороз и холодит тело. Ему казалось, что время тянется как никогда медленно и что летят они не второй час, а целую вечность. Он завидовал Эверстовой, что та, пригревшись, дремлет и этим сокращает время.

А тут еще в голову лезли всякие мысли. Что за происшествие стряслось на руднике Той Хая? Видимо, какое-то необычное, чрезвычайное, коль скоро потребовался немедленный вылет. Да и срок командировки продлен на десять суток. Это не шутка - десять суток. За такой срок можно облететь все районы Якутии.

Пробыв долгое время в командировке, Шелестов последние дни высчитывал каждый час, приближающий его встречу с женой и дочуркой, по которой он уже стосковался. Сегодня вечером он подумал: "Даже не верится, что через шесть-семь часов я буду дома". И вот теперь радостное свидание отодвигалось на целых десять дней. Да и неизвестно еще, хватит ли этих десяти дней на то, чтобы разобраться с происшествием. Происшествия бывают разные. Уж поскорее бы узнать, в чем там дело. Нет ничего хуже неведения, хотя бы оно продолжалось лишь несколько часов.

Старший лейтенант Ноговицын плавно положил машину на бок, затем выровнял ее и повел на снижение. Шелестов поежился, подергал плечами и потянулся к оконцу. Он подышал на него, и сквозь проталинку увидел мигающие внизу огоньки поселка, приближающиеся и быстро увеличивающиеся костры. Их было много, больше десятка, и они образовывали длинный и широкий коридор. Потом замелькали маленькие, подвижные на снегу точки бегающие люди. И снова майор подумал: что же произошло на руднике?

"Даже в таком глухом месте не обходится без происшествий, - подумал он. - Что за времена пошли такие беспокойные!"

Самолет опустился на свои лыжи, гладко, без толчков и тряски пробежал по ровному цельному снегу и замер, рокоча приглушенным мотором.

Майор Шелестов выпрыгнул из кабинки первым и затанцевал на месте, стараясь отогреть прихваченные морозом ноги. К нему тотчас же подбежало двое мужчин: один высокий, в короткой легкой оленьей дошке, другой небольшого роста, в огромной, видимо, тяжелой волчьей дохе с пушистым лисьим воротником.

Лиц обоих майор не смог рассмотреть при всем желании.

- Товарищ Шелестов? - последовал вопрос со стороны человека в волчьей дохе. Он приблизился к майору, пытаясь разглядеть его лицо.

- Так точно, Шелестов. С кем имею дело?

- Я заместитель директора рудника по найму и увольнению - Винокуров, - представился человек в волчьей дохе. - А это - комендант рудничного поселка, - представил он спутника.

- Белолюбский, - назвал себя высокий, подал руку и поинтересовался: Промерзли?

- Немного есть...

- Да, морозец правильный, до костей пробирает, - заговорил Винокуров тоненьким голоском и вдруг пронзительно крикнул: - Эй, ребята! Закройте самолет хорошенько и оставьте одного дежурить. А через часок я смену подошлю. Так бросать машину, без присмотра, неудобно.

- Правильно, - одобрил Ноговицын.

Вышли механик и радистка.

- Прошу в сани, - пригласил Винокуров. - Тут совсем рядом - с полкилометра. Мы только час назад получили указание по радио подготовить для вас посадочную площадку и выложить костры. И, как видите, все в порядке, как на заправском аэродроме. Собрали быстро людей, Подвезли сухих дров, керосину. Нам и мороз нипочем.