Миньон Эберхарт - Белый какаду

– Я находилась в своей комнате, – сразу ответила она.

– На этом этаже, в комнате № 19? – спросил я, ненавидя себя за этот вопрос. Но я слишком ясно помнил лицо в окне третьего этажа.

– Конечно, а как же? – сказала она.

– Вы не будете возражать, если я спрошу вас, каким образом вы узнали об убийстве?

– Нисколько. Я открыла окно, мне ничего не было видно сквозь ставни, поэтому я открыла одну из них, чтобы выглянуть во двор. Я увидела свет в вашем окне и несколько фигур, мне показалось, что я узнала вас и Марселя. Я также увидела отца Роберта, и похоже было, что он стоял на коленях. Было ясно, что случилось необычное происшествие. Я почувствовала тревогу и знала, что не смогу уснуть, пока не выясню, в чем дело. Закрыв ставни, я стала одеваться. В это время в доме погас свет. Это случалось и раньше, я просто переждала, пока он зажегся снова. Затем я надела накидку и поспешила в коридор северного крыла, где увидела Марселя. Кроме него никого уже не было. Марсель рассказал мне, что случилось, и в это время появились вы.

– Вам никто не повстречался в коридорах?

– Нет, – уверенно сказала она, – никто.

Все звучало убедительно, ясно и логично. Ее глаза, прямые и честные, смело встречали мой взгляд. Но все же у меня осталось яркое воспоминание о лице, глядевшем из окна третьего этажа. Я ясно запомнил это бледное и измученное лицо в мгновенной вспышке света, оно выражало сильную заинтересованность в наблюдаемых событиях.

Но я не мог ей сказать:

– Я видел, как вы смотрели из окна третьего этажа, и лицо ваше было бледным и измученным.

Я так же не мог спросить ее:

– Почему история с вашим ключом совпала со всем этим? Почему вы сказали мне неправду о времени вашего ухода из моей комнаты?

Ветер шумел и стучал незакрепленной ставней. И вместо всего этого я сказал утомленно:

– Перед нами еще проблема установления личности убитого. То, что ему был известен потайной вход в отель...

– Но вы не можете утверждать это, мистер Сандин, – сухо сказал Лорн. – Его могли принести сюда. Между прочим, мисс Телли, что это за потайной вход?

Ее щеки слегка порозовели.

– Возможно, вам смешно, но в свете случившегося это не так уж глупо, – сказала она. – Этот вход устроен несложно. В одной створке ворот имеется овал, который является чем-то вроде калитки. Петли скрыты в отделке орнамента, миниатюрная щеколда также незаметна. Эта дверь существует много лет, вероятно, с тех пор, как построен дом. Но о ней забыли. В прошлом году Марсель чистил ворота и случайно обнаружил ее.

– И вы говорите, что о ней знают только Ловсхаймы, Марсель и вы.

– Насколько мне известно, это так, – подтвердила она. – Ловсхайм любит секреты.

– Но похоже на то, что ваш похититель знал этот ход, – сказал я.

– Если вы хотите сказать, что Ловсхаймы были причастны ко всем этим делам, то вы глубоко заблуждаетесь! – вызывающе заявила Сю. – И я совсем не подозреваю, будто Ловсхаймы способствовали похищению. Они были очень добры ко мне и к моей матери. Я уверена, что Ловсхаймы здесь ни при чем.

– Отлично, – сказал я, – Но надо упомянуть еще об одной детали в отношении них. Мне очень жаль, мисс Телли, поскольку вы считаете их своими друзьями, некогда мадам Грета увидела убитого, она сказала своему мужу довольно странную фразу: "Все-таки ты убил его!" Согласитесь, что это странно, если они действительно не знали убитого.

Наступило молчание. Они оба смотрели на меня. Лорн задумчиво, а Сю – с неуверенностью и обидой. Однако у нее было готово объяснение.

– Это вовсе ничего не доказывает. Она могла подумать, что это был какой-нибудь грабитель, которого он убил. Ловсхайм, несмотря на все его улыбки, обладает не очень мягким характером.

– Возможно, вы правы, – продолжал я, встретившись взглядом с Сю. – Но скорее всего, Ловсхаймы узнали убитого. Эта фраза доказывает, что убийство не явилось неожиданностью для мадам Греты.

– О нет! – воскликнула Сю. А я продолжал:

– И поскольку мы говорим о Ловсхаймах...

– Поскольку вы говорите о Ловсхаймах, – прервала Сю, довольно язвительно.

– Прекрасно, поскольку я говорю о них! почему мадам Ловсхайм прямо у меня на глазах хотела вымыть кинжал и убрать его? Почему она уговаривала нас скрыть это от полиции?

– Она хотела так поступить? – спросил Лорн.

– Да, – ответил я и рассказал ему весь инцидент. Однако я не упоминал о вопросах полицейских и о том, как кинжал оказался вновь в часах. Пусть Лорн сам узнает об этом, – подумал я. Когда я кончил, Лорн не сделал никаких комментариев, а Сю сказала задумчиво, но упрямо:

– Может быть, мадам не хотела усугублять скандала. Уже сам факт убийства очень плох для отеля. И она верит, что вы невиновны, мистер Сандин.

– Очень мило с ее стороны, – раздраженно сказал я. – Но мне кажется, что ваша приверженность друзьям заходит слишком далеко.

Ее глаза потемнели и загорелись снова, но в это время вмешался Лорн.

– Вам, мистер Сандин, очевидно, неизвестно, что полиция проверяла алиби всех обитателей отеля. Ловсхаймы утверждают, что они были вместе. Ловсхайм проверял счета в своей комнате, а мадам была в соседней, и они переговаривались друг с другом в тот момент, когда раздался ваш звонок. Марианна, горничная, говорит, что она крепко спала, и полиции пришлось Долго стучать в дверь ее комнаты...

– Где находится ее комната? – прервал я его, и Лорн, несколько озадаченный, ответил:

– На втором этаже в задней части дома. Полиция считает, что она говорит правду, То же самое было с миссис Бинг. Мне дали понять, будто полиция уверена, что она ничего не знала об этом деле.

Священник говорит, что Марсель находился с ним и ушел за минуту или за две до того, как мадам Ловсхайм постучалась и попросила его прийти к умершему. Марсель подтверждает это. Кажется, у священника был приступ... приступ...

– Боли в желудке, – сказала Сю, – и он позвонил Марселю, который принес ему горячей воды и бренди и оставался с ним в течение часа.

– Точно, – сказал детектив.

– А потом, – сказала Сю, – я не стала вмешиваться, когда вы рассказывали вашу историю: зачем вы ходили в холл и как, возвращаясь, вы оступились о тело убитого, Я не знала, что мне делать, и видела, что они вчера вам поверили. Мне очень не хотелось рассказывать о попытке похищения и о том, как я... как вы помогли мне. Французы своеобразно воспринимают подобные истории. Трудно было ожидать, чтобы полиция поверила в эту историю. Все это звучало бы неправдоподобно. Но теперь я поняла, что совершила ошибку, и я намерена ее исправить и сказать всю правду, Я могу обеспечить вам алиби, мистер Сандин, и хочу сделать это.

– Это совершенно ни к чему, – сказал я. – И я не хочу слышать об этом. Я не галантен до глупости, но просто не дам вам этого сделать.