Юлия Шилова - Разведена и очень опасна

— Вован, хорош болтать! Может, ты меня все-таки развяжешь?! Сколько, по-твоему, я должна так сидеть?!

— А ты куда торопишься? — у Вована моментально изменился голос и он посмотрел на меня какими-то полоумными глазами.

— Как куда?! — совершенно не поняла я его. — Почему так воняет бензином?

Обернувшись, я увидела, что Олег медленно разливает из канистры бензин по дому. Я обмерла, потом затряслась, как в лихорадке, и тихо спросила:

— Вован, в чем дело? Олег, ты на фиг льешь бензин? Ребята, вы что задумали? Вы меня на тот свет решили отправить? Дом хотите поджечь?!

Вован взял меня за подбородок и сказал, глядя мне прямо в глаза:

— Ты всегда была умной и сообразительной женщиной. Мы действительно хотим поджечь дом.

— Как же так? Зачем? Как же…

— У нас появился реальный шанс от тебя избавиться. Я не хочу, чтобы мной командовала баба. С меня довольно.

— Я хочу выйти замуж за Лося и отойти от дел. Теперь всем будет заправлять он.

— Лось — хороший мужик, и я бы не против, чтобы он всем заправлял, но он тебя любит, а это значит, что он дурак. Ты будешь ему петь на ухо, значит, он будет думать женскими мозгами.

— Вован, ну почему? Что я тебе сделала? Мы ведь всегда с тобой ладили. Всегда! — Я ощутила, что у меня началась истерика.

Мы никогда с тобой не ладили. Я всегда тебя ненавидел. Я всегда ждал момента, когда я смогу с тобой расправиться. Мне не пришлось уговаривать Олега, чтобы он мне помог. Он согласился с радостью. Те четверо, что приехали вместе с нами и сидят у выезда с дачного поселка, ничего не подозревают. Им дано указание сидеть до победного. Их цель — вернуть деньги, а наша цель — вернуть тебя. Я знаю, что они справятся со своей целью, но только мы не справимся со своей. Сейчас загорится дом, и мы вернемся к ребятам с глазами, полными ужаса. Мы расскажем, как загорелся дом, как мы бросились, чтобы тебя спасти, но было уже слишком поздно и мы ничего не могли сделать. Твой похититель не сможет сказать ни слова, что он не причастен к пожару, потому что его убьют еще до того, как он скажет хоть одно слово.

— Одумайся, пока не поздно! Я тебя умоляю, одумайся! Я про это даже не вспомню, только, пожалуйста, одумайся… — истерично кричала я и до крови кусала губы.

— А что мне одумываться? — Вован сморщился от жуткого запаха бензина и стал поторапливать: — Олег, давай быстрее! Время идет. У тебя еще есть канистра? Давай ее выливай, и дело с концом!

Я не могу описать, что испытала в тот момент, когда окончательно осознала, что сейчас я умру, что я умру в жутких мучениях, что меня сожгут близкие мне люди. Люди, с которыми я работала долгое время, которым всегда верила, которых теперь с нетерпением ждала и знала, что вместе с ними придет помощь… Мне не верилось, что еще немного и меня просто не будет, что новая весна уже не моя. И не только эта, но и следующая. Что я уже никогда не увижу, как распускаются почки на деревьях, как появляется первая зеленая травка, что я никогда не посмотрю на голубое небо и не прокричу свою любимую фразу: «Грачи прилетели!»

— Грачи прилетели, — тихо сказала я и почувствовала, как по моему лицу ручьем потекли слезы.

— Что ты сказала? — не понял меня Вован.

— Я тебя спрашиваю, грачи прилетели или нет?

— Кто? Какие, на хрен, грачи?!.

— Птицы такие. Они всегда весной прилетают. Я люблю наблюдать за этим. Это так красиво. Мы с братом всегда вешали скворечники и с нетерпением ждали их прилета. Скоро весна.

— Грачей еще нет ни хрена, и неизвестно, когда будут. А что касается твоего брата, то я не ожидал, что он выкарабкается. Я хотел убрать сначала его, а затем уже тебя. Кто ты такая без мозгов своего брата?! Никто! Хер в пальто!

— Так это ты стрелял в Женьку?

— Я уже давно ни в кого не стреляю. Я выполняю совсем другую работу. Есть люди, которым можно заплатить и они сделают это намного лучше меня.

— Значит, ты заказал моего брата?

— Я! — Вован расплылся в самодовольной улыбке. — Я! Я! Я! А ты что, так и не догадалась?

— Нет. Я всегда тебе верила.

— Доверяй, но проверяй!

— А калекой моего брата тоже сделал ты?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду тот взрыв в машине, после которого его буквально сшили по кускам и он потерял способность ходить.

К этому я не имею никакого отношения, и не стоит сваливать все на меня. Я всегда уважал твоего брата. Я был ему предан. Всегда с огромным удовольствием работал под его руководством. Он действительно классный мужик. Он не раз меня выручал и много чего для меня сделал. Но все это было до того, как он стал калекой. Теперь он просто выпал из обоймы. Я согласен с тем, что у него остались мозги, но этого слишком мало для того, чтобы управлять группировкой и влиять на людей. Твой брат сам это понимал и поставил во главе дела тебя. Извини, но я никогда не подчинюсь бабе. Если в группировке не будет семейки, которая уже давно себя изжила, то есть тебя и твоего инвалида, то мы вновь заживем нормальной жизнью. И будем работать по тем правилам и распорядкам, по которым мы работали раньше.

— А я стреляла в Колесника… Я думала, что это он хотел убить моего брата. Я и представить себе не могла, что это ты.

— Не знаю, как ты там в него стреляла… Возможно, это твои бабские бредни. В Колесника стрелял киллер. Его сейчас ищут. Люди Колесника сняли с тебя обвинения по этому поводу, так что можешь мне не сливать свою бодягу.

— В Колесника стреляла я!

— Хорош врать! У тебя кишка слаба. Не стоит приписывать себе то, что сделали другие. И вообще кончай болтать. Пора прощаться!

К Вовану подошел Олег, и я поняла, что мое время уже истекло.

— Вов, может, мы её стрельнем и сразу подожжем? На всякий случай, чтобы она, уже точно, не рыпалась, — предложил Олег.

Да как она рыпнется, если она плотно к стулу привязана и даже руками не сможет пошевелить?! Стрелять не надо. Если труп потом найдут, экспертизу сделают, обнаружат пулевое ранение, и начнется… Тем более у нас все оружие паленое, на нем столько всего понавешано. Нужно уже давно стволы поменять. Я знаю, где можно новую хорошую волыну приобрести, и причем очень даже недорого. Просто сожжем бабу, и все. Жалко, конечно, что твой похититель тебя сам не хлопнул. Очень жалко. Признаться честно, мы рассчитывали, что забежим в дом и обнаружим тебя мертвой. Ан нет. Не вышло. Видеть тебя живой нам что-то не очень хотелось.

— Если это так, что ж вы тогда похитителя сразу не убили, а дали ему деньги и возможность уйти? Если он вам сказал, что я не одна и что в случае провала меня убьют, почему вы не устроили этот самый провал?! Почему?

— Потому что мы не одни и все должно быть правдоподобно. На дачах еще четверо наших ребят, и они не имеют к нашем заговору никакого отношения. Ладно, все, хорош болтать. Олег, поджигай, и сваливаем отсюда.