Юлия Шилова - Разведена и очень опасна

— Для того чтобы иметь элементарное воспитание, совсем не обязательно расти в барских хоромах и пить чай из золотых чашек. Можно быть нищим и даже очень воспитанным.

— Каждому свое, и вообще давай не будем о высоких материях. А то, не ровен час, и мы заговорим с тобой о высокой духовности. А я как-то не настроен на подобную тематику. Спать хочется.

— Я устала, я больше не могу, у меня опускаются руки. Я не знаю, что ждет меня завтра, — снова заговорила я о том, что так беспокоило меня. — Смогу ли я увидеть брата, своих ребят, любимого человека…

При упоминании о любимом человеке дровосек зло перебил меня:

— Про любимого человека могла бы и не говорить!

— Как не говорить, если я очень за него переживаю. За него и за наши с ним отношения.

— Да хорош врать! Нет у тебя никакого любимого человека, — самоуверенно заявил дровосек.

— А вот и есть! С чего ты взял, что его у меня нет?!

Да потому, что ты его придумала. Сама посуди, кому такое сокровище нужно? Мне бы такая и за миллион долларов не нужна была. Кому нужна баба с пушкой? Любому мужику хочется, чтобы баба была домашняя, чтобы вкусно готовила, ждала мужа с работы. А с тебя какой прок? У таких, как ты, любимых людей не бывает, потому что они вообще любить не умеют.

— Откуда тебе знать?! — разозлилась я еще больше. — У меня есть любимый человек, и он очень меня любит.

— Нет у тебя никого, — стоял на своем дровосек. — Не зли меня своим враньем. В этом нет необходимости. Давай спать. И запомни, если ты не то что сбежать, с кровати попытаешься встать, я тебя собственными руками задушу. Сама знаешь, мне уже терять нечего.

— Скажи, а я для тебя действительно что-то вроде заложницы? — осторожно спросила я.

— Что-то типа этого.

— Ты обещал рассказать мне о том, что будет со мной дальше. Ты это обещал!

— А ты обещала не сбегать и играть роль образцово-показательной хозяйки.

— Я ее и играла!

— А потом сбежала. О твоей дальнейшей судьбе я расскажу завтра. В отличие от тебя я умею держать слово.

— Я бы хотела услышать это сегодня.

— Короче, хорош болтать! Давай спать. И помни, что я тебе сказал. Забудь о побеге.

Я уже и не собиралась бежать. Силы покинули меня настолько, что я действительно не думала пока о новом побеге. Дровосек обнял меня покрепче, прижал к себе и засопел.

Я тоже закрыла глаза и тут же провалилась в глубокий сон. Во сне я увидела Лося, который нежно обнимал меня за плечи, целовал мою грудь. Как только он ко мне прикоснулся, у меня исчезли все сомнения и страхи. Я не отвергла его рук и его жарких поцелуев. Напротив, я подставила ему свою грудь, потому что отчетливо осознавала то, что мы хотим этого оба. Я дрожала от нетерпения, потому что прекрасно понимала, что я принадлежу только этому мужчине и хочу всегда принадлежать ему.

— Я люблю тебя, — отчетливо прошептала я и потянула руки к улыбающемуся Лосю. — Господи, ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю! Как сильно! Какая же я дура… Какая же я дура, что так долго скрывала свои чувства. Моя любовь чистая, искренняя, и я не могу устоять перед искушением. Я не хочу больше отрекаться от своей любви и от своих желаний. Не хочу и не буду…

Я несла себя навстречу поцелуям мужчины и чувствовала себя по-настоящему счастливой. Счастливой оттого, что мы были наедине друг с другом, оттого, что наша любовь больше не хотела быть тайной, в этом не было необходимости и нам не от кого было больше прятаться. Я была его судьбой, а он моей, и другого мы не хотели. Чем больше Лось меня целовал, тем больше и больше он пробуждал во мне ответную страсть. На моем лице была счастливая улыбка, и я благодарила Всевышнего за его щедрость и за то, что он помог нам встретиться. Я знала, что я обязательно должна отдаться во власть этого мужчины, которого природа создала для меня одной. Связавшая нас когда-то тайна ширилась с каждым днем и в любой момент могла вырваться наружу. Я училась у Лося искусству любви и с каждой минутой нашей близости любила его все сильнее и сильнее. Я даже подумала о том, что, если бы мы начали жить вместе под одной крышей, мы бы понимали друг друга с полуслова, делились бы друг с другом самыми сокровенными мыслями и ощутили такое редкостное и такое гармоничное единение душ.

— Я хочу тебя. Ты даже не представляешь, как сильно я хочу тебя…

А затем эти руки… Эти губы… Эти объятия… Эти ласковые и нежные слова…

— Сашка, Сашенька, Санечка… Девочка моя… Моя любимая девочка… Можно?

— Да, я хочу…

— А можно?

— Господи, дурачок… Ну, конечно же, можно… Уже давно можно и всегда… Слышишь, всегда можно! Всегда…

А затем этот сладострастный экстаз. Мне показалось, что я закричала, но мне не было стыдно, да и некого было стыдиться. Я не стыдилась своих чувств и не мучилась оттого, что не могу их сдерживать. Мне было просто хорошо… Мне было потрясающе хорошо, потому что рядом со мной лежал мой любимый, который был мне необыкновенно близок и дорог.

Я счастливо улыбнулась, открыла глаза… и тут же вскрикнула, чуть было не лишившись рассудка. На мне лежал дровосек и обливался чудовищным потом.

— А ну-ка быстро пошел отсюда! Быстро! — крикнула я что было сил.

Недоумевающий дровосек приподнял голову и вопросительно уставился на меня.

— Сашка, ты чего? Чего кричишь-то?

— А что я, по-твоему, песенки распевать должна? А ну слезай с меня, гад проклятый!

— Тише ты, не ори.

— Я сейчас еще громче закричу! Ты что себе позволяешь?

— А что я себе позволяю?

— Как ты посмел!.. Как ты мог… Как у тебя совести хватило…

— Да ты что? Сама на меня накинулась, как тигрица, а теперь орешь на весь дом.

— Я не виновата. Ты сам…

— Ты хоть понимаешь, что это ты меня изнасиловала?

— Кто кого еще изнасиловал?!

— Чудная ты!

— Какая есть! А ну-ка, быстро слезь! Слезь с меня, наконец! Думаешь, ты такой легкий? Громила чертов!

Дровосек тут же лег рядом со мной и закрыл мне рот своей мощной ладонью.

— Хорош орать, а то всех корешей разбудишь. Они решат, что я с тобой один справиться не могу, на подмогу придут. Ты этого добиваешься?

— Ты же знаешь, что нет. Зачем спрашиваешь? — замотала я головой.

— Тогда не ори!

— А я уже не ору.

— В тебя будто бес вселился! То орала от кайфа, а теперь от чего орешь, совершенно непонятно! У тебя, точно, психика нарушена. Планка вообще съезжает непонятно куда. Тебе, дорогушенька, лечиться надо. В хорошей, платной специальной больничке. Другого выхода нет.

Убрав тяжелую ладонь дровосека, я слегка отдышалась и бойко заговорила:

— Какой ты все-таки законченный гад… И как у тебя только совести хватило! Изнасиловать несчастную беззащитную женщину! Как ты мог себе это позволить! Ты хоть знаешь, что тебе за это будет? Ты можешь себе это представить?