Юлия Шилова - Предсмертное желание, или Поворот судьбы

Я опустила глаза и нервно застучала пальцами по столу:

— Я навещала свою знакомую.

Марат облегченно вздохнул и достал из кармана пачку сигарет. Пустив небольшое кольцо дыма, он совсем тихо сказал:

— У меня заболела одна знакомая. Я несколько раз ее навещал.

— А что с ней сейчас? — подняла глаза и посмотрела на Марата взглядом, полным надежды.

— Она вылечилась. Слава Богу, все обошлось.

— Это была любимая девушка?

— Любимая?! — Марат злобно усмехнулся и потушил тлеющую сигарету. — А что такое любовь?

— Любовь, это когда… — Я хотела было что-то сказать, но резко замолчала. Я и сама не знала, что такое любовь. Все мои любовные истории были обречены на провал. И мой брак по любви закончился печально, не оставив ничего, кроме боли и разочарования. — Зачем я тебе буду объяснять, что такое любовь, если ты и так все знаешь. У каждого на этот счет свое мнение.

— У меня вообще нет никакого мнения на этот счет.

— Значит, та девушка, к которой ты приезжал в больницу, не была любимой…

— Значит, не была.

— Жаль, а она очень сильно тебя любила.

— Ты ее знала? — Глаза Марата быстро забегали, а взгляд стал еще более холодным. — Говори, не молчи. Терпеть не могу, когда меня водят за нос.

— Я не вожу за нос. Я могу запросто ответить на твой вопрос. Я познакомилась с твоей девушкой в больнице и очень много о тебе слышала. Она тебя любила и надеялась выйти за тебя замуж.

— За меня замуж?!

— Да. Только не утверждай, что ты этого не знал.

— Вот это для меня настоящая новость!

— Почему?

— Потому что я никогда бы не женился ни на одной из своих халдеек.

— Каких еще халдеек? — опешила я.

— Ну, на слугах, если тебе непонятно. Я не привык вступать в личные отношения с людьми, которые на меня работают и которым я плачу.

— Но ведь вы были близки! — В моем голосе прозвучало отчаяние. Мне было обидно за подругу и хотелось наговорить этому жирному борову кучу гадостей. Но я не могла, не имела на это права, потому что Марат был единственным человеком, который мог бы мне реально помочь разыскать и, если не поздно, спасти Милу.

— Я смотрю, ты хорошо осведомлена, а я не люблю, когда посторонние люди знают про меня слишком много. — Голос Марата не предвещал ничего хорошего. — Я хочу знать, кто ты такая и что тебе от меня нужно.

— Я та самая девушка, которая звонила вам сегодня ночью, — призналась я. — Я Милина подруга. Мы лежали в одной палате. Тогда я ужасно выглядела, поэтому ты не узнал меня.

Я стянула с себя парик, чтобы продемонстрировать свои поредевшие волосы. Охранники, сидевшие за соседним столом, открыли рты. Натянув парик, я почувствовала, что по моему лицу катятся слезы.

— Думаю, что у тебя нет необходимости сомневаться в правдивости моих слов, — прошептала я.

Марат побледнел:

— Я тебя вспомнил. Ты очень сильно изменилась.

— Болезнь всех меняет.

— Я бы никогда не подумал, что на твоей голове парик…

— Это парик очень хорошего качества.

— Откуда ты узнала, что я обедаю именно в этом ресторане?

— От Милы. У нас было очень много времени, чтобы узнать друг друга. Мы разговаривали ночи напролет. Она говорила только о тебе. Почему ты отказался ей помочь, ведь она отработала на тебя столько лет!

— У меня такая жизнь… Меня могут подставить в любой момент. Иногда мне кажется, что я боюсь даже собственной тени. Я никогда не срываюсь по первому зову, потому что этот зов может оказаться игрой моих недоброжелателей.

— Получается, что ты не поверил моему звонку?

— Я не поверил в то, что этот звонок правдив. — Во мне шевельнулась надежда, и я сделала довольно приличный глоток ликера.

— Значит, ты мне поможешь?

— Не знаю, смогу ли я тебе помочь, но я хотел бы услышать, что произошло с моей бывшей сотрудницей.

Поставив бокал, я начала свой рассказ. По понятным причинам я опустила подробности и не сказала, по какому поводу мы приехали на чужую дачу — просто решили сорвать чужие яблоки и напоролись на неприятности. Марат внимательно меня слушал. Когда я закончила свой рассказ, он тяжело вздохнул и уставился на меня подозрительным взглядом.

— Какого черта вы делали на чужой даче?

— Я же сказала, хотели нарвать яблок.

— Ночью?

— А почему бы и нет. Обычно днем на дачах кто-то бывает. Или хозяева, или соседи. Мы ехали на дачу к моему другу и по дороге, когда увидели красивую яблоню, остановились.

— А зачем Мила взяла с собой пистолет?

— Но ведь она же всегда ходит с пистолетом…

— Не всегда. Она ходит с ним только на работе, а в повседневной жизни она таскает маленькую дамскую сумочку, в которой лежит губнушка и подводка для глаз.

— Не знаю. Это нужно спросить у нее, — я замолчала и потупила взгляд. — Конечно, если она жива. — Я взяла Марата за руку и крепко ее сжала. — Помоги. Ты должен мне помочь. Мне больше не на кого надеяться.

— Все, чем я могу помочь, это выделить двух своих людей, да и то на пару дней.

— И все?

— И все. А что ты еще от меня хотела?

— Ничего. Я думала, что мы будем действовать вместе.

— Извини, но у меня уже не тот возраст, чтобы бегать по дачам и искать каких-то преступников. У меня своих дел по горло. Тем более это какая-то запутанная история. Даже не знаешь, с какого конца подойти. Вроде бы все понятно, а вроде бы ничего…

— Как ты думаешь, Мила жива? — Я прикусила губу с такой силой, что казалось, еще немного, и у меня пойдет кровь.

— Думаю, нет — Слова Марата прозвучали словно пощечина.

— Как это нет?!

— Если в нее всадили две пули, как ты говоришь, то я думаю, что ее уже давно нет в живых. Я сомневаюсь в том, чтобы стрелявшие отвезли ее в больницу.

— Ты хочешь сказать, что ее уже давно скинули в реку или закопали в какую-нибудь яму?!

— Я просто высказал свои предположения.

— Но нам необходимо ее найти!

— Боюсь, что вряд ли это получится. Мне кажется, что слишком поздно.

Неожиданно Марат встал из-за стола и поправил галстук. Я встала следом за ним и, словно ребенок, которого хотят оторвать от матери, схватила его за руку:

— Ты мне поможешь? Ты обещал, ты не можешь мне отказать.

— Я даю тебе двух своих людей на два дня. Только на два, не больше. Желаю удачи.

— И все?

— Все, — резко ответил Марат и вырвал у меня свою руку.

Меня охватило отчаяние, по телу пробежала дрожь.

— Подожди, но ведь мы можем искать ее вместе, — лихорадочно, словно в бреду, заговорила я. — Ведь она тебя так любила… Она готова была отдать свою жизнь только за то, чтобы ты жил… Она…

— Все мои телохранители готовы отдать за меня жизнь в любой момент, — перебил меня Марат. — Я плачу им отличные деньги. Такая у них работа. Рискованная и денежная.

— Но ведь она мечтала выйти за тебя замуж!